Лорел Гамильтон - Прегрешения богов

Рис меня отпустил, чтобы не мешать моему тесному контакту с шестью футами стройной Галеновской красоты. Гален сгреб меня в охапку и я вдруг оказалась в воздухе. В его зеленых глазах плескалась тревога.

— Мы включили телевизор всего несколько минут назад. Такая лавина стекла! Ты могла серьезно пострадать.

Я провела пальцами по его лицу, разглаживая тревожные складки, которые никогда не станут морщинами. Сидхе взрослеют, но не старятся. Но так всегда у бессмертных, верно?

Он наклонился навстречу моим губам; мы поцеловались — в его поцелуе была магия, как в объятиях Риса, но если магия Риса гудела как электромотор, то энергия Галена ласкала мне кожу весенним ветерком. Его поцелуй наполнил меня ароматом цветов и первым весенним теплом, что приходит, когда снег едва стаял и вновь пробуждается земля. Сама весна пролилась на меня в этом поцелуе. Когда мы оторвались друг от друга, я едва сумела восстановить дыхание, глядя на Галена ошалевшими глазами.

Он смутился:

— Прости, Мерри, я просто переволновался. Я так рад, что ты уцелела!

Его глаза не изменились — их красивый зеленый цвет остался прежним. По его внешности труднее было догадаться, что он во власти магии, но единственный поцелуй выдал это еще вернее, чем светящиеся глаза или кожа. Если бы мы стояли в волшебных холмах, у его ног могли бы вырасти цветы, но на асфальте цветы не растут. Продукты человеческой технологии защищены от воздействия нашей магии.

Из-за двери донесся мужской голос:

— Гален, тут у тебя что-то убегает! Я не знаю, как его ловить!

Не отпуская меня, Гален с улыбкой повернулся к дому.

— Пойдем спасать кухню, пока Аматеон с Адайром не устроили там пожар.

— Ты их оставил присматривать за нашим обедом? — спросила я.

Он весело кивнул, шагая к открытой двери. Он нес меня без всякого усилия, словно мог нести вечно. Может быть, и мог.

Дойл с Холодом поравнялись с нами с одной стороны, а Рис с другой. Дойл спросил:

— Как это тебе удалось завербовать их себе в помощники?

Гален просиял в той улыбке свойского парня, которая любого заставляла улыбнуться в ответ. Даже Дойл не мог устоять перед ее обаянием — он тоже блеснул белоснежными зубами на черном лице в ответ на искреннее дружелюбие Галена.

— Попросил, — сказал он.

— А они просто взяли и согласились? — спросил Холод.

Гален кивнул.

— Ты бы видел Иви за чисткой картошки! — ухмыльнулся Рис. — У королевы он бы только под угрозой пытки на такое согласился.

Мы все, кроме Галена, вытаращились на Риса.

— То есть Гален и правда просто попросил, а они согласились? — спросил Дойл.

— Ага.

Мы переглянулись. Интересно, подумали ли стражи о том же, что и я, — что хотя бы некоторые из наших магических способностей за пределами холмов отлично действуют. У Галена они, кажется, даже росли. И это было не менее интересно и неожиданно, чем все остальное, что случилось за день, потому что если сегодняшнее убийство казалось невозможным — фейри просто нельзя так убить, как это было сделано, — то и магия сидхе просто не может возрастать за пределами волшебной страны. Два невозможных события в один день. Это начинало напоминать Алису в Стране чудес — но ее Страна чудес была волшебная страна, и все ее чудеса остались в ней. Наши чудеса случились не по ту сторону кроличьей норы. «Все любопытственней и любопытственней», — подумала я вслед за девочкой, дважды посетившей страну фейри и вернувшейся домой целиком, а не частями. Из-за последнего обстоятельства никто и не верит, что ее путешествие случилось наяву. Волшебная страна не дает второй попытки. Но может быть, внешний мир милосердней? Пожив в мире, где не так много бессмертных существ, начинаешь надеяться на второй шанс. Но среди нас, изгнанников-сидхе, мы с Галеном были самыми молодыми, нам никогда не поклонялись как богам. Так может быть, это не второй шанс, а первый? Вопрос был в том, на что это шанс. Потому что если Гален способен запросто подчинять себе сородичей-сидхе, то у людей шанса устоять нет.

