Эрве Жюбер - Танго дьявола

Биографические и генетические данные были объединены? Дело должно было потребовать гигантских затрат… А Фулд не сообщил об этом прессе?

Пол задрожал вновь. Привыкший к гулу чиновник даже не моргнул.

— Я как раз работаю над этими убийствами, — сказала она. — Похоже, все жертвы получали один и тот же тип письма от вас. Вернее, от Переписи. — Она извлекла пачку писем из сумочки и положила их на стойку. — Мертвецы перестали фигурировать в Архиве. Может, просветите мою башку?

Она сомневалась, что армия инженеров работала над аварией с метчиками под давлением Фулда. Но низшие служащие вроде этого человека не раз помогали ей. Следовало начинать с основания пирамиды. Такова была одна из заповедей ее отца, альпиниста-любителя.

Разложив перед собой письма, чиновник заколотил по клавишам небольшой машины, спрятанной под стойкой. Через пять минут просмотра дел он сообщил Роберте:

— Идентификационные номера этих лиц находились в момент их смерти в состоянии пересмотра. По разным причинам. Марта Вербэ собиралась переехать в приют для престарелых. Изменение характеристики было затребовано отделом обслуживания пожилых людей, двадцать второй этаж. Вацлав Скадло вот-вот должен был стать совершеннолетним. Изменение от ЗАГСа, сорок пятый этаж. Жоржа Фликара преследовали судебные приставы. Была открыта процедура замораживания активов. Изменение от страховщиков, четырнадцатый этаж… Продолжать?

— Не стоит.

Чиновник вернул ей письма и снял очки.

— Объединение Архива и Переписи произошло со сбоями, — поведал он. — Случилась авария, которая спорадически проявляется, в частности, в классификации. Поэтому и рассылаются эти письма. Вы знаете, процесс автоматический. Все это не удивляет… — С ее губ был готов сорваться еще один вопрос. — Похоже, метчики никого не видели — ни жертв, ни убийцу…

Чиновник хорошо знал это. Но слепота датчиков была одной из самых охраняемых тайн этого следствия — ее хранили лучше, чем тайну метода Барона.

— Они ничего не заметили.

— Святой Баббедж, я знал это! — Чиновник яростно сгибал и разгибал дужки очков. — Если наши идентификационные номера не совпадали с генетическими кодами Архива, логично, что метчики ничего не заметили! Эти люди как бы не существовали!

— Когда произошло слияние Архива и Переписи? — спросила Роберта.

— Около двух недель назад.

Чуть раньше, чем начались убийства.

— И сколько людей затронуто проблемами классификации?

Колдунья, которой Архив продолжал писать, входила, похоже, в круг этих лиц. И Мартино. Плюс жертвы…

— Четверть.

— Четверть чего?

— Четверть города. Понадобятся месяцы, чтобы навести порядок в делах.

Послышался новый рев. Звякнула люстра. Метчики… Роберте надо было собственными глазами увидеть подземные установки. Но милиционеры не пропустят следовательницу, даже с ее улыбкой, могущей растопить Шпицберген.

— Туалет у вас там? — Она показала на дверь, скрытую растениями в кадках.

— Да.

Роберта пересекла холл и закрыла за собой дверь. Значит, правда, повторяла про себя удрученная колдунья. Метчики ослепли. Всю Перепись следовало наказать за неоказание помощи попавшим в беду людям.

Дверь туалета приоткрылась. По мозаике покатился розовый шарик. Чиновник привстал, глядя на него. Шарик затрещал, несколько раз пискнул и превратился в пирамидку розовой пены.

— Что это за штуковина?

Пена быстро разрасталась в объеме, поднялась до уровня стойки, потом ринулась на приступ люстры.

— Да, что это такое! — возмущенно взревел чиновник, выскакивая из-за стойки и отступая к выходу.

Милиционеры оставили свой пост и нерешительно приближались к незнакомому веществу. Никто не заметил Роберту, которая воспользовалась суматохой, чтобы проскользнуть вдоль стены и ринуться в коридор, ведущий в подземелья. Она оказалась в раздевалке. Герметичные комбинезоны из белой резины с красным козырьком на шлеме рядком висели на плечиках.

— Потеряешь все очки, заработанные ради пенсии, — пожурила она себя, натягивая один из комбинезонов.

Три тамбура освободили ее от всех частиц внешнего мира. Третья диафрагма с шипением разошлась, открывая доступ в святая святых Безопасности.

С мостика открывался панорамный вид на волшебно-промышленный конвейер, рождавший метчики, — Роберта, по крайней мере теоретически, знала, как работает эта сложная машина.

Все начиналось в больших чанах-отстойниках, куда подавались сложные питательные смеси. Затем метчики проходили калибровку, фильтрацию и сушку. Потом их направляли на статистический тест в механическое паровое чудовище, которое требовало неусыпного внимания инженеров, колдунов и не колдунов, трудившихся в подвалах, наблюдая за аппаратурой и записывая их реакцию.

Статистик был утыкан перфокартами, прямо связанными с Архивом и Переписью. Чистые метчики поступали внутрь и насыщались информацией в виде электрозарядов. Выучив все данные о базельцах и тексты законов, они попадали внутрь пяти пузатых моечных машин, которые выбрасывали их наружу через пять труб огромного диаметра, утопленных в стенах.

Метчики были загадочными формами жизни. Паукообразные воздушные медузы, разумная пыль… Они обладали сказочной памятью, несмотря на микроскопические размеры. Их еще называли Селенами, поскольку их цикл воспроизводства совпадал с лунными циклами. Приближающееся полнолуние должно было дать жизнь новому поколению стукачей. И инженеры проводили последние проверки.

— Запустить моделирование! — донеслось из динамика.

Чаны вскипели, статистик замигал лампочками, моечные машины включились одна за другой. Рев пяти виртуальных насосов сотряс мостик.

— Повысить давление в трубе номер три! — потребовал инженер.

Роберта вернулась в раздевалку, сняла комбинезон, взяла сумочку и поднялась наверх. И в недоумении остановилась. Мыльная пена полностью затопила холл. Прямоугольник неясного света указывал, где находилась дверь, обе створки которой были распахнуты. В пене двигались неясные силуэты. Первый этаж Переписи был розовым с пола до потолка и издавал приятный аромат.

Колдунья нырнула в пену, перламутровую и нереальную. Ей показалось, что она окунулась в лето, оторвалась от реальности. Она замедлила шаг, чтобы насладиться плаванием в пене, набравшей силу в туалете после произнесения магического заклинания. Не каждый день удается искупаться в пене, пузырящейся в десятиэтажной ванной.

Она остановилась на пороге. Огромные бронзовые буквы, впаянные в пол, извещали посетителя о кредо Безопасности. Де-юре и де-факто .

— По праву и по факту, — перевела она. Законы и их воплощение, судьи и палач…