Дэниел Худ - Наследник волшебника

Лайам вдруг сообразил, что ему даже в голову не пришло соблюсти интересы эдила и выспросить у воров, не причастны ли они хоть каким-нибудь боком к нападению на храм новой богини. Впрочем, такая попытка была бы чревата теми же осложнениями. Рассказав о полученных сведениях представителю власти, он тут же стал бы доносчиком, а этого Лайаму никак не хотелось. Конечно, можно было бы успокоить свою совесть, вообразив себя шпионом в стане врага. Но между деятельностью шпиона и действиями доносчика пролегала черта, и Лайаму уже приходилось ее для себя проводить. Он знал, что способен на многое, но только не на предательство.

«О боги, — подумал Лайам, — и как я умудрился во все это вляпаться?»

Но, похоже, удача опять не покидает его, какое-то божество все же следит за ним и проносит кораблик Лайама через шторма и шквалы. Это божество прихотливо, оно порой швыряет своего подопечного в жаркий огонь, но лишь для того, чтобы тут же его оттуда извлечь. Слегка опаленного и сжимающего в руках кусок хорошо пропеченного мяса. Образ получился немного странным, однако Лайам не стал ничего в нем поправлять.

В данном случае удача привела его к Двойнику, но зато поставила перед почти неразрешимым вопросом. На одной чаше весов — эдил, на другой — воровская гильдия Саузварка. Лайам устал и не хотел больше на этот счет размышлять. Пусть все идет как идет, а что будет — покажет завтра.

Домик на берегу никогда еще так его не манил, и Лайам, пошатываясь как пьяный, поднялся по ступеням к порогу.

«Я дома», — послал он мысль, едва не падая с ног.

«Добро пожаловать», — откликнулся Фануил.

«Я ложусь спать. Разбуди меня через час после рассвета».

«Через час после рассвета», — эхом отозвался дракончик, но Лайам уже ничего не слышал. Он кое-как скинул с себя одежду, рухнул на диван и уснул еще до того, как погас свет.

Утром Фануил нырнул в сон Лайама и с помощью обычных приемов вернул хозяина к действительности, однако позволил ему еще четверть часа поваляться.

«А теперь тебе и вправду пора вставать».

— Почему? — громко поинтересовался Лайам и подскочил от неожиданности, заслышав возле самого уха какое-то клацанье. Оказалось, это Фануил устраивается рядышком на полу, постукивая по дереву жесткими коготками.

— Почему? — уже спокойнее повторил Лайам.

«Потому что тебя ждут дела».

— Ну-ну, — проворчал Лайам и рывком сел. Спал он крепко, проспал долго и чувствовал себя хорошо. Энергично потянувшись, до хруста в суставах, Лайам встал с дивана и, натянув брюки, побрел на кухню.

«Ты будешь пить кофе?» — спросил Фануил, труся за Лайамом, словно изголодавшийся пес.

— Пожалуй, нет, но могу сделать чашечку для тебя, если ты очень попросишь.

Дракончик шмыгнул мимо хозяина и запрыгнул на стол. Когда дело шло к тому, чтобы сытно поесть, ему не требовались особые приглашения. Лайам на секунду сосредоточился, и над кувшином тут же стал подниматься пар. Он налил кофе в чашечку и сотворил с помощью печки мясо для Фануила и колбаски с хлебцами — для себя.

Фамильяр тут же накинулся на еду. Лайаму вдруг подумалось, какую странную пару они собой представляют. Сторонний наблюдатель мог бы, наверное, тронуться, увидев, как человек и миниатюрный дракон невозмутимо завтракают бок о бок, не обращая особого внимания друг на друга. Причем один из них — не будем указывать пальцами кто — обжирается сырым и не слишком приятно пахнущим мясом.

«Сегодня ты должен найти вора».

Фануил, завершая трапезу, водил мордочкой над чашкой с остывающим кофе.

— Надеюсь.

«Ты уверен, что Двойник — тот, кто нам нужен?»

— Тот или не тот, что толку об этом думать? У меня нет возможности найти мага и нет возможности выследить вора, не состоящего в гильдии. Так что будем считать, что это Двойник.

«Будем, раз тебе этого хочется».

— Кто сказал, что мне этого хочется? — беззлобно отозвался Лайам. В конце концов, дракончик всего лишь отразил его мысли. И в любом случае, какое это имеет значение? Если Двойник — не тот человек, что я теряю? Книгу, жезл и ковер, которые не очень-то мне и нужны. Меня куда больше волнует вопрос, что рассказать Кессиасу.

«Не рассказывай ничего».

— Легко тебе говорить! С одной стороны, он — мой товарищ, с другой стороны, он — эдил. Я проник в воровскую гильдию — сделал то, что Кессиас считал невозможным, — но я не могу предать ее в руки закона. Я просто не имею на это права.

«Эдил человек разумный. Он знает свои пределы и смиряется с ними. Скажи, что у тебя есть границы, через которые ты не можешь переступить. Он поймет».

— Я знаю, — сказал Лайам. — В том-то и незадача. Он все поймет, но по-своему. Он только укрепится во мнении, что я — человек с двойным дном, орел, читающий в душах, непревзойденный сыщик, или придумает еще какую-нибудь чепуху. Он не увидит правды. А правда в том, что я укрываю от правосудия шайку воров, по которым давно плачет тюрьма.

«Ты сам воровал».

— Совсем недолго! — скривился Лайам. — Но я уж точно тогда не был таким грязным и бестолковым.

Лайам и сам понимал, как глупо прозвучали его слова. Хорошее настроение, с которым он пробудился, давно улетучилось. Перед ним опять толклось слишком много вопросов. Жизнь и так штука не очень простая, но — о небо! — как же ее усложняют дела.

Лайам поджал губы, смиряясь с тем, чего нельзя изменить.

— Ладно, забудь об этом. Я придумаю, как обойтись с эдилом.

«Ты уже у ходишь?»

— Да, мне пора.

«Я отправлюсь с тобой».

— Зачем?

«Чтобы прикрывать тебе спину».

Отказываться от такого рода услуги было бы глупо, а Лайам уже совершил достаточно глупостей, чтобы присовокупить к ним еще одну.

По дороге в Саузварк Лайам вырабатывал стратегию своего дальнейшего поведения и, поставив в конюшню Даймонда, стал подводить итог своим размышлениям.

С Кессиасом он будет вести себя откровенно, но, конечно, не до конца. Нет, он ничего не станет таить, а просто скажет, что не может предоставить приятелю сведения, способные нанести гильдии вред. С другой стороны, Лайам решил эдилу помочь, уговорив Мопсу выведать у Оборотня, не приложил ли руку к попытке ограбления храма Беллоны кто-либо из местных воров. Вряд ли, конечно, так скверно организованная команда может взяться за столь дерзкое предприятие, но прояснить этот вопрос все-таки стоит. А если вдруг окажется, что кто-нибудь из его новых знакомцев в этом замешан, он настоит, чтобы Кессиас никого не преследовал. В конце концов, из храма ведь ничего не украдено, и если эдил укажет на вора, но пояснит, что тот сбежал из Саузварка, Клотен волей-неволей вынужден будет с этим смириться.

Что же касается Двойника, если окажется, что Лайама обокрал вовсе не он, то с этим уже ничего не поделаешь. Это будет означать, что Лайам вздохнет облегченно и свалит заботу со своих плеч. Все равно ему не было никакой пользы от украденного имущества. Неприятно, конечно, что коллекция старого мага разорена, но Лайаму, как и Клотену, придется смириться с данностью.