Глен Кук - Золочёные латунные кости

Истинные имена полезны не только в чародейских играх, они неоценимы в политике и при шантаже. Даже при пассивном использовании они гарантируют исполнение местных общественных работ и соответствующее присутствие органов правопорядка. Или отсутствие.

Улицы были хорошо отремонтированы. Ночные светильники на месте и исправны. В поле зрения не было ни одной красной фуражки.

Не было видно вообще никого. Это объясняло, почему мертвец остыл без шума и гама.

Я сделал второй круг к наблюдателям Белинды. Затем вернулся отчитаться.

Диди и Страсть уже закончили. Я встретил их в коридоре. Я нашёл Белинду сидящей на краю кровати Морли и держащей его за руку. Она дёрнулась, отстранилась и слегка виновато посмотрела.

Я не придал этому внимания.

— Вроде бы идёт на поправку.

— Ты неважно выглядишь. Что случилось?

— Кто-то убил твоего человека, который следил за окном. Если хочешь глянуть, посмотри направо, на той стороне улицы у спуска в подвал примерно в сорока футах отсюда.

Белинда посмотрела.

— О, теперь вижу его. Он как будто спит.

— Именно поэтому никто не обращал внимания, пока я не попытался разбудить его.

В мгновение ока Белинда из встревоженной превратилась в грозную. Она кивала, уставившись на мертвеца. Тела и части оных очень скоро подмочат статистику тяжких преступлений директора Шустера.

— Дай угадаю. Те идиоты ничегошеньки не видели.

— Нет. Видели. Но пришлось опросить их дважды. Они только думали, что ничего не видели. Но как только услышали, что их друг мёртв, они вспомнили проходившую старуху с тележкой и козой, направлявшуюся к центру города.

— В чём подвох? Я не в том настроении, чтобы играть в угадайки.

— Ей потребовалось больше часа, чтобы добраться от парня на севере до парня на юге. А должно было хватить пяти минут. Парень, увидевший её первым, сказал, что слышал, как она идёт. А человек на южной стороне сказал, что вообще ничего не слышал. Бум, и она уже там. Она напугала его. Он сказал, что от её тележки несло.

— И всё?

— И всё.

— Когда я смотрела, никакой тележки не было. После того, как я побила то существо твоей дубинкой.

Я встал к окну.

— Если она была рядом со стеной, ты и не увидела бы её.

— Схожу, принесу принадлежности для письма.

— Э-э…

Она опередила меня.

— Мне надо отправить записку Пулар Палёной. Предложение работы.

— Но… — я не хотел, чтобы мою маленькую крысючку впутывали во что-то смертельно опасное. Только не опять.

Белинда быстро набирала ход, когда у нее была цель. Она вернулась со всем необходимым для написания письма прежде, чем я закончил оценку улучшения состояния Морли.

— Я взяла побольше бумаги. Я напишу от себя письмо, чтобы Палёная передала его Джону Растяжке. Возможны работы по субподряду.

Она была в красной зоне. Кому-то будет больно.

Я надеялся, что не ей. И не Морли. А особенно, не мне.

— Мне тоже надо отправить записку Тинни.

Я, в самом деле, написал письмо. Когда я закончил, мне показалось, что это напрасно. Я не стал его отправлять. Тинни знала, что происходит. Что бы я ни сказал, она не передумает.

Моя любимая стала непоколебима в своих позициях. Она не позволяет фактам вставать на её пути к принятию решений. Мои друзья думают, что это моя вина. У нас с Тинни была длинная история. Если я встану на дыбы, она прекратит отношения. Но я спускаю всё на тормозах, потому что так легче жить.

Предполагалось, что я буду охранять кого-то, кто не числится в живых, в укрытии, куда никто не подумает заглянуть. Но тот, кто организовывал убежище, не преуспел в этом. Кто-то уже проверил окно. Охранник лишился жизни.

Затем, едва ли спустя час после ухода Белинды, в комнату, не суетясь, вошёл последний, кого я хотел бы видеть.

Диди и Страсть были со мной. Диди не сводила с Морли своих слишком юных глаз, а Страсть строила планы, как взять верх над матерью, когда Морли очнётся.

Я бывал в странном положении, но не в таком, когда мать выглядит моложе своей дочери и ведёт себя соответственно, причём обе, будучи дамами определённой профессии, неистово боролись и отчаянно стремились получить одобрение человека, на которого претендовала скверная женщина, стоящая гораздо выше их в пищевой цепочке.

Я как раз закончил заколачивать окно гвоздями.

— Лучше некуда, Гаррет. Хорошая работа, — услышал я мягкий шорох ног по ковру в коридоре. Я обернулся.

Вошёл Дил Шустер, директор собственной персоной. Внушающий страх стремительный меч закона, постаревший и ещё больше потрёпанный, чем когда я видел его в последний раз. Я слышал, что он больше не покидает Аль-Хар. Слишком многие снаружи хотят переломать ему кости.

Это был мелкий и уродливый парень. Когда-то давно один нахальный гном взобрался на его фамильное древо и сорвал запретный плод. Кроме того, члены Других рас вносили свой вклад в течение поколений.

Шустеровы подчинённые были слишком хороши. О его прибытии возвестил только шорох туфель по ворсу ковра. Оглянувшись, он сказал:

— Как я и ожидал. Дамы, заканчивайте свои дела и уходите.

Они понятия не имели, кто это. Я сказал им:

— Все в порядке. Он не враг.

Нахмурившись, в неуверенности они побрели в дом, набитый красными фуражками.

Шустер осмотрел Морли.

— Трудно поверить.

— Неудача может подловить любого. Что вас привело сюда ни с того, ни с сего?

— Надежда, что смогу узнать здесь что-то полезное насчёт проблемы, которая начала доставать меня почти сразу, как ты отошёл от дел, — его тон и манеры были будничными. Он был спокойнее, чем когда я последний раз видел его.

— Вы хоть понимаете, где вы? В чьё заведение вы явились без приглашения?

— Меня это не волнует. Её и мои интересы в текущий момент совпадают. Впоследствии я, скорее всего, покончу с ней.

— Хорошо быть уверенным. Но вы ведь, сэр, умрёте молодым. А когда это случится с вами, вы так и не поверите, что это произошло.

Шустера это ни расстроило, ни смутило. Я даже, вроде, почувствовал жалость к нему. Правда, я толком не понимал, что и сам говорю.

— Какое-то время, Гаррет, ты был вне гущи событий. Парадигмы сместились.

— Много жертв? Много порчи собственности? — я не очень понимал, что такое эти парадигмы. Похоже, объяснять он не собирался. — Рад за вас. Но что насчёт здесь и сейчас?

— Давай заново по порядку. В данный момент меня не интересует, что мистер Дотс будет делать со своей жизнью. Мне неинтересна даже падшая мисс Контагью. Меня интересует установление контакта с тем или чем, по чьей вине мистер Дотс в таком состоянии.

— Зачем вам это?

— Я поклялся защищать Короля и Корону. Где-то там замышляют напасть на обоих. Твой друг мог наткнуться на это.

Так. Он чувствовал угрозу, потому что не был властен надо всем, что происходит в нашем чудесном городе.