Сергей Тепляков - Флешка

– Хорошо… – сказал Костя. – Мы скоро.

Филипп влез обратно в «Хаммер» и сказал:

– Костя с Марьяной нашлись.

– Ладно… – кивнул Громов. – А остальные-то где? Эти, налоговики хреновы…Удрали поди…

Андрей Каменев вытащил телефон и начал звонить. К его удивлению, Матвей взял трубку.

– Вы где? – прокричал Матвей так, что было слышно и остальным.

– Да вот стоим тут у какого-то дома…

– ответил Андрей. – А вы?

– Ну и мы стоим у какого-то дома… – ответил Алферов. – В какую фигню вы нас втравили, Андрей?

– Я ничего не знал, как и ты! – отрезал Андрей.

Алферов тяжело дышал в трубку – видать, приходил в себя.

– Кто с тобой? – спросил Андрей.

– Яшка и Левка… – ответил Матвей.

– И что думаете? – спросил Каменев.

– А вы с Семеном что думаете? – спросил его Алферов.

Андрей задумался – в самом деле, что же делать? Он посмотрел на Громовых – эти-то пойдут с Жанной до конца, у них приказ. «Ну, и мы их не бросим…» – решил Андрей.

– Мы остаемся в деле… – сказал он.

Алферов молчал.

– Что с Плотниковым? – вдруг спросил он.

– Кто же знает? – пожал плечами Андрей. – Взяли его – только это и знаем. Да выходит еще, что братана его нету. Остальные вроде нашлись.

Тут он вспомнил что-то и тяжело добавил:

– Кроме деда…

– Ладно, мы тоже остаемся… – решительно сказал Матвей. – Тем более, Яшке понравилось – он уже худеть начал. Где вы, куда ехать?

Андрей вопросительно посмотел на Филиппа и тот назвал адрес. После этого Андрей спрятал трубку в карман и уставился в окно.

– Надо вернуться за Плотниковым… – вдруг сказал Яков Громов. – Заодно узнаем, кому это мы так нужны и зачем. Да деда найти – рассчитаться.

– Никуда не надо возвращаться… – угрюмо сказала Жанна. – Сейчас приедут остальные и мы заляжем на дно, как нам велено.

Громов посмотрел на нее и вдруг вскипел:

– Я, Жанна Вадимовна, старый русский солдат. Я в говне не участвую. А то, куда вы нас втравили, именно говно, ваше кремлевское говно. И нам, простым воякам, остается только держаться друг за друга и не сдавать своих. А мы сдали Плотникова, сдали своего!

– Да какой он нам свой?… – буркнул Семен.

– Сема, ты мозги в своем рыбном магазине оставил?! – оскалился Громов. – Если бы в Совмине мы вот так разбирали, кто свой, кто не свой, что бы с нами было? Он с нами пошел и за нас, дураков, сейчас, думаю, муки принимает. Значит, за нами должок.

Он помолчал.

– Я возвращаюсь… – сказал он, наконец, не глядя ни на кого. – Кто со мной?

– Обижаешь, брат… – недовольно проговорил Громов-младший. – Я с тобой по-любому.

– Яша, не грузись, я тоже иду… – проговорил Каменев-старший.

– Ребята… Простите, ребята. Наболтал я что-то фигни. Можно мне с вами? – пробормотал Семен.

– Протрезвел? – строго спросил Громов.

– Да уж протрезвел… – ответил Семен.

– Хер с тобой, пошли. Кровью смоешь, сука. Своей или чужой.

Филипп со своего места смотрел то на одного, то на другого.

– Да куда же вы пойдете? – наконец, спросил он. – Адреса будете спрашивать?

– Зачем адреса? – вдруг весело сказал Иван Громов. – Плотников же в твоем пуховичке? А ты у нас человек важный. Так что мы, чтобы тебя не потерять, к курточке твоей маячок пришпандорили. На него и пойдем…

Какой ни мрачной была ситуация, однако и Громовы, и Каменевы засмеялись.

