Дж. К. Хатчинс - Седьмой сын

— Боевой контакт! — закричал стоявший рядом с ним Дурбин. — Восточный проход! Северная сторона!

В наушнике звучали несколько голосов.

— Не вижу…

— Молчать! — проревел Майкл. — Заткнитесь сейчас же!

Связь передала предсмертный хрип Эндрада. «Тень» начала двигаться к Джону.

«Я без оружия… Господи, помилуй! Мне крышка! Я ведь без оружия…»

— Вижу его! — крикнул кто-то. — Он в проходе. Тень! Выглядит как долбаная тень!

И тогда началась стрельба.

На всем пути к лифту он не встретил ни души. Охранники и уборщики, мелькавшие в коридорах этим утром, куда-то исчезли. Если верить Кляйнману, их эвакуировали в безопасное место. Проходя мимо закрытых дверей и компьютерных панелей, отец Томас сверялся со спиральной мозаикой, украшавшей стены. Эта абсурдная и напыщенная роспись была единственным, что подсказывало ему направление к скоростному лифту.

Он робко приблизился к серебристому сканеру и, вспомнив процедуру, которую видел пару раз до этого, поднес лицо к устройству. Зеленый луч света скользнул по радужной оболочке глаза. Компьютер отозвался одобрительным звоном. Гидравлические клапаны зашипели, и дверь лифта открылась. Войдя в кабину, Томас почувствовал страх и легкое головокружение. Священник молча стоял, ожидая стремительного спуска. Затем, успокоившись, он вспомнил порядок действий.

— Эй, компьютер?

— ЗДЕСЬ, — раздался с потолка металлический голос.

— Ага. Ты… это… Компьютер, подготовиться к определению места назначения.

— ГОТОВ ДЛЯ ВВОДА ИНФОРМАЦИИ. ВВЕДИТЕ ЦЕЛЬ.

— Уровень четырнадцать.

Во время экскурсии Кляйнман сказал, что там располагались жилые отсеки.

— ИНФОРМАЦИЯ ПРИНЯТА.

Поездка не вызвала такого напряжения, как первые два раза. Спуск занял не много времени. Очевидно, четырнадцатый уровень находился ближе к поверхности земли, чем оперативный центр и Матка. Двери лифта открылись, и Томас осторожно вышел в коридор. Здесь тоже никого не оказалось. Никто не бежал к нему, чтобы выкрутить руки, избить, сковать наручниками и бросить в большую тюремную камеру под названием Общий холл. Коридор расходился в обе стороны. Томас не имел понятия, куда идти. Он не знал номера жилых апартаментов. Даже неизвестно, сюда ли они поместили его.

Томас не сомневался, что Хью Шеридан находился под домашним арестом. Когда их привели в оперативный центр, Шеридан накричал на Кляйнмана, и двое вышибал утащили его куда-то — метафорически вышвырнули вон кричавшего старика. Хью что-то знал об этом месте. Наверное, что-то важное и опасное. Ему не понравилась ложь, которую Кляйнман говорил о том докторе — так называемом основателе «Седьмого сына». О покойном интеллектуале Франке Бермане. «Скажи им правду», — прокричал отец. Отец Томас раздраженно фыркнул.

Кляйнман тогда сказал, что позже объяснит им поведение Хью. Очередная уловка. Старый хитрец не нашел для этого времени. Томас понимал, что бета-клонов привезли сюда лишь для того, чтобы отвинтить голову Джону Альфе. Кляйнман, Хилл и Дурбин надеялись, что «близнецы» перехитрят чудовище Франкенштейна, созданное в проекте «Седьмого сына». Конец истории. Томасу и его собратьям дали только минимальный объем информации — краткий дайджест о том, как они возникли. Кляйнман и не думал отвечать на их вопросы. Это заняло бы несколько часов и отвлекло их от охоты на главного зверя. Вот почему старый лгун увильнул от обещанных объяснений. И вот почему Томас жаждал повидаться с милым папой.

Я не ваш отец, сказал Хью.

«Действительно, — подумал Томас. — Но с семантикой мы разберемся позже. Итак, коридор. Направо или налево? На восток или запад? Вот две пачки с жевательной резинкой. Какую ты возьмешь?»

Томас пошел направо. Он шагал мимо темно-серых дверей, будто скопированных из фильма «Звездный путь». Такая же дверь вела в их общую комнату. Рядом с каждой располагался маленький сканер. Почти все устройства имели небольшую металлическую сетку встроенного микрофона, над которой мигали красные лампочки. Томас повидал достаточно фильмов — мы все имеем безвредные пороки; особенно акционеры из Гонконга. Он знал, что кроме сканеров устройства были оборудованы интеркомами, а красные светодиоды указывали на запертое состояние замков.

На многих дверях имелись цифры (14.10, 14.11, 14.12). На некоторых указывались имена и фамилии. Священник продолжал идти по плавной дуге коридора. Он миновал двери Кляйнмана, Хилла, Дурбина и Дефалько. Внезапно ему стало ясно, в какой из комнат находился отец. Около двери с фамилией Шеридан стоял вооруженный охранник. Взглянув на его мрачное лицо, священник замедлил шаг и вскоре остановился. Это был тот зеленоглазый парень, который вчера на стоянке у стентоновской больницы Святой Марии сказал ему, что он «не хочет никаких проблем». Человек, угрожавший мне пистолетом. Мой личный бугимен. Уверенность Томаса поникла, как засохшая роза.

— Проход запрещен, — сказал охранник.

Томас подумал о сотнях запертых дверей на этой базе. Он прочитал фамилию на бляхе бугимена. Стоун, Камень, он же Петр. Какая подходящая фамилия. Спасибо, Господи, за юмор.

— Я должен повидаться с ним, — сказал он охраннику. — Пойми меня, пожалуйста.

— У тебя ничего не получится.

Верзила увидел оружие за поясом Томаса и заметно напрягся. Священник опустил голову, взглянул на пистолет и с улыбкой посмотрел на Стоуна.

— Не волнуйся. Я не воспользуюсь им. Мне просто подумалось, что он может пригодиться. Ну, ты понимаешь… чтобы страху нагнать. Значит, мне не пройти к нему, пока ты здесь?

— Никак, — с усмешкой ответил Стоун. — Поэтому проваливай.

— У меня черный пояс, — как бы нехотя заметил Томас.

Солдат пожал плечами.

— Да, ты уже говорил. У меня он тоже имеется. Ты действительно хочешь помериться силами?

Томас улыбнулся и покачал головой.

— Наверное, Кляйнман и Хилл боятся, что я или кто-то похожий на меня придем повидаться с пленником. Вот почему ты торчишь здесь перед запертой дверью. Стережешь, как пес, моего отца.

— Я сказал, проваливай!

— Знаю, знаю.

Томас поднял руки, показывая, что сдается на милость Стоуна.

— Но, пожалуйста, подожди немного и взгляни на ситуацию моими глазами. Посочувствуй мне. Прояви снисхождение. Я думал, что он умер. Что его раздавило на перекрестке искореженной грудой железа. Он снился мне целых четырнадцать лет. В своих кошмарах я видел, как он умирает… проглоченный разбитым ветровым стеклом, летящий головой вперед в другую машину. Бампер смял его череп, словно тыкву. И вдруг он оказался жив! Для меня это похоже на фильмы о зомби. Однако, когда я захотел пообщаться с ним, его утащили и заперли здесь.

Священник взглянул в глаза охранника.