Дэвид Хартвелл - Научная фантастика. Ренессанс

Я опустил стекло, собираясь заплатить пошлину за проезд через мост имени Джорджа Вашингтона. Должен признать, мне было приятно снова усесться в свою потрепанную машину. Корина решила переехать с девочками в Калифорнию. Я произнес несколько слов на похоронах Мо, а сейчас его маленькая семья в безопасности и летит на запад. Не могу похвастаться, что отдал убийц друга в руки правосудия, но все же я сумел вставить палку в колеса их замысла. Лори поцеловала Эймоса на прощание и пообещала, что еще приедет повидаться с ним, уж на Рождество точно…

— Спасибо, шеф.

— Я взял квитанцию и сдачу. Окно я поднимать не стал. Врывающийся в него городской воздух имел привычный запах промышленных выбросов и автомобильных выхлопов — пусть даже безопасных по стандартам Агентства охраны окружающей среды, но тем не менее весьма чувствительных. Черт, разве не здорово дышать им снова? Лучше, чем сладким воздухом Пенсильвании, тайно начиненным аллергенами и катализаторами. Он уже убил Мо и Якоба. Много лет назад их отравили медленно действующим катализатором. Потом подмешали к нему второй, и вот некий пустяк, которого они коснулись или вдохнули, поджег последний короткий фитиль. Быть может, таким пустяком оказался одинокий жучок-светлячок, прожужжавший возле их ног или севший на руку. Да все, что угодно. Амбар Якоба тоже освещался светлячками. Наверное, именно эту лампу Мо и хотел мне показать. А одного-двух насекомых мы могли, сами того не заметив, прихватить с собой в Филадельфию… Для меня просто жучок, а для Мо — убийца.

Как сказал один умник из полиции, достоинство Нью-Йорка в том, что подходящих к тебе убийц обычно успеваешь заметить. Так что я не против копоти и грязного воздуха, давки множества людей, и машин в час пик, и даже уличных грабителей. Рискну.

Мысль о грабителях заставила меня вспомнить о деньгах, и я машинально потянулся за бумажником. Отличный бумажник, сделанный из той же плотно сплетенной ткани, что и сумочка Лори. Мне подарил его на прощание Джон Лэпп — в память о Якобе. И теперь я несколько месяцев смогу ясно видеть, сколько денег трачу.

Что ж, хорошо иметь в этом мире чуточку больше света — пусть даже свет, как и содержимое моего бумажника, постоянно стремится меня покинуть…

Сара Зеттел (р. в 1966 г.) живет в Мичигане вместе со своим мужем Тимом. Писательница выпустила пять научно-фантастических романов: «Рекламация» («Reclamation», 1996), «Война дурака» («Fool's War», 1997), отмеченный «New York Times», «Изображая бога» («Playing God», 1998), «Тихое вторжение» («The Quiet Invasion», 2000) и «Королевство клеток» («The Kingdom of Cages», 2001). Кроме того, Зеттел работает и в жанре фэнтези — в 2002 г. вышел роман «Наследие чародея» («Sorcerer's Treason»), являющийся первой частью трилогии. Удача пришла к писательнице далеко не сразу — после «шести лет проб и миллиардов отказов», в 1991 г. «Analog» наконец опубликовал ее рассказ «Влекомый лунным светом» («Driven by Moonlight»). Отказы, по воспоминаниям Зеттел, главный редактор Стэн Шмидт мотивировал обнаруженными в произведениях неточностями: ошибка в лунном календаре, невероятные с научной точки зрения механизмы, несуществующие рыбы и т. д.

О себе Зеттел говорит: «Когда утверждали, что я пишу научную фантастику, я очень удивлялась: я обожаю фантастику, но терпеть не могу науку. Но потом я поняла, что не выношу только физику, которая мне смертельно скучна. Вот биология, антропология, химия, археология — другое дело, о них я пишу с удовольствием».

Рассказ «Чужаки» традиционное для «Analog» произведение, сюжет которого построен вокруг необходимости решить определенную проблему. Однако в то же время в «Чужаках» затрагиваются вопросы, которые обычно остаются за пределами внимания фантастов. Например, почему бы экипажу звездолета, обреченного на гибель, не впасть в депрессию?

Марго Раш распахнула люк, ведущий в лазарет «Сорок девятого».

— Пол? — окликнула она, ощущая, как предчувствие беды все сильнее стискивает горло. Оттолкнувшись от края люка, она вплыла в белый стерильный модуль. И медленно перевела взгляд в центр, не желая верить тому, что открылось ее глазам.

Посреди модуля в воздухе зависло вялое и безжизненное тело Пола — широко раскрытые глаза, бледная кожа.

Возле руки все еще парил шприц, обвиняюще указывая на труп иглой.

— Господи… — выдохнула Марго, нашаривая поручень.

С негромким шелестом включились вентиляторы. Слабый поток воздуха подхватил труп, увлекая его к дальней стене модуля. Марго уловила едкий запах экскрементов. Она едва не утратила с трудом обретенный самоконтроль, но бежать было некуда, а винить некого. Здесь находились только она, труп и плоский экран интерфейса для связи с корабельным искусственным интеллектом.

— Черт побери, Реджи, почему ты ничего не предпринял?! — рявкнула она, прекрасно сознавая, насколько глупо кричать на ИИ, но не в силах сдержаться.

— Я не знал, что делать, — ответил Реджи через терминал. — Для таких ситуаций у меня нет типовых сценариев.

— Верно, нет, — устало согласилась Марго. — Для таких ситуаций точно нет.

Экипаж корабля уже три месяца знал, что им предстоит погибнуть. Все семеро считались гордостью НАСА, они возвращались из первой пилотируемой экспедиции к поясу астероидов. Команда открыла для человечества новые рубежи — по графику и в рамках бюджета. Два с половиной года из четырехлетней миссии им сопутствовал успех, и теперь они направлялись домой.

Возникло несколько проблем, пару раз загорались красные индикаторы. Пыль из астероидного пояса пробралась в механизмы антенны связи и радиотелескопа. Ничего страшного — Эд Макэвой и Джин Крамер в два счета заменили поврежденные детали. Ведь это проект НАСА. У них есть сменные блоки. Даже если модуль ориентации, в котором для коррекции курса использовались традиционные метаново-кислородные ракеты, каким-то образом полностью вышел из строя, это стало бы для проекта лишь мелкой неприятностью. Для полетов на большие расстояния использовался магнитный парус — гигантская петля из сверхпроводящего даже при высоких температурах керамического кабеля, внутри которого циркулировал поток заряженных частиц. Могло отказать что угодно, но парус доставит их домой.

— Марго! — послышался из интеркома голос Джин. — У тебя все нормально?

Марго стиснула поручень и уставилась на труп. Тот медленно поворачивался, увлекаемый воздушными течениями. «Нет, не все».

Однако магнитный парус все же оказался уязвим. Комбинация из космического излучения и медленно разрушающейся термоизоляции подняла температуру его оболочки слишком высоко, и сотни километров керамического кабеля утратили сверхпроводимость.

Корабль продолжал лететь даже без паруса. Разумеется, как же иначе? Но летел он по медленной эллиптической орбите, даже близко не подходящей к намеченной точке вблизи Земли. Они могли сжечь до последнего атома все имеющееся на борту горючее для двигателей ориентации и исследовательских шлюпок и все равно оказались бы раз в пять дальше от того места, где их смог бы перехватить челнок с Марса. Отчаянный обмен сообщениями с Хьюстоном не принес решения. Корабль был обречен.