Дэн Симмонс - Флэшбэк

Кабинет советника Хироси Накамуры в его особняке здесь, в Японской зеленой зоне над Денвером, хотя и был сооружен недавно, выглядел так, словно ему тысяча лет и он находится в Японии.

Тут были сёдзи — раздвижные двери и окна, и фусума — то же самое, только потяжелее: все они выходили в небольшой дворик с небольшим, но совершенно правильным японским садом. Единственное матовое окно-сёдзи пропускало дневной свет в крохотную алтарную нишу, где тени бамбука шевелились над вазой со срезанными растениями и осенними прутиками. Сама ваза стояла в точно выверенном месте на лакированном полу. Немногочисленная мебель располагалась так, чтобы продемонстрировать любовь японцев к асимметрии; эти древние вещи были изготовлены из такого темного дерева, что каждая, казалось, поглощала свет. Полированные кедровые полы и свежие циновки-татами словно излучали — по контрасту — теплый свет. От татами исходил приятный запах свежей травы. Ник Боттом, расследуя убийства в Денвере, часто сталкивался с японцами. А потому он прекрасно понимал, что резиденция мистера Накамуры дом, сад, этот кабинет, икебана и несколько скромных, но очень дорогих предметов в кабинете — превосходно воплощает понятия «ваби» (простое спокойствие) и «саби» (изящная простота и торжество скоротечности).

Но Нику на все это было в высшей степени наплевать.

Эта работа была нужна ему ради денег. Деньги были нужны, чтобы купить еще флэшбэка. А флэшбэк требовался, чтобы вернуться к Даре.

Поскольку туфли пришлось оставить в гэнкане [1] Традиционный японский вход в дом, подобие крыльца с ковриком. (Здесь и далее примечания переводчика.) при входе, рядом с ботинками Сато, сейчас Нику больше всего досаждало то, что утром он надел именно эти черные носки — с дырой, через которую большой палец левой ноги чуть ли не целиком вылезал наружу. Ник чуть согнул ногу в колене, изо всех сил стараясь незаметно затянуть палец внутрь, убрать его с глаз долой; но для успеха операции следовало помогать себе и второй ногой, а это было бы слишком заметно. Сато наблюдал за корчами Ника, а тот, как мог, загибал большой палец.

— На какой машине вы ездите, мистер Боттом? — спросил Накамура.

Ник чуть не рассмеялся. Он был готов, что ему скажут «до свидания», что Сато физически вышвырнет гайдзина [2] Неяпонец, чужак (яп.) . за наглое упоминание об истлевшем теле Кэйго — сына Накамуры, память о котором свято чтилась, — но вопроса о машине он никак не ожидал. К тому же Накамура наверняка видел, как он подъехал: тут повсюду в неимоверных количествах были развешаны камеры наблюдения, и за Ником следили с того момента, как он приблизился к владению.

Он откашлялся и сказал:

— Гмм… у меня двадцатилетний мерин от «Го-Моторз».

Миллиардер чуть повернул голову и пролаял несколько японских слогов, обращаясь к Сато. Не изменив позы и сияя едва заметной улыбкой, шеф службы безопасности отстрелялся еще более гортанным и быстрым залпом японских звуков. Накамура, явно удовлетворенный, кивнул.

— А ваш… мерин — он надежен?

Ник отрицательно покачал головой.

— Литиево-ионные батареи на последнем издыхании, мистер Накамура. А судя по тому, как к нам в последнее время относится Боливия, замены в ближайшем будущем, похоже, не предвидится. Так что после хорошей двенадцатичасовой подзарядки этот кусок го… эта машина может проехать около сорока миль со скоростью тридцать восемь миль в час. Или тридцать восемь миль со скоростью сорок миль в час. Остается лишь надеяться, что в ходе этого расследования не будет погонь, как в «Буллите». [3] Фильм 1968 года режиссера Питера Йейтса, полицейский триллер; в главной роли Стив Маккуин

Лицо Накамуры оставалось непроницаемым — ни тени улыбки, ни намека на понимание. Они там в Хиросиме смотрят знаменитые старые фильмы?

— Мы можем предоставить вам автомобиль из нашего представительства на время расследования, мистер Боттом. Может быть, седан «лексус» или «инфинити».

На этот раз Ник не смог сдержать смеха.

— Один из ваших водородных скейтбордов? Нет, сэр. Ничего из этого не выйдет. В Денвере я оставляю машину в таких местах, что ее разберут до гаечки: останется один композитный каркас. А во-вторых… это может объяснить ваш директор или шеф безопасности… мне нужна незаметная машина — вдруг придется вести слежку. Невидимка, как говорим мы, частные детективы.

Накамура издал низкий гортанный звук, словно собирался сплюнуть. Ник слышал такие возгласы, когда, будучи копом, общался с японцами. Кажется, этот звук выражал удивление и отчасти — неудовольствие. Правда, Ник также слышал его, когда японцы впервые видели что-то прекрасное — например, садовый ландшафт. Он подумал, что этот возглас, видимо, непереводим. Между вновь объятыми пассионарностью японцами и бесконечно усталыми американцами накопилось много непереводимого.

— Хорошо, мистер Боттом, — сказал наконец Накамура. — Если мы решим нанять вас для расследования, вам понадобится машина с большим радиусом действия, ведь потребуется ездить в Санта-Фе, Нуэво-Мексико. Но подробности мы обсудим позже.

«Санта-Фе, — подумал Ник. — Бррр. Черт бы его драл. Только не Санта-Фе. Куда угодно, только не в Санта-Фе».

От одного упоминания этого города рубцовые ткани его брюшных мышц — след от глубокой раны — начинали болеть.

Но он слышал и другой голос, киношный, один из сотен, живших в его голове: «Забудь об этом, Джейк. Это же Чайнатаун». [4] Одна из самых знаменитых фраз в истории мирового кинематографа, произносится героем в финале фильма Романа Полански «Чайнатаун» (1974).

— Хорошо, — сказал вслух Ник. — Про машину и поездку в Санта-Фе поговорим позже. Если вы наймете меня.

Накамура снова посмотрел на листок электронной книги.

— И вы сейчас живете в бывшем «Беби-гэпе», [5] «Гэп» — компания-ритейлер, владелец крупнейшей сети магазинов по продаже одежды, в том числе детской. внутри бывшего «Черри-Крик-молла»?

«Боже мой», — подумал Ник Боттом. Все его будущее, вероятно, зависело от исхода этого разговора. И вот из десяти тысяч вопросов, которые мог бы задать Накамура и на которые он мог бы ответить, сохраняя хотя бы видимость остатка чувства собственного достоинства, Накамура задает ему именно этот. «И вы сейчас живете в бывшем „Беби-гэпе“, внутри бывшего „Черри-Крик-молла“?» «Да, сэр, мистер Накамура, сэр, — чуть не сорвалось у него с языка, — в настоящее время я, прежний Ник Боттом, живу в одной шестой бывшего „Беби-гэпа“, в бывшем „Черри-Крик-молле“, в поганом районе поганого города, в одной сорок четвертой прежних Соединенных Штатов Америки. А вы живете здесь, на вершине горы, вместе с другими японцами, внутри трех колец безопасности, через которые не прорвался бы даже призрак долбаного Усамы бен Ладена».