Иван Бушман - Дело одержимого убийцы

— Ладно, — сделал пометку в блокноте Горячев. — А что у вас, Сергей?

— Крокодил, в смысле, волна, пока не ловится, — философски развел руками Скрипка. — И кокос тоже не растет. Разве что с полтергейстом в Балашихе всё вроде как почти ясно. Он привязан не к месту, а к конкретному человеку, осталось только понять, что это за человек…

— Если бы ты меня спросил, я бы тебе это сразу сказал, — буркнул Краснов. — Полтергейст в девяноста процентах случаев привязан именно к личности проводника, от местности зависят только всяческие фантомы-призраки. Давай после планерки пообщаемся по твоим делам, может, подскажу что-то.

— Хорошо, — серьезно кивнул Скрипка, громко хрустнув пальцами. Когда дело доходило до работы, он из дурашливого клоуна превращался в весьма сосредоточенного и упорного специалиста. Ему просто нравилось создавать непринужденную атмосферу вокруг себя.

Всё же четыре месяца — уже неплохой срок, чтобы притереться и сработаться. Они все видели, на что Сергей способен, особенно поймав свою «волну». И особенно — рядом с остальными. Интуиция Краснова не подвела: каждый найденный им экстрасенс оказался сильным специалистом и сам по себе, но рядом с остальными его способности еще более усиливались.

— Это называется «синергия», — сказала Марина. Оказывается, она вовсю наблюдала за шефом. — Когда результат совместной работы оказывается лучше, чем сумма результатов каждого по отдельности.

— Телепатствуем помаленьку? — в шутку нахмурился Краснов. — Мысли начальства подслушиваем? Молодец, хвалю.

С Мариной у них всё было… непонятно. С одной стороны, они друг другу явно симпатизировали — еще с самой первой их встречи, когда Краснов вырвал ветеринарного доктора Марину Лещинскую из лап убийцы-наркомана. С другой — симпатия отчего-то никак не могла перерасти в нечто большее, хотя оба были бы не против. Марина впитывала знания и практические навыки, как губка, ее дар был сходен с даром Ярослава, но дальше взглядов, улыбок и отношений «учитель-ученица» дело не двигалось. Наверное, требовалось время. Наверное…

— Марина, вы чем порадуете? — спросил тем временем Горячев. — У вас дело одно, но очень ответственное. Как двигается?

— Помаленьку, — ответила Марина. — Мы с Валуйским и… еще людьми каждый день ездим, беседуем с кандидатами, уже почти половину отсмотрели. Что доложить, найдется, если вы об этом.

— Я именно об этом, — вздохнул следователь. — Просят очередной рапорт.

— Сделаем, — кивнула Лещинская.

Марина сейчас занималась самым странным, но, тем не менее, самым ответственным делом из всех. Никто не совершал преступлений, не нужно было искать преступников, скорее, даже наоборот: ей требовалось найти кандидатов для выполнения некой важной работы для ФСБ. Понятно, вся история была совершенно секретной, и поручать ее изначально хотели Краснову, но тот отказался, сославшись, что как поисковик Марина посильнее будет. Впрочем, подписку о неразглашении им пришлось всё равно давать обоим.

— Ярослав Олегович, есть что добавить? — спросил Горячев, задумчиво изучая блокнот.

— Сверх сказанного — пока нет, — покачал головой Краснов, внутренне прислушиваясь. Кажется, «грозовая туча на горизонте» стала еще чуть ближе…

— Итак, резюмируем, — подвел черту следователь. — Марина с Игорем Валуйским пока занимаются своим, э-э, отбором, и пусть занимаются дальше. Сергей у нас как обычно. Верим и надеемся, что его «волна» всё-таки придет, и это будет не через три года. Для Али санкционирую выезд в Павлов-Посад вместе с Леной Марченко, для подстраховки могу предложить Ярослава Олеговича.

— М-м… — протянула цыганка, прищурившись. — Нет, всё же я одна попробую.

— Хорошо, — сказал Горячев, дождавшись утвердительного кивка от Краснова. — Тогда едете с Леной, материалы я ей передам. Вроде бы всё. Есть у кого что добавить?

— У меня, — внезапно произнес тихий старческий голос от двери. Все взгляды устремились туда.

На пороге комнаты стоял немолодой мужчина с белыми, как снег, волосами. Горячев медленно снял очки (в его системе координат это было приблизительно равно удивленному вытаращиванию глаз) и привстал.

— Михаил Семенович, что-то случилось? — напряженно спросил он. — Без звонка, без предупреждения…

— Случилось, — удрученно кивнул седовласый и без приглашения уселся на свободное место за столом. — Дашенька пропала…

— Это генерал-майор юстиции Кузнецов, мой непосредственный руководитель, — сказал Горячев, приходя в себя и надевая очки обратно. — Всех остальных представлять не вижу нужды, Михаил Семенович и так вас знает по отчетам и личным делам.

— Знаю, — кивнул генерал-майор. — И давно хотел поглядеть на вашу бравую команду. Да и вы, наверное, на меня.

Однако никто из экстрасенсов на него не смотрел. Три внимательных взгляда снова скрестились на Краснове. «Это оно, то самое, что надвигается?» — молчаливо спрашивала команда. «Нет» — легонько качнул головой Ярослав.

— Расскажите, что случилось, мы попробуем помочь, — сказал тем временем следователь.

Михаил Семенович в замешательстве потер лицо узловатой пятерней. Было заметно, что находиться в роли просящего помощи (тем более, у собственного подчиненного) ему крайне неловко.

— В общем, пропал ребенок, — начал он, прокашлявшись. — Девочка двенадцати лет, зовут Дарья, моя внучка. Характер у нее ого-го какой, да и возраст трудный… Вчера вечером поссорилась со старшим братом, потом с родителями, оставила записку и убежала из дома. Хватились поздно вечером, полночи искали, но не нашли. Я понимаю, что она может и вернуться через два часа, но всё же — если это никого не оторвет от важных дел, то…

— Я возьмусь, — прервала его Марина, выпрямляясь. — Только у меня на сегодня три выезда с чекистами, один далеко совсем, в другую область, так что вернемся только под утро…

— Скажите, Михаил Семенович, — мягко спросил Краснов. — У вас есть что-то из вещей девочки? Или ее фото?

— Да-да, — суетливо захлопал себя по карманам генерал-майор. — Меня предупредили, что может понадобиться.

Порывшись во внутреннем кармане пиджака, он извлек на свет божий фотографию — на ней был он сам в затрапезных спортивных штанах, жарящий шашлыки где-то на природе. Возле мангала сосредоточенно стаскивала зубами кусок мяса с шампура светловолосая девчушка с характерным острым носиком.

— Прошу прощения, но это единственное фото, которое мне попалось под руку, — смущенно буркнул Кузнецов. — Еще вот что.

Рядом с фотографией он положил записку: косо выдранный из тетради лист, на котором ломаным полудетским почерком было выведено: «Прощайте, я от вас ухожу!!! Можете не искать!!! Даша».