Эрве Жюбер - Танго дьявола

Мартино расстроенно покачал головой.

— Печальная история! — Следователь, ненавидевший ежей, а в особенности этого, не скрывал, что, с его точки зрения, это была первая хорошая новость за весь трудный день. — Вы не вешали объявления у торговцев? «Если вы видели этого иглокожего… Вознаграждение гарантируется». — Потемневший взгляд Роберты заставил его сменить тему. — А… он фанат окарины?

— Битлов. Ганс-Фридрих был фанатом битлов.

— Ну ладно, Роберта. Зачем говорить о нем в прош…

— Тихо!

На северо-востоке потрескивали мачты. Фалы звенели, словно колокольчики молочных коров, спускающихся с альпийских лугов. Поднялся ветер.

— Что-нибудь видите? — спросил Мартино, который ничего не видел.

Казалось, в ста метрах от них по понтону шагает гигант. Суда подпрыгивали на несколько метров. Волны гуляли по всему яхт-клубу. Клементина закачалась, когда над ней пронесся порыв ветра. Воздух и суда успокоились.

— Он… Он ушел?

— Нет. Это было преддверие. Дайте телефон. Надо поговорить с майором.

— Вон! — крикнул Мартино, показывая на северо-запад, где поднялось волнение.

С лагуны взлетел понтон и с оглушительным шумом обрушился на корму десятка судов. Туманный Барон отсюда казался темным силуэтом, какой-то твердой тенью. Он двигался медленно и крушил все на своем пути. Он шел в сторону желтого двухмачтовика, прямо на Грубера.

Роберта спрыгнула с Клементины и бросилась наперерез призраку. Мартино сообразил, что она ушла, только увидев ее на понтоне. Его крик унес разбушевавшийся ветер.

Роберте казалось, что она попала на ярмарочный аттракцион. Веревки хлестали по воздуху над ее головой. Суда поднимались и опускались по обе стороны понтона, как молоты. Ветер толкал ее, тянул, пытался сбросить в лагуну. Но она была из породы упрямцев и добралась до двухмачтовика, когда микроураган заканчивался. Ни следа Туманного Барона, ни следа Оберона Грубера.

— Майор! — крикнула она. — Где вы?

Услышала телефонный звонок. Кто-то звонил по мобильнику. Она взошла на борт. Иллюминаторы были распахнуты. Одна из мачт треснула и опасно скрипела. Переплетение веревок напоминало гигантское блюдо спагетти. Мобильник продолжал звенеть.

Роберта перепрыгнула через обломок ограждения и наконец обнаружила министерский телефон. Его сжимала правая рука Грубера. Она была буквально отрублена. Чуть дальше она узнала под обломками свитер. Она разгребла мусор. Майор лежал на спине. Левый его глаз был вырван. В районе сердца расползалось кровавое пятно.

Она слышала свое имя и имя майора. Роберта встала на колени. Из верхнего кармана пиджака выпало пенсне. Одно из зеркальных стекол разбилось и рассыпалось сверкающими осколками по шее ее начальника.

— Оберон, — прошептала она.

Сунула пенсне себе в карман и закрыла глаза мертвецу. Движение воздуха заставило ее поднять глаза к небу. К яхте стекались резервисты и милиция. На ее лоб упала первая капля. Потом вторая. По всему яхт-клубу словно загремели тысячи барабанов. Ливень наконец решил обрушиться на Базель.

Роберта и Грегуар пересекли плавающий рынок до восточного мола и поднялись на борт лодки. Профессор сунул медный талер в механизм, закрепленный на корме. Счетчик принял подношение, и шестеренчатый механизм потянул барку к кусочку мира, который выделил Базель для отдания последних почестей своим мертвецам.

Остров лежал в морской полумиле от берега и походил на фантастическое нагромождение скалистых блоков, образовавших бухту. В центре шумела роща кипарисов. Кубические и абстрактные конструкции создавали впечатление античного храма, вырубленного в горе.

На самом деле архитекторы вдохновились одной из картин, хранившихся в бывшем Кунстмузеум Базеля. Остров Мертвых был объемной фальшивкой, возведенной на крыше самого высокого здания ушедшего под воду города.

Лодка вошла в бухту и причалила к молу из белого камня. Роземонд выскочил на берег и помог выбраться Роберте. Со стороны рынка тянулись другие лодки в том же медленном, похоронном темпе. В одной из них сидели десять резервистов.

Они поднялись по ступенькам к крематорию, который прятался среди кипарисов с пепельно-серой листвой. Он походил на готическую раку с частоколом невысоких колонн, широкими окнами и золотыми звездами, нарисованными на лазурном небосводе потолка. Ни одного святого, ни Голгофы. Ритуал кремации стал церемонией ойкуменической, светской, муниципальной.

Пленк, который пришил майору кисть, Бовенсы и остальные работники отдела заполнили узкое пространство. Прямой как палка Мартино с гордым достоинством сидел в первом ряду. Прибыл даже муницип. В назначенный час Фулд занял место за пультом и глянул на продолговатый ящик, спрашивая себя, не воскреснет ли вдруг Грубер. Убедившись, что ждать воскрешения не стоит, он повернулся к аудитории и заговорил звенящим голосом:

— Дорогие друзья, с глубочайшим сожалением…

Роберта не вслушивалась в похвалы министра. Она погрузилась в собственные воспоминания, вызывая в памяти минуты славы, которые делила с майором.

— Стоит ли напоминать, каким образцовым следователем он был? Всего шесть месяцев назад он буквально за руку поймал представителя преступного мира…

Губы сидевшего в третьем ряду Мишо тронула улыбка. Фулд говорил и воспламенялся от собственных слов.

— Майор геройски умер во время операции, сраженный гнусным существом, которое пытается дестабилизировать наш клочок суши и управляющие им институты!

Роберта сбросила оцепенение, ощущая злость. Фулд выставил свою кандидатуру на муниципальные выборы. Официальное извещение появилось три дня назад. И воспользовался кремацией Оберона Грубера, чтобы произнести первую предвыборную речь! Она была готова выхватить окарину, чтобы завладеть вниманием аудитории. Майору наверняка понравится отрывок из Сержанта Пеппера.

Мартино же буквально впитывал слова, которые ронял в публику Господин Безопасность. Но иногда отвлекался и буквально выворачивал голову, чтобы разглядеть некую специалистку по сатанинскому праву, сидевшую в двух рядах от него. Для него суровый профиль Сюзи Бовенс был намного выразительней, чем профиль Венеры, нарисованной великим Апеллесом.

— Майор мужественно сражался против нового демона. Он бросил ему вызов, как герой. И сегодня другие готовы подхватить выпавший из его рук факел.

Сюзи заметила взгляд Мартино, который тут же отвернулся, покраснев. Фулд не спускал глаз со следователя. И тот покраснел еще больше.

— Смерть его будет отомщена. Я даю вам слово чести, здесь и теперь.

По аудитории пробежал шепоток. Мартино выпятил грудь. Роберта сжала пальцами окарину. Но Фулд уже закончил речь. Место за пультом занял муницип с книгой в руке. Он заговорил теплым, блеющим голоском, который разительно отличался от гневных филиппик Фулда, разносившихся по траурному залу.