Макбрайд Стюарт - Дом плоти

Затем он в последний раз обошел дом и вышел в дождливую ночь.

В небо взвилась, рассыпав кучку золотистых искр, маленькая оранжевая ракета. Ничего особенного…

Сидя за рулем служебной машины, он слушал, как дождь стучит по крыше. Может, стоит заехать к Иншу и сказать, что дом в его распоряжении? Ничего путного у него все равно не выйдет — в комнатах не нашлось ничего, что указывало бы на причастность Вайзмена к смерти Брукса: Мясник был слишком умен для этого.

Логан повернул ключ зажигания и включил дворники. Полицейские вытащили всё из морозильника Брукса, чтобы проверить, есть там есть человечина, но сержант сомневался, что Изобел что-нибудь найдет. Человека, который в 1987-м руководил расследованием дела Мясника, не изрубили на куски — из него сделали паштет, размазав по асфальту…

К дому Инша он поехал через центр города. Под навесом автобусной остановки пряталась кучка школьников; некоторые курили, другие говорили по мобильникам, непрерывно восклицая «Надо же!», один или двое выписывали круги горящими бенгальскими огнями.

Крик.

Логан выпрямился на сиденье — за маленькой девочкой, лет шести, не больше, бежал мальчишка в пугающей маске Маргарет Тэтчер.

— О господи… — В его детстве играли в ковбоев и индейцев, а не в серийных убийц.

Он выехал на площадь, проехал мимо странной статуи матроса из песчаника и свернул на Саут-роуд.

Дом Инша представлял собой большой каменный ящик в стороне от дороги. За забором росли высокие деревья, пока еще не облетевшие листья янтарного и ржаво-красного цвета напоминали фейерверк.

Сержант открыл скрипучую калитку и зашагал по дорожке. Вдалеке взорвалась еще одна петарда. Он нажал на звонок, наблюдая, как в небе тают зеленые искры.

Инш не спешил открывать. Логан сосчитал до шестидесяти и позвонил снова.

Может, он вышел? Может, поехал к дому погибшего друга? В последнее время этот чертов инспектор напоминает ртуть. Хочу того, хочу этого, хочу совершенно другого. Огромный, капризный ребенок…

В последний раз нажав на звонок, Логан направился назад, к машине.

— Шшш… — Вайзмен прижал палец к губам. Звонок смолк, наступила тишина. Он выждал пять минут, чтобы удостовериться, что звонивший ушел, затем снял руку со рта женщины.

Она вела себя как примерная девочка, кричать на сей раз не стала — видать, сделала правильные выводы. Выглядела она не очень — замоталась с детьми. А если еще учесть, за какого жирного борова вышла замуж… Что ж, на вкус, на цвет товарищей нет.

Вайзмен вытащил куски проволоки и связал ей запястья, затем стянул щиколотки. Десять минут назад то же самое он проделал с ее тремя дочками, там, наверху, и любимым мужем. Одна большая счастливая семья.

— Так на чем мы остановились? — ухмыляясь, обратился он к женщине.

Жирный урод валялся лицом вниз на средине ковра — выбеленный кит, из лысой головы сочится кровь.

— Он когда-нибудь рассказывал тебе обо мне?

Женщина захныкала и затрясла головой.

— Нет? Это ужасно, Инш! — Вайзмен перевернул толстяка на спину и провел пальцем по скотчу, закрывавшему рот. — Почему ты не рассказал своей очаровательной женушке, как изгадил мне жизнь?

Он уселся на выпуклую грудь Инша и плюнул ему в лицо. Затем наотмашь ударил кулаком. Жирное тело заколыхалось, два маленьких темных глаза открылись.

— Глядите, кракен очнулся! Эй, боров, соскучился по мне?

Инш сделал попытку высвободиться от пут. Дыхание со свистом вырывалось из его груди.

— Нет смысла, толстая задница. Большинство людей не в состоянии разорвать и одну такую проволоку, а здесь их шесть. — Он похлопал Инша по обвисшей щеке. — Поверить не могу, что ты так и не рассказал ей, как выбил из меня признание! Как потом говорил в суде, что я упал… — Последовал удар кулаком в лицо. — С гребаной… — Еще один удар. — Лестницы!

Вайзмен выпрямился и размял руку.

— Понимаешь, твой законопослушный муженек любил бить подозреваемых. Что, разве не так, жиртрест? — Он встал, отошел на два шага и вмазал Иншу по ребрам.

Женщина заскулила:

— У нас есть деньги! Возьмите их! Только отпустите нас!

Вайзмен сделал вид, что задумался.

— Нет.

— Но… они же станут нас искать. Вы не можете…

— А… заткнись, надоела. — Он оторвал полоску скотча и заклеил ей рот. — Что я теряю? Если эти сволочи меня поймают, они на меня всё навесят. Как в прошлый раз. Я же видел газеты. Там сколько-пять убийств, шесть? Еще два ничего не изменят.

Она смотрела на него расширенными от ужаса глазами.

— Шшш…. — Он сел около нее, погладил по волосам. Его забавляло, как толстяк извивается на полу, издавая негодующие звуки. — Я ждал этого целый век… Можешь поверить, есть вещи гораздо хуже, чем смерть. Например, сидеть за решеткой вместе с извращенцами и любителями детишек целых пятнадцать лет. Или быть изнасилованным в душевой. А теперь, почему бы тебе не устроиться поудобнее и не получить удовольствие от шоу?

…Хитер сидела, подобрав колени к груди, и напряженно прислушивалась.

— Яне понимаю, что…

— Шшш…

Данкан сердито нахмурился:

— Я только спросил.

— Ты слышишь? Я слышу…

— Может, тебе поесть?

— Я слышу, там кто-то дышит.

— Хитер…

— Вон там. — Она показала в темноту, где была решетка, и Данкан вздрогнул.

— Не думай об этом.

— Ты ведь знаешь, что это там, верно?

— Смотри, осталось еще много свинины. Или это телятина? Я не различаю.

— Данкан, скажи мне!

— Как ты думаешь, куда он ушел? В смысле, он оставил достаточно еды…

— ДАНКАН!

Тогда он прошептал:

— Это ТЬМА, дорогая…

Хитер забилась в угол, надеясь, что решетка не пропустит к ней ТЬМУ.

— Что… что она хочет?

— А ты как думаешь?

Дышит в темноте…

Следит за ней…

Ждет…

— Она хочет меня.

Утренняя летучка была откровенно скучной — инспектор Стил по-прежнему заменяла Инша, который этим утром не вышел на работу. Возможно, мучается похмельем, после того как помянул старшего инспектора Брукса… Стил что-то невнятно мямлила: никаких ниточек, ни малейшего следа Вайзмена, но нет и новых жертв.

После летучки Логан и Ренни занялись бумагами.

В половине одиннадцатого Ренни пошел кипятить чай — всё что угодно, только бы отдохнуть от отчетов Интерпола. И тут появился Фолдс. Начальник полиции водрузил чемодан на батарею, зевнул, потянулся и уселся за свой стол:

— Простите, что опоздал, но я не выношу ночных рейсов. — Он повозился, открывая кофе. — Ну почему всех тянет на жестокость, а?

Логан оторвался от документов:

— Вы это о чем?

— О фейерверках, мой друг, о фейерверках. Власти здорово облегчат нашу жизнь, если запретят эту глупость. Семеро детей с ожогами первой степени. Одна маленькая девочка потеряла часть руки… Кстати, обратите внимание, она пыталась вставить петарду в задницу несчастному псу: хотела посмотреть, что будет. Эх, люди, люди…