Линн Шоулз - Последняя тайна

— Чушь собачья. Ты для этого рожден. Это у тебя в крови. Мы поднимемся вместе и победим. Ты не можешь вот так просто выйти из игры. Так не делается.

— Так сделал Фурмиил, отец Коттен Стоун.

— И посмотри, что с ним стало! Он настолько пал духом, что убил себя.

— Мария, ты приедешь ко мне?

Не ответив, она бросила трубку. До встречи оставалось тридцать пять минут, теперь надо еще и переодеваться. Брючный костюм роскошен, но для сегодняшнего вечера нужно платье.

— Он провалил дело, — сказал Эли, сидящий во главе стола. Мария сидела справа от него. Они ужинали вдвоем.

Марии стало дурно. Если Эли уже поговорил с Ричардом, она обречена.

— Ты говорил с Ричардом?

— Он не снимает трубку.

Исполнение приговора оттягивается, подумала она. Если удастся сделать так, чтобы они еще какое-то время не разговаривали, если удастся сделать так, чтобы Эли не рассвирепел, она сумеет вернуть мужа.

— Может, у него разрядился мобильник? Такое случается.

— У Ричарда есть зарядное устройство для автомобилей. И обычное зарядное устройство. Он не хочет со мной разговаривать.

Мария положила столовую ложку.

— Не сомневаюсь, что он скоро позвонит. У него было напряженное время. Дождись, пока я с ним поговорю. Предоставь мне свободу действий, Эли. Доверь Ричарда мне, как раньше. Не забывай: это моя работа.

— Твой муж несчастлив.

У Марии душа ушла в пятки. Она дала Эли обет в обмен на то, что называла своим воскрешением, — следить за тем, чтобы Ричард не отбивался от рук и всерьез занимался их общей миссией.

— Я делала все, что в моих силах. Ричард просто склонен зацикливаться.

— Ты удовлетворяешь его?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Как у вас с сексом?

Мария отодвинула тарелку с супом.

— У нас все прекрасно. Ты же знаешь, что чувствует ко мне Ричард. И как он ревнует меня к тебе. — «Шаг номер один». — И справедливо ревнует. В тебе есть сила и привлекательность. Ни одна женщина не устоит перед этим.

Строгие, жесткие линии его лица разгладились.

— Люблю, когда ты льстишь мне.

Мария дотянулась до его руки и погладила ее.

— Это не лесть, ты сам прекрасно знаешь.

Эли глотнул вина.

— Что ж, будем надеяться, что скоро Ричард позвонит и внятно объяснит, что случилось.

У Марии не было аппетита. Ужин состоял из шести блюд, и если она покажет, что тревожится, Эли это заметит.

— В Ричарде нет той силы, что есть в тебе. У него масса слабостей.

— Именно поэтому на сцене появилась ты.

— Ричард никогда не восхищал меня так, как ты. — Она опустила глаза, словно ее смущало собственное признание. — Если бы не мой долг по отношению к Ричарду… — Она посмотрела на Эли и выжала из глаз слезы. — Я живу с Ричардом только потому, что ты этого хочешь. Но ведь ты знаешь, кого я хочу на самом деле.

Эли допил вино.

— Раньше ты ничего подобного не говорила.

— Я считала, что это неуместно. Но я тысячу раз давала тебе понять это — вспомни, как я к тебе прикасалась и позволяла тебе прикасаться ко мне. Неужели ты не замечал? Неужели ты настолько слеп? Даже Ричард все видел.

Эли налил себе еще вина и, откинувшись на спинку, стал разглядывать ее.

У Марии до боли скрутило живот. Она надеялась, что насквозь он ее не видит.

«Шаг номер два».

Рука скользнула под стол и легла на колено Эли. Сначала она оценивала ситуацию и не шевелилась. Но он не протестовал, и она ласково погладила его бедро.

Улыбнувшись, сказала:

— А ведь мы могли бы использовать обе возможности. Ричарду не обязательно знать. Я могу по-прежнему держать слово и при этом служить тебе несколькими способами.

Эли молча смотрел на нее, не отводя глаз. Она буквально видела, как он взвешивает ее слова. Это хороший знак. Один из узелков в животе расслабился.

— Так вот почему ты предложила мне поужинать вдвоем, когда Ричард уехал? Потому что ты так же хочешь меня, как я хочу тебя?

Мария убрала руку, встала и вплотную подошла к Эли.

— Допивай вино, — сказала она, взяв его свободную руку и просунув под платье, на пах. — А когда закончишь, поднимайся наверх, чтобы попробовать на вкус меня. Потом шепнешь на ухо, какова я по сравнению с вином.

Мария отступила на шаг, расстегнула платье и приспустила его с одного плеча, так что обнажилась спина и одна грудь.

«Шаг номер три».

Когда она выходила из комнаты, платье упало на пол.

— У Венатори, видимо, приличный бюджет, если они могут позволить себе апартаменты на площади Кадоган, — сказала Коттен Джону, когда он, приведя себя в порядок после дороги, зашел к ней в номер. — Наверняка это стоит целого состояния.

Они с Джоном прилетели в Лондон через три дня после похорон Томаса.

— Нравится комната?

Коттен осмотрелась.

— Нравится — не то слово. Просто роскошная. Только я не понимаю, почему они тратят на меня такую кучу денег. И еще — не хочу обидеть, но не понимаю, почему они тратятся и на тебя, а не на какую-нибудь шишку из Венатори.

Джон впился в нее взглядом.

— Как раз на шишку из Венатори они и тратятся.

— Что-что?

Она помолчала, осознавая, что он сейчас сказал.

— Постой, у тебя есть должность — что-то там такое по сакральной археологии. У тебя нет должности кого-то там в Венатори.

— Твоя наивность всегда была частью твоего обаяния, — улыбнулся Джон. — Я был прелатом папской комиссии по сакральной археологии — хотя теперь это скорее формальность.

— Формальность? — Коттен отступила на шаг. — Ты говоришь так, словно хочешь сказать «прикрытие».

— Иначе нельзя. Все знают, что Венатори существует, но никому не известна ее внутренняя иерархия. В противном случае верхушка организации стала бы легкой мишенью. Я докладываю напрямую Папе. И у меня нет ни официального ранга, ни должности.

— Томасу известно об этом?

— Нет. Полевые агенты понятия не имеют, чем я занимаюсь, хотя он мог догадываться, зная о моих близких контактах с Папой. Мы с ним часто беседовали, но Томас отчитывался перед другим человеком, который, в свою очередь, отчитывался перед третьим.

— Похоже на ЦРУ. Значит, когда тебя возвели — это ведь так называется? — в сан архиепископа, ты стал возглавлять Венатори?

— Да, проще всего объяснить так. Венатори хорошо известна разведкам всего мира, но никто за пределами организации не подозревает, как глубоко уходят ее корни. Это моя прямая обязанность, моя и Папы. — Джон указал на стул, стоявший у одного из нескольких дубовых столов в роскошном гостиничном номере. Они сели, и он продолжил: — Мы найдем способ остановить эти самоубийства и разгадать тайну таблички, Коттен. Единственная цель Венатори: победить наших врагов — твоих врагов.

— Все слишком быстро. У меня миллион вопросов. Считать ли происходящее началом Армагеддона? Что я должна остановить? Я ведь точно не знаю, что от меня требуется.