Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

— Но почему вы доверяете мне, Верн?

— Потому что я не верю в то, что вы могли убить мисс Хэвишем. И думайте что хотите, но при всей моей неприязни к Фаркитт я не меньше других люблю романы. СуперСлово™ — дефектная программа. Мы с Хэвишем, Перкинсом и Ньюхеном как раз занимались поиском доказательств, когда Перкинса сожрал Минотавр.

Туннель открылся в большое подземелье, где из обломков дерева и прочего хлама — его нетрудно было незаметно натаскать из Книгомирья — было построено подобие жилищ. Они представляли собой нечто вроде каркасных палаток, внутри которых оранжевым светом мерцали керосиновые лампы.

— Верн! — послышался голос, и темноволосая молоденькая женщина замахала ему рукой из ближайшей палатки.

Она была на сносях, и Дин бросился к ней и крепко обнял ее. Я посмотрела на них с некоторой завистью и, поймав себя на том, что невольно поглаживаю живот, вздохнула и загнала свои мысли подальше в глубины подсознании.

— Мими, это Четверг, — сказал Верн.

Я пожала женщине руку, и она повела нас в палатку, где предложила мне вместо табурета деревянный ящик. Прежде в нем, похоже, хранили глаголы прошедшего времени.

— Мы многое берем из Кладезя, — объяснил Дин, готовя кофе. — Он устроен довольно безалаберно, и можно стянуть почти все, что угодно.

— Так что не в порядке с СуперСловом™? — спросила я, не в силах преодолеть любопытства.

— Программа испорчена жаждой власти, — медленно проговорил он. — Думаете, Книгомирье слишком зарегулировано? Поверьте мне, по сравнению с будущим, каким его видит ГТУ, это просто мечта анархиста!

И в течение следующего часа он рассказывал мне о том, что ему удалось раскопать. Проблема заключалась в том, что мы могли опираться только на слухи. А требовалось нечто большее, чем предположения и голословные утверждения. Нам нужно было настоящее доказательство.

— Доказательство, — проворчал Дин. — Да, это проблема. У меня нет ничего. Перкинс погиб, пытаясь спасти единственное доказательство, которое, по его словам, у нас было. Сейчас принесу.

Он вернулся с клеткой, в которой сидел жаворонок.

Я посмотрела на птицу. Птица ответила мне тем же.

— Это и есть доказательство?

— Так сказал Перкинс.

— А вы не в курсе, что он конкретно имел в виду?

— Ни в малейшей степени. — Верн вздохнул. — Перкинс превратился в Минотаврово дерьмо прежде, чем успел что-нибудь рассказать хоть кому-то из нас.

Я наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть птицу, и ощутила запах дыни.

— Это СуперСловесная птица, — прошептала я.

— Да? — удивленно отозвался Дин. — Откуда вы знаете?

— Я потусторонница, у нас есть обоняние. У вас еще сохранился ваш экземпляр СуперСловесного «Маленького принца»?

Он протянул мне тонкую книжицу.

— Что вы задумали?

— У меня есть план, — сказала я ему, — но, чтобы его осуществить, мне нужна полная свобода действий и отсутствие подозрений со стороны Глашатая.

— Это я могу устроить, — усмехнулся Дин. — Идемте, надо ковать железо, пока горячо.

Мими стояла у комментофонной трубы, ведущей в Главное текстораспределительное управление, и смотрела на часы. Слова проносились взад и вперед по туннелю, перегороженному ржавой, но еще крепкой решеткой. Послания то и дело отскакивали от прутьев: текстуальное сито использовали для отсеивания спама в комментофонных посланиях.

Мими подала знак стоявшему рядом человеку и отошла подальше.

Квазимодо — который наконец нашел убежище — что-то проворчал в ответ и осторожно положил том «Капитала» на «Майн кампф», разделив их тонким металлическим листом. Этот «книжный сэндвич» удерживался резиновыми стяжками, а к металлическому листу крепилась струна. Квазимодо привязал книги к решетке и отошел, разматывая за собой струну. Он встал рядом с Мими у малоиспользуемого отводка в подчиненный жанр «кракены/приключения», и они оба замерли в ожидании сигнала от Четверг.

Мими кивнула Квазимодо, тот дернул за струну. Стальная пластина вылетела, и «Капитал» соприкоснулся с «Майн кампф». Конфликтующие идеологии начали выделять тепло. Мими и Квазимодо бросились прочь. Книги почернели, задымились, а затем достигли критической массы, раскалились добела и взорвались. Детонация эхом прошла по комментофонным линиям, а за ней воцарилась мертвая тишина. Они сделали дело: заблокировали комментофонные линии — Либрис и Твид были отрезаны от Главного текстораспределителыюго управления.

— Четверг! Это Мими, ты меня слышишь?

— Они восстанавливают связь по обходным линиям через шпионский триллер и романы ужасов! Если вы еще не проголосовали, голосуйте прямо сейчас!