– Никуда вы не пойдете! – снова сказала Жанна, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Я приказываю – оставаться здесь!

– Вот сказал мне Плотников: прикажут в мать родную стрелять – будешь? – проговорил Иван Громов. – Это он не про приказ меня спросил и не про мать в общем-то. Это он мне напомнил, что у меня есть мозги и совесть еще не вся вытекла из простреленной груди. Ну, может, она и не в груди, но у меня много дырок лишних от нашей-то солдатской жизни… Так что засуньте себе ваш приказ в вашу очаровательную задницу… Вы с Филиппом остаетесь здесь – ждать остальных. Если нам не повезет совсем, то доберетесь до места без нас. А повезет – с нами.

Иван отвернулся от Жанны и разом словно совсем забыл о ней.

– Семен, там позади заднего сиденья автоматы в сумках… – сказал Иван. – Давайте вооружаться…

Жанна задохнулась. «А что я могу?!» – беспомощно подумала она.

– Ну, и что это за фигня? – удивленно спросил Шрам Осинцева. Они сидели друг против друга за большим деревянным столом, посредине которого стоял черный куб, выглядевший как картонный.

– Что это за хренотень? – спросил Шрам, глядя на Осинцева.

Осинцев нервно сглотнул. Он так и не выяснил, что же за штуковину имел при себе Филипп. Черный куб был для него такой же неожиданной находкой, что и для Шрама. Но Осинцев понимал, что надо что-то придумать – иначе не видать денег, да и не жить.

– Как я понял из разговоров, это что-то вроде навигатора… – проговорил он.

– То ли золото он указывает, а то ли алмазы. В общем, ценности. Инопланетная штуковина.

– Ты мне чего это лепишь? – угрожающе заговорил Шрам. – Инопланетян придумал…

– Борис Абрамович, – взмолился Осинцев. – Ну, вы же взяли человека, у него давайте и спросим. Я же у них при кухне состоял, человек маленький, кто же мне расскажет?

– Ладно, давай спросим… – кивнул Шрам. Он крикнул, в дверь заглянул какой-то паренек с автоматом, и Шрам велел привести пленного.

Осинцев хотел уйти, но Шрам удержал его. Осинцев вспотел, ему было не по себе. Он смотрел в стол, мечтая провалиться куда-нибудь от стыда.

Тут открылась дверь. Осинцев поднял голову и от удивления разинул рот – перед ним стоял Плотников. Осинцев нервно сглотнул горячую слюну. Ситуацию становилась еще хуже – Плотников о предназначении загадочного куба вряд ли знал больше Осинцева.

– Узнаешь? – спросил Шрам. – Того взяли?

Осинцев в ужасе смотрел на Плотникова. Тот улыбнулся.

– Того… – сказал Осинцев. – Ты уж прости меня, Филипп…

– Бог простит… – усмехнулся Плотников. Осинцев понял, что Плотников почему-то не намерен называть своего имени. Вытаращив глаза, он смотрел на Назара и ничего не понимал.

– Богу богово, а слесарю – слесарево! – сказал Шрам. – Как там тебя, Филипп! Ну-ка, поясни нам, что это за штуковина…

– Вообще не пойму, какие ко мне вопросы и по какому поводу… – ответил Плотников.

– Уважаемый… – заговорил Шрам, глядя на Плотникова исподлобья. – Я послал тридцать бойцов, разнес мотель, и все только для того, чтобы позадавать тебе вопросы. Что это?

– Впервые вижу… – сказал Плотников.

– Ишь ты… – успокоенно проговорил Шрам. – Значит, вещь, не соврал дед.

Тут он посмотрел на Осинцева, потом на Плотникова и что-то мелькнуло в его глазах.

– А ведь это он тебя сдал! – весело сказал Шрам.

Осинцев побелел и затрясся.