Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

— Остается еще Седьмое Откровение, — неуверенно возразила я.

— Вы рассчитываете выиграть Суперкольцо? Это с вашим-то сбродом? По-моему, вы изрядно переоцениваете свои шансы, сударыня. А я, имея в распоряжении «Голиаф» и овенатор, свои возможности даже и не оценил до конца!

Он снова расхохотался, посмотрел на часы и быстро вышел из ангара. Мы слышали, как он завел машину и уехал.

— Извини, — сказал Кот, все еще не глядя на меня. — Решать пришлось очень быстро. По крайней мере, он не выиграл — сегодня.

Я вздохнула.

— Ты сделал все отлично, Чеш. Я бы никогда не додумалась призвать Голубую фею.

— Правда, здорово получилось? — согласился Кот. — А ты не чуешь запаха свежих лепешек с маслом?

— Нет.

— Я тоже. Кого поставишь в средние защитники?

— Наверное, Биффо, — медленно проговорила я, доставая пистолет оттуда, куда он отлетел, и ставя его на предохранитель. — А Брека — на крокировку.

— Ага. Ну, удачи, и до скорой встречи, — сказал Кот и исчез.

Я вздохнула и оглядела пустой тихий ангар. Выдуманная плоть и кровь Медузы, тираннозавра и Беовульфа исчезли, и, кроме обломков дирижабля, ничто не свидетельствовало о произошедшей здесь битве. Мы выиграли у Гана сражение, но не одержали окончательной победы, на которую я так надеялась. Я уже шла к выходу, когда снова появился Кот, балансируя на ручке тележки.

— Ты сказала «Брек» или «трек»?

— Я сказала «Брек», — ответила я, — и, будь добр, впредь не появляйся и не пропадай так внезапно — голова кружится.

— Ладно, — проворчал Кот и на сей раз исчез очень медленно, начиная с кончика хвоста и кончая улыбкой, которая еще некоторое время висела в воздухе, когда все остальное растаяло.

Вчера ночью все семьдесят шесть членов Общества поклонников святого Звлкикса провели молчаливый марш мира, воздав должное достопримечательностям, связанным с жизнью их идола, сбитого автобусом номер 23 в пятницу. Марш начался с парковки возле «Теско». Демонстранты посетили те места в Суиндоне, которые были особенно дороги святому Звлкиксу: семь пабов, шесть букмекерских контор и главный городской бордель, — а потом совершили безмолвную молитву на месте его гибели. Марш прошел тихо, если не считать многочисленных вмешательств женщины, называвшей себя Ширли и утверждавшей, что Звлкикс задолжал ей деньги.

Я приехала на крокетный стадион в восемь. Фанаты уже топтались у турникетов, надеясь захватить лучшие места на трибунах.

Меня пропустили. Я припарковала «спидстер» на стоянке для менеджеров и направилась в раздевалку. Там меня ждал Обри, нервно расхаживая взад-вперед.

— Ну? — спросил он. — И где наша команда?

— Они будут в час дня.

— А раньше нельзя? — спросил он. — Нам надо обсудить тактику.

— Нет, — твердо ответила я. — Неандертальцы придут, как обещали. Бесполезно пытаться применять к ним человеческие меры принуждения. Они играют за нас, и это главное.

— Хорошо, — неохотно согласился Обри. — Ты знакома с Пенелопой Хрусть?

Пенелопа оказалась крупной женщиной, судя по внешнему виду способной бровями орехи колоть. В свое время хоккей показался ей недостаточно жесткой игрой, поэтому барышня увлеклась крокетом. В свои тридцать два она уже заканчивала карьеру, но могла оказаться ценным приобретением — хотя бы в качестве оружия устрашения. Она пугала даже меня, а ведь мы принадлежали к одной команде.

— Привет, Пенелопа, — нервно сказала я. — Как мило с вашей стороны присоединиться к нам!

— РРР.

— Все в порядке? Я могу что-нибудь сделать для вас?

Она снова невнятно заворчала, и я тревожно потерла руки.

— Ну, тогда всего наилучшего.

Я оставила ее обсуждать стратегию с Альфом и Обри. Следующие два часа я раздавала интервью и торопила командных адвокатов, дабы те поскорее покончили со сложными юридическими процедурами. В полдень приехали Лондэн и Пятница вместе с Майкрофтом, Полли и мамой. Я отвела их на почетные места прямо за скамьей для игроков и усадила рядом с Джоффи и Майлзом, прибывшими раньше.

— Ну как? Суиндон победит? — спросила Полли.

— Надеюсь, — кисло ответила я.

— Твоя проблема, Четверг, в отсутствии веры, — завел свою песню Джоффи. — Мы, Общество поклонников святого Звлкикса, ни секунды не сомневаемся в Откровении. Проиграешь — и «Голиаф» поднимется к новым вершинам эксплуатации человечества и беспредельной алчности, прячась за религиозные обряды и извращенные церковные догмы.

— Красиво излагаешь.

— Да, мне тоже так кажется. Я репетировал эту речь во время вчерашнего ночного марша. И не думай, будто я на тебя давлю.

— И на том спасибо. Где Гамлет?

— Сказал, позже подъедет.

Я покинула родственников и отправилась давать в прямом эфире интервью Корделии Торпеддер, которую куда больше интересовало, где я провела последние два с половиной года, нежели шансы Суиндона на успех. Отстрелявшись, я поспешила к выходу для игроков, чтобы поздороваться с Бреком и еще четырьмя неандертальцами. Внимание прессы их совершенно не трогало, и они начисто проигнорировали фалангу репортеров. Я поблагодарила их за согласие присоединиться к нашей команде, а Брек подчеркнул, что они здесь только во исполнение условий сделки, и ни по какой иной причине.

Я провела их к раздевалке, где человеческая часть команды приветствовала их с изрядной долей любопытства. Кое-как обсудили стратегию. Неандертальцы ограничили свое участие техническими аспектами игры. Их не интересовала победа: они просто сыграют, как умеют. Они отказались от доспехов, поскольку предпочитали выходить на поле босиком, в шортах и ярких гавайских рубашках. Тут возникли трения с Советом по продаже тостов, требовавшим присутствия своего логотипа на униформе команды, но этих я в конце концов уломала, и все утряслось. До выхода оставалось меньше десяти минут, и Обри произнес перед командой вдохновляющую речь, б о льшая часть которой прошла мимо неандертальцев. Брек, разбиравшийся в человеческой психологии лучше остальных, просто сказал своим, чтобы забивали как можно больше, и это они поняли.

— Мисс Нонетот?

Я обернулась и увидела тощего, мертвенно-бледного человечка, который сверлил меня взглядом. Это был Эрик Стрихнен, советник Гана, и в руках он держал красный чемоданчик. Я видела такой же в Голиафополисе и на «Уклонись от ответа». Несомненно, внутри находился овенатор.

— Что вам угодно?

— Канцлер Ган желает произнести перед командой Суиндона напутственную речь.

— Зачем?

Стрихнен смерил меня холодным взглядом.

— Не вам оспаривать волю канцлера, юная леди.