Татьяна Иванова - Сорняк из райского сада

— Так! А это уже интересно! Ну, и?

— В машине ведь ничего кроме барсетки убитого не было, Андрей Олегович!

— И что ты сказал Государеву?

— Пока ничего, обещал, что посмотрим по описи.

— А, что находилось в этой папке, ты у него не спросил?

— Спросил, конечно! Он сказал, что вечером шеф при нем положил в папку два экземпляра контракта с последним заказчиком, который должен был просмотреть дома и подписать. Ведь у них в этот момент находились немцы, и Голубеву на работе было некогда этим заняться. Государев сообщил также, что в папке было немало других бумаг. Шеф постоянно возил с собой какие-нибудь документы.

— А папочка, значит, ушла?

— Ушла, товарищ подполковник!

— Надо немедленно узнать, какие документы в ней могли быть еще, кроме этого контракта! Свяжись с руководством и выясни, чего не хватает на месте! И еще, Егор, прощупай этого последнего заказчика!

— Ему-то какой смысл, Андрей Олегович? Он, наоборот, теребит Государева, ему продукция нужна.

— Прощупать не помешает!

В кабинете хирурга Абрамова Вячеслава Константиновича, как всегда, не вовремя, раздался телефонный звонок.

— Извините, и подождите минуточку, — сказал он пациенту, которому прощупывал в это время живот. А сам с раздражением подумал о медсестре Эльмире, отлучившейся в магазин за сигаретами, после чего подошел к столу и снял телефонную трубку.

— Алло? Аня? А почему не на мобильный?

— Он у тебя вне зоны. — Ответила Анна Сергеевна.

— Анечка, у меня больной на кушетке, я перезвоню тебе через десять минут на мобильник, хорошо?

— Перезвони!

Абрамов обследовал пациента, и дал задание подоспевшей к этому времени медсестре, — выписать больному два направления, на узи и на рентген желудка. Сам же, достав телефон и сигареты из кармана пиджака, вышел из поликлиники, чтобы сделать звонок Голубевой Анне.

Они познакомились три года назад в сочинском санатории, специализировавшемся по желудочно-кишечным заболеваниям. Вячеслав Константинович ездил туда регулярно в два года раз лечить язву, а Аня впервые, для профилактики гастрита, на который у нее было подозрение. Ему шел пятьдесят шестой год, и у него была нормальная семья, правда, уже вторая. Жена Оксана, была младше него на десять лет, а сыну Семену недавно исполнилось шестнадцать.

Тогда в санатории он увидел Аню, сидящую на лавочке возле грязевого лечебного корпуса в ожидании своей очереди. Она читала журнал. На ней были черные спортивные брюки и голубая мохеровая кофточка, которая очень гармонично сочеталась с ее серыми, в голубизну глазами, и светло-русыми волосами. И с тех пор, всякий раз, как только он вспоминал о ней, в самую первую минуту в его памяти возникал именно этот образ, — образ обворожительной незнакомки в голубом! Они познакомились, и Вячеслав Константинович начал за ней ухаживать. Сначала его попытки оставались без внимания, и Анна воспринимала худощавого высокого хирурга с приятной внешностью только на уровне приятельского общения. Но, со временем, она поняла, что совсем не против завязать с ним интимные отношения. Их санаторный роман разгорелся не на шутку и продолжался в Москве до сих пор. Они не собирались рушить свои семьи и довольствовались короткими встречами где-нибудь на нейтральной территории.

……Вячеслав Константинович закурил, и, запустив отключенный телефон, отыскал знакомый номер.

— Алло, алло, Аня!

— Да!

— Что случилось, милая? Мне показалось, что ты была взволнована.

— Случилось ужасное, Слава, у меня убили мужа!

— Что? Как? Аня, любимая, не плач! Давай встретимся! Аня?!

— Хорошо, давай! Где и во сколько?

Вячеслав Константинович посмотрел на часы.

— Через два часа на Кузнецком.

— Ладно, пока!

Вячеслав Константинович немного опоздал, — задержался в пробке, и Анна, приехав в условленное место на метро, принялась нервно расхаживать взад и вперед по мостовой. Пока она поджидала Славу, вспомнила о вчерашнем визите Юры Государева. Он позвонил ей после обеда и напросился заехать проведать. Анна не стала возражать и согласилась. Ей было тоскливо одной. Серафима уехала на весь день, сначала к себе на работу, чтобы подать заявление об уходе, а потом в квартиру. Ей надо было забрать кой-какие вещи. И потом, с Симочкой теперь постоянно находился этот приятный, красивый молодой человек, Серафим. — Ну, надо же! — В который раз удивилась Анна Сергеевна. — Тоже Серафим! Просто романтика какая-то! Может это хороший знак и дочка удачно выйдет замуж?

Юра приехал в семь часов вечера, после работы, и Аня пригласила его поужинать. За ужином они выпили вина, помянув Алешу, и Юра зачем-то принялся рассказывать ей о работе. Наверное, решил начать посвящать в дела, думая, что теперь ей это должно быть интересно. Хотя, о чем-то ведь надо было разговаривать! Потом он осведомился о состоянии Серафимы, о ее планах, и очень обрадовался, что она собирается уйти с работы и начать свою трудовую деятельность на фирме, под началом юриста Путилова Юрия Константиновича.

— Правильно, Аня! Пусть начинает вникать в дела с юридической позиции, тем более, что это в какой-то степени ей знакомо, а потом и я подключусь и Бураков.

— Да, Юра, она тоже так решила.

И вдруг, совсем неожиданно он спросил.

— А ты, Аня, что теперь будешь делать ты?

— Я? — Анна Сергеевна удивилась.

А он, сконфузившись от своего нелепого вопроса, покраснел и умолк.

Аня участливо накрыла ладонью его руку.

— Ты очень хороший человек, Юра, но давай сейчас не станем это обсуждать.

Он поднял опущенную голову, и в его взгляде промелькнула забрезжившая надежда.

— Хорошо! Я только хочу, чтобы ты знала, как я к тебе отношусь и вообще…

— Я знаю, Юра, я знаю!

Они еще выпили вина, и Аня ушла на кухню готовить чай. И в этот момент домой вернулась Серафима, своевременно устранив своим появлением неловкость ситуации.

Государев Юра любил ее долго и преданно, и конечно в сложившейся ситуации Ане было бы удобно выйти за него замуж. Она привыкла жить по определенной схеме, которую начертал ей Алексей. Схема эта была удобной, комфортной и самодостаточной. В ней было все, чего она хотела, а в последние три года еще и любовник. И Аня умом понимала, что ей ничего не хочется менять, и что выйди она замуж за Государева, все осталось бы на своих местах! Фирма, под надежным крылом Юры, в руках у Симочки, вместо покойного Алеши, а схема, которая ее так устраивала, — при ней. Но, увы! Она уже три года обманывала Алешу, и этот обман был для нее тяжким крестом. Встречи с любовником, приносящие ей счастливые мгновения, заканчивались всякий раз последующим самобичеванием. Аня мучилась и стыдила себя. Ей было страшно от того, что рано или поздно об этом может узнать не только Алеша, но и Серафима! О господи, какой стыд! Да и Алексей что-то подозревал. Он не говорил ей об этом впрямую, но ревнивые порывы, находящие на него в последнее время, все чаще и чаще прилично портили Ане жизнь.