Дмитрий Колодан - Маскарад

Девушка медлила лишь доли секунды, а затем с криками «Назад!», «Стоять!» и «Немедленно вернись!» кинулась за собакой. Пусть Снуппи ей не нравился, Томка прекрасно понимала, что Лаура не обрадуется тому, что девушка не уследила за ее любимцем. Решит, что если Томке нельзя доверить такую малость, разве можно говорить о более важных делах? И тогда — плакали ее денежки, и контракт, и вожделенное risotto di mare.

Для существа с лапами разной длины пес передвигался на удивление быстро. Чего нельзя сказать о Томке. По необъяснимым причинам все, кто толклись на привокзальной площади, устремились ей навстречу. Казалось бы: бежит человек, кричит и размахивает руками — нужно расступиться. Но, видимо, некие неведомые силы отдали приказ задержать девушку любой ценой, и толпа туристов радостно бросилась его исполнять.

На пути, словно джин из бутылки, появился упитанный японец.

— Rialto! Rialto! — залопотал он, тыча пальцем в разговорник.

За его спиной топтались человек двадцать его клонов — таких же толстеньких улыбающихся японцев с одинаковыми разговорниками. В другой раз Томка обязательно бы остановилась и подробно объяснила, что понятия не имеет, как пройти к мосту Риальто. Но сейчас у нее не было времени на добрые дела. Секунда промедления и пес окончательно затеряется в толпе.

Томка попыталась оббежать японца и на полном ходу толкнула бедолагу плечом. Тот отлетел прямиком в толпу своих клонов. Не ожидавшие подобного японцы попадали как костяшки домино, увлекая за собой и прочих туристов. В радиусе пяти метров почти никто не устоял на ногах; со всех сторон послышались возмущенные крики. За какие-то секунды Томка в два раза пополнила свой словарь иностранных ругательств.

— Извините, excuse me, scusate se disturbo…

Томка перепрыгивала через поверженные тела. К желанию догнать собаку прибавилась настоятельная необходимость убраться как можно дальше из эпицентра катастрофы.

Впереди, метрах в десяти, Снуппи врезался в чьи-то ноги в сапогах и отлетел назад. Такой удар свалил бы и быка, но ноги в сапогах остались неподвижны. Пес же упал на спину и остался лежать, дергая лапами. С победным воплем Томка бросилась к собаке и схватилась за ошейник.

— Попался, гаденыш, — прошипела девушка. Снуппи заскулил в ответ — похоже, он, как черепаха, не мог самостоятельно встать на ноги. Томка защелкнула поводок на ошейнике. — Еще раз…

Договорить ей не дали. Над головой прозвучало настойчивое покашливание. Настолько вежливое, что по коже пробежали мурашки.

— Эм…

— Это ваша собака? — пророкотал громоподобный голос.

Томка уставилась на блестящие сапоги. Немного подумав, она решила, что ничего хорошего подобные сапоги не предвещают. Над девушкой нависла грузная фигура, заслоняя собой небо. Томка невольно сжалась, точно мышонок при виде кота, и подняла взгляд.

Сперва Томка приняла фигуру за вставшего на задние ласты моржа. В пользу этой версии свидетельствовали и размеры, и пышные желтые усы… Но потом, сложив остальные факты (форма, фуражка, пистолет в кобуре и суровый взгляд), девушка решила, что это один из местных стражей правопорядка. Одно, конечно, не исключает другого, но все же Томка сомневалась, что в итальянскую полицию берут на службу моржей.

— Добрый день, — Томка улыбнулась самым виновато-дружелюбным образом.

Где-то она читала, что дружелюбные улыбки действуют на представителей закона как хорошее успокоительное. А Томка умела улыбаться так, что у любого нормального мужчины замирало сердце и перехватывало дыхание.

Но, кажется, сердце полицейского было выточено из камня; ни один мускул не дрогнул на его лице. Смерив Томку взглядом, он издал звук, который можно приблизительно описать, как долгое презрительное «пффсс». С таким звуком выходит воздух из проколотой шины. Улыбка Томки сразу скисла.

— Простите…

— Это ваша собака? — повторил полицейский-морж.

Пальцем, похожим на разваренную сосиску, он указал на Снуппи. Тот как раз перевернулся на лапы. Глаза его вращались независимо друг от друга, как у лунатиков в мультфильмах. После столкновения с законом весь его охотничий запал куда-то испарился.

— Э… Нет. Меня попросили за ней приглядеть… А хозяева…

Томка обернулась, но не увидела ни Лауры, ни Джеппетто. Куда, черт возьми, они провалились? Полицейский проследил за ее взглядом и снова издал это отвратительное «пффсс». Моржовые усы колыхнулись. Похоже, полицейский ей ни на грош не поверил.

— Присмотреть, — сказал он, насупив брови. — Ясно. Понятно.

Снуппи плюхнулся на зад и тяжело задышал, высунув огромный, как кусок вырезки, язык. Томка увидела кривые желтые клыки: каждый зуб торчал под каким-то нелепым углом, независимо от соседей. Видимо, в сложной родословной Снуппи наравне с крокодилами присутствовали и акулы.

— Ну, что у нас, — сказал полицейский. — Собака… без намордника и без поводка… бросается на прохожих…

— Это не собака! — честная Томка не могла не признать, что японцы и остальные туристы попадали, скорее, по ее вине.

Полицейский глянул на Снуппи и поежился.

— Гиенам тоже полагаются намордник и поводок, — сказал он. — Придется выписать штраф.

Томка застонала. Ее бюджет, более чем скромный, не предусматривал штрафов за чужих собак. В голове мелькнула шальная мысль: а может, взять ноги в руки и сбежать? Моржи, как известно, бегают плохо, так что у нее неплохие шансы улизнуть без особых потерь. Но благоразумие взяло верх.

— Сколько?

— Пятьдесят евро, — тут же ответил человек-морж, заставив Томку снова застонать.

Но делать нечего, пришлось лезть в карман за деньгами. Томка утешила себя мыслью, что святая женщина Лаура наверняка компенсирует расходы. Но все равно сердце екнуло, когда купюры перекочевали в карман полицейского. Тот выписал девушке сомнительного вида квитанцию на листочке блокнота и величественно удалился. Томка склонилась к псу.

— Еще раз попробуешь сбежать, — прошипела она. — Я… Я… Не знаю, что с тобой сделаю!

Сраженный этим аргументом, Снуппи зевнул в ответ.

Схватив пса за ошейник, Томка поволокла его обратно, попутно высматривая Лауру или Джеппетто. Ну, где же они? Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они оставили ее с собакой и с… чемоданом.

Томка резко остановилась. Некоторое время она лишь хлопала глазами, глядя на то место, где стоял ее багаж. И где сейчас было пусто. Ее чудесный, замечательный чемодан, в котором лежали все-все-все ее вещи, исчез!

Из горла Томки вырвался хриплый вопль.

— Итак, — пророкотал полицейский-морж. — Вы оставили чемодан здесь?

Носком сапога он постучал по брусчатке, проверяя ее на прочность.

— Да, — в стотысячный раз сказала Томка.