Геннадий Прашкевич - Шпион против алхимиков (авторский сборник)

Арчи Мейл старался не мешать беседе, однако каждый жест, каждое движение знаменитых гостей мгновенно отражалось в его восторженно раскрытых глазах.

– Утраты?

– Криминальный оттенок?

Куртис покачал головой. Он отвечал на вопросы Херста.

– Нам не об этом следует думать, Тигр. Мы обязаны понять первопричину, отыскать трещину, определившую судьбу наших друзей. Доктор Гренвилл был прав – только индивидуальный подход . Но на Земле нас уже несколько миллиардов. И если провалился столь мощный интеллектуальный десант, то что толку думать о всех сразу?

Херст согласился.

Да, конечно, попытки предугадать будущее пока никому не принесли успеха.

Как только в мире вспыхивает волшебный фонарь, неважно атомная бомба это, универсальное лекарство или, скажем, гениоген , вокруг новинки сразу разгораются неистовые страсти.

Обмануть время!

Прорваться в будущее!

Разве когда–нибудь бывало так, чтобы какой–нибудь властолюбец добровольно мирился с мыслью о бренности всего сущего? Вторгнуться в будущее хотя бы в криогенном гробу! Почему нет? Что с того, что все вокруг – лишь вечная пляска мотыльков в отсветах волшебного фонаря?

– «Химически точный прогноз»! – выругался Херст. – Какая, к черту, точность, если даже прошлое мы знаем больше по мифам!

– Но химия и ясновидение связаны гораздо теснее, чем тебе кажется, – усмехнулся Куртис. – Даже пифия, прежде, чем вещать, нанюхивалась дурманящих испарений. Главное, вовремя понять, что предпочтительнее – дурманящие испарения или гениоген? Помнишь вечер у Инги? Фрост и Килби хотели расковать наш интеллект. Пусть на мгновение, пусть всего лишь на долю мгновения… Они хотели, чтобы мы поняли, наконец, истинный вкус времени…

– Кое в чем они преуспели…

– Да, им удалось доказать, что в будущее можно заглядывать. И все же их опыт не убеждает. И не только потому, что в гебдомаду проник человек, не отвечавший условиям и масштабу задачи.

– Да, я ошибался, – мрачно рыкнул Херст, вызвав обожающий взгляд бармена. – Я напрасно не принимал Дэйва.

– Но с небес ты низверг все же не его, а Анри. Я говорю о детях–птицах на твоем полотне.

– И я опять ошибся. Я много ошибаюсь, Рон. Анри не был завистником. Просто он хотел большего, чем мог получить. Мародеры, такие, как доктор Макклиф, быстро чувствуют это. По крайней мере, доктору Макклифу удалось уловить самую уязвимую черту Анри.

– Что ты имеешь в виду?

– Лаваль считал, что по обрывку мелодии можно напеть всю партитуру.

– Но Дэйв и Фрост были рядом.

– Они торопились… Потом Дэйва убрали… Так же, как и Фроста… Но Лаваль уже ничего не замечал. Доктор Макклиф, наверное, постоянно внушал ему мысль о превосходстве. О превосходстве над всеми. Отсюда печальное нисхождение от гениогена к изумрудному кейфу .

Арчи Мейл с достоинством выставил перед «бэби–старз» еще по коктейлю.

– За счет заведения.

– Боюсь, что в программе обучения, разработанной доктором Гренвиллом, – кивнул Куртис, проводив взглядом бармена, – был некий существенный изъян. Помнишь? При подготовке кадров необходимо учитывать опыт, полученный доктором Джошуа Гренвиллом в процессе функционирования школы «Брэйн старз» и некоторых ее ответвлений». Я цитирую программу проекта «Оракул». Она, несомненно, продиктована той долей макиавеллизма, что все–таки проникла в учение доктора Гренвилла.

Он поднял глаза:

– Скажи, Арчи, Лаваль заглядывал в твое заведение?

– Два раза. Всего два раза. Это такой человек!

– Я бы не удивился, – покачал головой Куртис, – если бы узнал, что столь странный союз гениев и ничтожеств был оформлен в таком месте…

– Какая разница?

