Геннадий Прашкевич - Шпион против алхимиков (авторский сборник)

– Знаете, чем они кончили? – спросил я, не оборачиваясь к старику.

Он ответил:

– Да.

– Тогда не вставайте с кресла. Не буду повторять: одно неловкое движение, и вас пристрелят.

Беллингер промолчал.

Внимательно вглядываясь в темную листву дубов, окружающих дом я спросил:

– Чем вы так насолили нашим неожиданным гостям?

– Представления не имею. Я даже оглянулся.

Старик сидел в своей обычной позе: обхватив руками острое колено. В его взгляде читались удовлетворение и самодовольство. Но спросить что–либо еще я не успел: где–то у ворот ударила автоматная очередь.

20

— Это у ворот… – прислушался я. – А это под южной стеной…

– А это, – сказал я, – сорвали ворота… И хмыкнул:

– Вам придется здорово потратиться на ремонт. Не думаю, что кто–то возьмет на себя расходы.

И крикнул:

– Сидеть!

Пуля раскрошила стену прямо над головой приподнявшегося Беллингера. Пыль облачком, как нимб, повисла над седыми волосами.

Я не потерял ни секунды.

Это был мой первый выстрел.

Я стрелял на звук, на неясное движение в листве, но почти сразу мы услышали вскрик, а затем треск и глухой удар. Кто–то свалился с дуба на землю.

– Ублюдки, – проворчал Беллингер.

– Кого вы имеете в виду?

– Всех. И тебя тоже, Айрон Пайпс. Все ублюдки!

Снизу крикнули:

– Эл!

Я прислушался.

Беллингер мог быть доволен: он узнал мое настоящее имя. Снизу, из сада, орал разъяренный Берримен:

– Эл, прекрати стрельбу!

– Нам уже можно спуститься? – крикнул я, не вставая с места.

– Спускайся. И отдай старика Лотимеру.

Беллингер с усмешкой взглянул на меня:

– Этот Лотимер… Он тоже садовник?

– Нет. Полицейские вернулись, – буркнул я.

Без всяких возражений Беллингер выложил на стол «вальтер» и сошел на веранду. Я прикрывал его, положив руку на «магнум», но нужды в этом не было. Тощий Лотимер, привычно откозыряв (он пришел в Консультацию прямо из армии), увел старика в машину.

– Поезжай! – крикнул Лотимеру Джек и раздраженно обернулся: – Эл, в саду одни трупы.

– Половина из них – твои, – хмыкнул я. – Под дубом тоже кто–то валяется.

– И тоже покойник?

– Не знаю.

Короткими перебежками, прикрывая друг друга, мы вошли в рощу.

Бояться было некого. Джек не зря в свое время учил меня стрелять по невидимой цели – в близнеце–крепыше, валявшемся под дубом, жизни было ни на гран. Все же я попросил:

– Влей ему в пасть, Джек.

Берримен, вытащивший из кармана фляжку, возмутился:

– Это греческий коньяк, Эл!

– Подумаешь.

Джек выругался и стволом пистолета разжал зубы уснувшего крепыша. Мы даже не стали его обыскивать. Идя на задание, такие, как он, документов с собой не берут, а над одеждой обычно колдуют специалисты.

– Он открыл глаза!

Мы наклонились над близнецом. Он действительно приоткрыл глаза, но они были залиты смертной пеленой, смутным туманом, который ничем не разгонишь.

– Он что–то шепчет.

Я приблизил облепленное пластырем ухо к самым губам близнеца.

– Беллингер…

– Я не Беллингер, – сказал я с отвращением. – Кто тебя послал? Имя?

– Беллингер…

Я выругался.

– Оставь его, Эл. Лучше сам глотни. Что ты тут курил, от тебя несет как…

Джек даже не стал искать определение:

– Нелегко будет оправдаться перед шефом, Эл. Тут одни трупы.

– Надо было торопиться. Еще полчаса, и нас бы тут попросту подпалили.

Я взглянул на Берримена и рассмеялся:

– Но нас не подпалили.

И пожал ему руку.

P.S .