В темном просторе пляжного домика — «домища» было бы вернее — светилась только кухня, выгороженная в углу. Будто освещенная пещера в сгущающихся сумерках, и в круге света лихорадочно суетились Аматеон с Адайром. Они оба ростом в шесть футов с хвостиком, широкоплечие; руки под рукавами современных футболок бугрились мышцами, наработанными в веках упражнений с оружием. Заплетенные сложным узлом медово-каштановые волосы Адайра спускались до лопаток; расплетенные, они достали бы до пят. У Аматеона медно-рыжие кудри были забраны в хвост, доходивший до колен — они вспыхнули яркой пеной, когда он нагнулся к дымящей духовке. Вместо штанов они носили килты. Шестифутовые бессмертные воины нечасто впадают в панику, но когда они мечутся по кухне с кастрюльками в руках и озадаченно заглядывают под крышки — зрелище возникает ни с чем не сравнимое.

Гален осторожно, но быстро поставил меня на пол и помчался на кухню — спасать наш ужин от своих старательных, но неумелых помощников. Они еще не опустили руки в буквальном смысле, но по их виду было сразу понятно, что они давно сбежали бы, если бы сумели себя убедить, что это не трусость.

Гален вступил в бой с совершенным спокойствием и уверенностью. Ему нравилось готовить и к современным кухонным приспособлениям он привык — но он довольно часто бывал во внешнем мире, а его добровольные помощники всего месяц как вышли из холмов фейри. Гален забрал кастрюлю у Адайра и снова поставил в духовку, прикрутив огонь. Взял полотенце, отодвинул в сторону Аматеона с водопадом его волос и стал вытаскивать из духовки пироги. Секунда — и все под контролем.

Аматеон и Адайр шагнули в сторону от освещенной кухни с видом сбросивших тяжкий груз.

— Что угодно, только не заставляйте нас снова распоряжаться на кухне, — сказал Адайр.

— На открытом огне я еще могу что-нибудь приготовить, — поддержал его Аматеон, — но все эти устройства…

— Может кто-нибудь из вас поджарить стейки на гриле? — спросил Гален.

Они переглянулись.

— Это на открытом огне? — спросил Аматеон.

— Да, на металлической решетке поверх огня, чтобы пламя почти не касалось мяса. Но огонь на настоящих углях, на открытом воздухе.

Оба кивнули с облегчением:

— Да, можем.

— Но Аматеон готовит лучше, — добавил Адайр.

Гален достал плошку с мясом из холодильника, снял защитную пленку и вручил Аматеону.

— Стейки уже замаринованы. Вам остается только узнать, на чей вкус как прожаривать.

— На чей вкус?..

— Ну да. С кровью, почти без крови, розовые внутри или прожаренные полностью, — сказал Гален, мудро заменив специальные термины простыми описаниями. Эти двое в последний раз выходили в мир, когда в Англии правил кто-то из Генрихов. Да и тогда это было ненадолго, а потом они вернулись к единственному образу жизни, который знали. Всего месяц, как они обходились без слуг и должны были готовить на современной кухне. Они еще справлялись лучше остальных — Мистраль, к примеру, оказался вовсе не готов к современной Америке. И это было проблемой, поскольку он входил в число отцов моих детей. Но сегодня его с нами не было: он не любил покидать уютные стены поместья на Холм-би-Хиллс, которое мы привыкли называть домом. Аматеон, Адайр и многие другие стражи освоились лучше, не приводя нас в отчаяние — очень мило с их стороны.