Куртис улыбнулся:

– Не знаю. Но ты должен вернуть Дэйва на групповой портрет, Тигр. Да, конечно, Дэйв всегда стремился к выигрышу. Но ведь в каждом человеке, на мой взгляд, скрыто это бессознательное стремление к выигрышу. Если ты невелик, проблемы у тебя тоже невелики – сиди и помалкивай, лови крохи, которые время от времени тебе перепадают. Но если у тебя есть нюх, есть силы, есть голова на плечах, зачем ждать? Смело ставь на кон! Прорывайся в будущее! Перо писателя, кисть художника, интуицию ученого – используй все! Выигрыш окупает усилия. Убежден, что Дэйва, Анри и Билла объединяла именно эта черта. Правда, думая об Анри, я теряюсь. Я начинаю думать, что в природе, кроме нам известных, существуют еще и какие–то другие виды таланта. Сами по себе они может и не способны творить чудеса, зато великолепно имитируют прекрасную жизнь живого. Звуки… Движения… Стиль мышления…

– Да, похоже.

– Знаешь, я перебрал все известные достижения Анри. Задним числом хорошо видно, что он всегда играл под кого–то. Под Дэйва. Под Фроста. Даже под нас с тобой. Уверен, он играл и под доктора Макклифа.

Херст выпятил толстые губы:

– Гений подделки? А что в этом удивительного? Подделок всегда больше, чем настоящих вещей.

– Вот–вот. Сидней Маури умел подчиняться обстоятельствам. Дэйв умел и подчиняться и бороться с ними. А Анри умел подстраиваться. Черт побери, Камилл, кажется, прав. Нам надо еще раз попробовать. В конце концов, доктор Гренвилл задумывал нас именно как некий коллективный интеллект. Заметь, что до сих пор счастливее всех те, кто не растерял связей. Я говорю о Пат и ее мальчиках. Если Дэйв, Анри и Билл действительно приблизились к великой тайне, все вместе мы сможем оптимизировать процесс. Доктору Макклифу не откажешь в чутье. «Разработка и производство гениогена как стратегического сырья»? Как тебе такая тема?

2

ВЕЧНЫЙ КАЙФ!

ВСТРЕЧА ГЕНИЕВ!

ГОВАРД Ф. БАРЛОУ УДИВИТ ВСЕХ!

Черри и за рулем не уставал восхищаться:

– Это здорово, шеф. Вы щелкаете тайны как орехи! Интерпол искал Сеймура или как его там, несколько лет, а вы подсекли его всего за пару дней. Такой пробел стоит восполнить! Да еще Макклиф и его компания. Ничего себе милый городок, правда? Как подумаю, что все это провернули мы с вами, так просто не верится.

– Мы?

Черри не заметил недоумения.

– Тоже мне гении, да? – пел он. – Жрать да пить. Мешать вкусные коктейли и опять жрать. Что в них такого гениального? Типичные ублюдки, шеф. Особенно Фрост. Да я рядом с ним…

– Смотри на дорогу, Черри. Я тут уже прокатился разок с одним любителем поговорить за рулем.

– Но почему гении – неожиданность?

Было видно, что Черри хорошо ознакомился с книгой Говарда Ф. Барлоу.

– Да потому, что неожиданность это беспорядок, – рассердился Янг. – А гении – это очень большой беспорядок. Чувствуешь разницу? Особенно с точки зрения хорошего полицейского.

Янг незаметно коснулся рукой нагрудного кармана.

Он был хороший полицейский, но никогда в жизни не получал персональных приглашений. А теперь такое приглашение лежало в кармане. Старшего инспектора Янга приглашали организовать специальную службу при «Фармаури». Это как пост министра получить, подумал он не без гордости. Этот латинос, которого я вытряхнул из машины на Южном шоссе, оказался вполне деловым человеком. Он понимает толк в людях. Такие, как я, ему просто жизненно необходимы. Ведь гении это точно – большой беспорядок. Проблем с ними Джинтано–младший еще нахлебается. Тем более среди ублюдков. Было бы глупо отвергнуть такое приглашение.