Я был рад, не увидев в кабинете шефа. Доктор Хэссоп тоже бывает холоден, как глыба льда, но контактов с тобой он никогда не теряет. Думаю, это в нем от любопытства. Доктор Хэссоп всегда был жаден до необычного. На мой взгляд, это лучше, чем думать только о деле. Шеф может и улыбаться, но его улыбке верить нельзя. Есть такие игрушки: сверху перья или какой–нибудь нежный мех, а сожмешь такую игрушку в руке – под ладонью холодная тяжелая глина. Обожженная, понятно. Не знаю, как к таким игрушкам относятся дети, но мне они не по душе.

Наклонив голову, доктор Хэссоп, как старый гриф, без всякого удовольствия изучал нас с Джеком.

– А шеф? – спросил я.

– Шеф изучает отчеты.

Годовые кольца морщин на худой шее доктора Хэссопа пришли в движение:

– У нас нет рукописи, Эл, и у нас нет никого, кто бы мог растолковать приключившееся на вилле Беллингера.

– А сам Беллингер?

– Он знает лишь то, что знает. Это немного. – Доктор Хэссоп раздосадовано моргнул. – Он утверждает, что даже роман свой не помнит. Да якобы и не хочет помнить. Черт подери, мы опять потеряли нить.

– Опять? – удивился Берримен. – Что значит опять? Мы уже с чем–то подобным сталкивались?

– Конечно. Вспомните Шеббса, – доктор Хэссоп покачал головой. – Вы ведь и Шеббсу позволили умереть. Два года тому назад, на станции Спрингз–6.

– А–а–а… – протянул Джек. – Алхимики… Только Шеббс взорвался не на станции. Это случилось прямо на перегоне. Поезд, кстати, стоял.

– «Алхимики»! – Доктор Хэссоп недовольно нахмурился. – Ты так произносишь это слово, Джек, будто мы впрямь гоняемся за средневековыми чудаками. Разве я не объяснил вам, что, в сущности, любой человек, активно ищущий смысла в своем существовании, может считать себя алхимиком?

Мы дружно кивнули, но Джек не удержался:

– Не слишком ли просто?

– Не серди меня, Джек. Усложняют только придурки. Я недоволен вами. Нам нужен был живой человек, человек, которому можно задавать вопросы. Но такого человека нет, и рукописи тоже нет, а Беллингер не из тех, кто охотно делится секретами.

– Те, в кого мы стреляли, тоже не походили на людей, охотно делящихся секретами.

Доктор Хэссоп взглянул на меня:

– Ладно. Не будем об этом. Вернемся к тому, что знаем. Как тебе кажется, Эл, что интересовало нападающих?

– Они хотели убедиться, что Беллингер мертв. Рукопись они уже получили.

– Значит, ключ в рукописи?

– Думаю, да, – неохотно признался я. – Мне не удалось переснять ее всю. Но я говорил, я заглядывал в конец рукописи. Не могу понять, что заставило датчанина вернуться. Этот Мат Шерфиг, он сделал все, чтобы привести немца в Ангмагсалик, но на полпути повернул. Значит, он услышал от немца что–то такое, что повлияло на его решение.

– А может, немец обезоружил его?

– Нет. Готов утверждать, нет. Он вернулся по своей воле. – Я усмехнулся: – Может, ему нашептали что–то злые духи, тот же Торнарсук, к примеру?

Берримен скептически улыбнулся.

– Торнарсук… – Доктор Хэссоп задумался. – Мы еще поговорим о злых духах, а пока расскажи мне о старике. Он ждал чего–то подобного?

Я пожал плечами:

– Может быть… Иногда я почти уверен, что он ждал чего–то, причем ждал не один год, но потом начинаю сомневаться – ведь ему грозила опасность… К тому же, он собирался отдать рукопись своему литературному агенту… При этом он знал: рукопись вызовет большой шум. Он даже готовился сменить пристанище. Этот мистер Ламби нашел ему что–то такое – в горах и при озере. Значит, Беллингер ждал осложнений… Как ни крути, ключ, похоже, в рукописи. Может быть как раз в этом решении Мата Шерфига вернуться…