Дмитрий Колодан - Маскарад

— Э… А… Вы уверены, что вам нужна ассистентка, которая выглядит как селедка похожая на таксу?

Тинкет насупился.

— Вы не похожи на селедку.

— А на таксу? — прищурилась Томка.

— Ну… — в поисках поддержки фокусник посмотрел на графиню. — Все, пора начинать выступление.

— Чарльз Уилмот Тинкет! Если ты думаешь, что я оставлю этот вопрос…

Тинкет развернулся к залу.

— Дамы и господа! Минуту вашего внимания…

Выступление иллюзиониста было в самом разгаре. Всех гостей на приеме оно не привлекло — чтобы тягаться с отсутствующей Сарой-Джессикой Паркер, фокусов недостаточно, — но как минимум две трети его смотрели и даже хлопали. Тинкет начал с фокусов с монетами, потом были ленты, меняющие цвет, летающий бокал и мобильный телефон, который Тинкет утопил в шампанском, затем расколотил, а после — целым и невредимым — достал из шляпки одной из дам. Дело двигалось к фокусам с картами.

— До чего хорош! — услышала Томка голос у самого уха. — Прямо лапушка. Так и хочется…

Девушка резко повернулась. Вампирша Винченца приветливо ей улыбнулась, но Томка ни на грош не поверила ее улыбке.

— Простите?

Тинкет как раз провернул свой излюбленный трюк с розой из пламени.

— Какой он милый! — воскликнула официантка. — Я бы с ним замутила. Надо нам познакомиться поближе…

— Что?!

Возможно, существовал и лучший ответ, например: «Только попробуй, и я оторву тебе ноги». Но врожденное красноречие в сей раз Томке изменило. Хоть она и попыталась вложить в это «что?!» все, что думала о девице, но вышло не ахти. Винченца даже внимания не обратила.

— У нас наверняка получится. Такому фокуснику нужна хорошая ассистентка, — сказала вампирша. — Чтобы было на что посмотреть, понимаете?

И Винченца передернула плечами, аж корсет затрещал. От подобной наглости Томка лишилась дара речи.

— Вам плохо, дорогая? — участливо поинтересовалась Винченца. — Так дышите, будто у вас астма.

Звук, вырвавшийся у Томки, походил на свист пара из готового взорваться котла. Видимо, шестое чувство подсказало официантке, что самое время смыться.

— Извините, должна работать, — покачивая бедрами, официантка ушла разносить шампанское. Томка проводила вампиршу взглядом, думая о том, что Ван-Хельсинг, в сущности, был мягким и добрым человеком.

Если бы девушка не смотрела вслед официантке, то ничего бы не заметила. Но именно в этот момент открылась дверь, и в зал вошел маленький человек в черной пелерине и маске «доктора чумы». Остановившись на пороге, он огляделся по сторонам.

Томка замерла. Быть этого не может…

Девушка не удивилась. Удивляется человек, который утром в собственной ванной находит труп с перерезанным горлом. Томка же была в шоке. За миллиардную долю секунды она забыла и о гадкой Винченце, и об обманщице Лауре, и о Тинкете. В мире не осталось никого, кроме жуткого карлика в маске, похожей на птичий череп.

Вокруг было полно всяческих монстров и чудовищ, но до сих пор Томка не думала пугаться. Какой смысл бояться папье-маше и акриловой краски? Но сейчас девушка не могла пошевелиться. Хотелось закричать, но смогла она лишь тихо пискнуть.

Страх — обширное понятие. Бояться можно чего-то конкретного, как боятся, например, высоты (акрофобия), мышей (мусофобия), числа «тринадцать» (трискаидекафобия) или клоунов (коулрофобия). Сама Томка считала, что не боится ничего, и раз за разом пыталась это доказать, в первую очередь — самой себе. Прыгала с парашютом (борьба с акрофобией), надевала рыжий парик и поролоновый нос (борьба с коулрофобией) и ввязывалась в самые нелепые авантюры (просто борьба).

Но кроме страхов конкретных, вызванных объяснимыми причинами, есть и другие, объяснить которые не так легко. Ужас, охвативший Томку, не имел под собой никаких оснований. Ну карлик, ну в маске… Томка же смотрела на него и тряслась, как восточная танцовщица, наступившая на оголенный провод. Спина стала мокрой, а по коже словно забегали пауки. Это был именно тот страх, который ценил и уважал писатель Г. Ф. Лавкрафт. Окажись он рядом, то понимающе похлопал бы Томку по плечу.

Карлик меж тем продолжал топтаться на пороге, оглядывая зал. При этом он странно дергал головой, резко поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Так мотают головой некоторые птицы, голуби, например. От этих дерганых движений девушке стало дурно. И лучшим людям порой хочется испариться, но никогда Томка не желала этого так сильно.

На негнущихся ногах Томка двинулась в сторону высокого толстяка в маске, известной как «нос турка». Человек этот был поперек себя шире, и миниатюрная девушка вполне могла за ним спрятаться.

Лучше бы она этого не делала. Карлик словно почувствовал движение и мигом к ней повернулся. В черных глазницах маски полыхнул огонь. Тут и человек с нервами, как стальные канаты, не удержался бы и подпрыгнул. Уже в полете Томка сообразила, что это свет люстр отразился в черных стеклах. Но легче ей от этого не стало.

Огни в черных глазницах лишили ее остатков храбрости. Самым ужасным было то, что карлик ничего не делал. Только стоял и смотрел, постукивая по полу тростью с набалдашником в виде какой-то серебристой фигурки. Несмотря на гул голосов, музыку, аплодисменты и смех, этот стук Томка слышала так отчетливо, словно карлик колотил ее прямо по черепушке. У девушки подкосились ноги.

Спасение пришло внезапно, и откуда она его не ждала. Дверь снова открылась и в зал проскользнула расплывчатая белая фигура, мгновение спустя обернувшаяся тощим Белым Пьеро. Склонившись к карлику, Пьеро что-то зашептал, картинно взмахивая руками. Томка не сразу поняла, что он указывает на графиню М.

Карлик повернулся, едва не ударив Пьеро по лицу длинным клювом маски. Что он сказал, Томка не услышала, но Пьеро заскакал на месте, будто хотел в уборную. Он снова указал на графиню, хотя мог бы этого не делать — не заметил бы ее только слепой.

Едва карлик перестал на нее таращиться, Томка почувствовала странную легкость. Как Гарри Гудини, сбросивший сковывающие его цепи. Страх остался, но девушка, по крайней мере, могла двигаться. И упускать такую возможность она не собиралась. Томка попятилась. Сейчас у нее было одно желание — убраться из этого дома как можно дальше. Лучше всего — на другой континент.

Сбежать не получилось. Не успела Томка сделать и пары шагов, как рядом появился Тинкет. На девушку он не смотрел, но она сразу поняла — пришел ее черед выступить в роли ассистентки. И как бы Томка не тряслась от страха, уйти и подвести Тинкета она не могла.

— Синьор, — обратился фокусник к толстяку с «носом турка». — Выберите карту.

Он протянул толстяку раскрытую веером колоду. Тот фыркнул, как сенбернар при виде болонки, но карту вытащил.