Андрей Бондаренко - Книжник. Сладкая месть

– Пи-ю-ю! – послушно реагируя на нажатие кнопки пульта, приветливо пиликнула машина.

– Соскучилась? Сейчас, ласточка японская, поедем, – задумчиво проведя ладонью по «ежику» коротко-стриженных седых волос, нежно прошептал Санька, а про себя подумал: – «Надо срочно менять машину. Пятилетняя «Мазда» – не лучший вариант для мэтра отечественной фантастической литературы. Имиджу не соответствует, да и престиж не тот…. А ещё сегодня надо – в обязательном порядке – посетить парикмахерскую и косметический салон. Причёску подправить, на ногтях навести лёгкий мужской маникюр. На вечер запланирована презентация моего нового бестселлера…. Говорят, что пропали – бесследно – Витька Крыленко и Генка Конкин. Туда им, мордам бесстыжим, и дорога. Перспективных авторов не будут переманивать. Да и на затоваренном книжном рынке будет гораздо просторнее. Глядишь, и продажи пойдут веселее…».

Зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю, – сварливо пробурчал в трубку Мазур. – Говорите. Только коротко и сжато. Я очень занят.

– Александэр? – робко спросил хриплый фальцет, в котором легко угадывался приятный иностранный акцент. – Это есть ты?

– Я, я! Александр Александрович Мазур. С кем имею честь?

– Томас Мюллер. Ты есть помнить меня?

– Конечно, помню, – сбавляя обороты, заверил Санька. – Причём, очень хорошо. Как твои дела, коллега?

С Мюллером они познакомились в Гамбурге, где полтора года назад проходил какой-то очередной семинар европейских писателей-фантастов. Познакомились, выпили хорошего ирландского виски, немного поболтали о всякой всячине.

Томас тоже числился писателем. Конечно, не таким крутым и известным, как Мазур, но, всё же, и не последним в своей богатой и зажиточной Германии. Кроме того, Мюллер был плотно связан по работе со многими крупными европейскими издательствами, и даже прозрачно намекнул, что готов – за скромный и приемлемый процент – оказать эффективные агентские услуги.

То бишь, Мюллер являлся человеком потенциально-полезным. Поэтому и говорить с ним надо было соответственно – обстоятельно, вежливо и уважительно.

А для всякого отечественного бесполезного быдла у Саньки давно уже была выработана адекватная манера общения: в телефонных разговорах он был краток, скучен и хмур, кроме того – по малейшему поводу – бросал трубку. Что в этом такого? Обычный стиль делового современного человека, ценящего своё драгоценное время…

– Я есть – заблудиться, – немного смущаясь, сообщил Мюллер. – Совсем не знать, что делать дальше. Плохо очень.

– Где же ты, бедолага, заблудился?

– Я не знать. Здесь имеется…э-э-э, пруд с грязной водой. Очень плохо пахнуть…

Через пять-шесть минут выяснилось, что Томас приехал в Санкт-Петербург по туристской путёвке, с утра пораньше отправился – в составе большой группы соотечественников – на экскурсию в Царское Село, а потом случайно отбился от своих и потерялся.

«Скорее всего, сейчас он, дурилка импортная, находится в Пушкинском парке. Возле тамошних старинных прудов. Не хочется времени терять», – мысленно запечалился Мазур. – «Пожалуй, сделаем так. Пусть Петраков, шустрила хренов, подскочит и сопроводит чудаковатого интуриста в гостиницу. Ведь, Петраков хочет, чтобы его очередной фантастический роман напечатали уже в следующем месяце? Хочет. Вот, пусть и отрабатывает, морда торопливая…».

– Александэр? – слегка забеспокоился Мюллер. – Почему ты – молчать? Пропадать связь? Помехи?

– Здесь я, здесь, – бодро заверил Санька. – Просто думаю, как и чем помочь тебе.

– Я приезжать в Петербург – не только, как турист, – торопливо дополнил немец. – Но и по делу. По делу – к тебе, Александэр. Мой берлинский издатель очень интересоваться – твоими романами.

– Какими конкретно?

– Теми, которые – про древнюю Скандинавию.

– Всеми?

– Ага. Всеми.

Это в корне меняло дело. Быть известным и знаменитым российским писателем-фантастом, конечно, хорошо. Но выйти на настоящий европейский уровень – во сто пятьдесят крат – лучше и слаще. И по славе, и по уважению, и по деньгам.

– Я буду минут через сорок, – заверил Мазур. – Может, через пятьдесят. Стой возле пруда и никуда не отходи. Всё понял?

– Всё. Жду.

В этой части Пушкинского парка почти всегда было безлюдно, туристические асфальтовые дорожки проходили гораздо южнее.

Длинный крутой склон, несколько травянистых прудов, соединённых между собой узкими и мелкими протоками. Через протоки были переброшены древние, наполовину разрушенные мостики.

Возле дальнего хлипкого моста виднелись-наблюдались три неуклюжие фигурки.

«Как бы, часом, не нарваться на серьёзные неприятности», – машинально нащупывая ладонью в кармане пиджака баллончик с перцовым израильским газом, слегка забеспокоился Мазур. – «Надо быть начеку…».

Вообще-то, он был мастером различных восточных единоборств и даже имел чёрный пояс по карате-до, но, как говорится, предосторожность никогда не бывает излишней…

Томас Мюллер, из носа которого бойко капала розово-красная юшка, сидел на молоденькой парковой травке, безвольно разбросав длинные ноги в разные стороны, а над ним, состроив страхолюдные физиономии, нависали две личности бомжеватого вида.

– Ерунда свинячья, – насмешливо пробормотал Санька. – Ничего серьёзного. Впрочем, я, кажется, прибыл вовремя.

Бомжи опасливо обернулись на бормотание, и один из них – тот, что повыше – заявил:

– Мужик, это наша законная добыча! Мы подошли первыми…. Можно, конечно, подумать и о честной делёжке. Мы не жадные.

– Это хорошо и правильно, – подходя, язвительно хмыкнул Мазур. – Сам Господь Бог велел делиться с ближними…

Он, резко крутнувшись на месте, от души вмазал – каблуком ботинка – по наглой физиономии высокого бомжа.

– Ой!

Разворот, пирует, новый удар, правка – ребром ладони…

– Привет, Томас! – вежливо поздоровался Мазур.

– Это есть ты, Александэр? – бестолково завертел взлохмаченной белобрысой головой Мюллер.

– Я. Прибыл то твоему телефонному звонку. Причём, без задержек и проволочек.

– Извини. Но ничего не видеть. Мои очки…

– Вот, держи. Валялись на траве.

– Спасибо большое. Я есть – твой должник.

– Не за что, – холодно улыбнулся Санька. – Долг, как известно, красен щедрым платежом. Не более того.

– О, да. Конечно. Я воль…

– Перестань, пожалуйста. Я просто пошутил. Давай руку, друг! Помогу подняться.

Встав на ноги, Мюллер забеспокоился:

– Дорогой Александэр, а эти люди? Они лежать – совсем неподвижно. Может, надо – вызывать врача?

– Не надо, – заверил Мазур. – Эти два бомжа скоро придут в себя. Минут через семь-десять. Не стоит беспокоиться.

– Два – кто?