Дмитрий Федотов - Проект «Нужные дети»

Грэг оставил в покое растерзанный тапок, вздохнул почти по–человечьи и удалился на кухню — заедать тоску.

Я тоже вздохнул и вдруг понял, чего хочу больше всего: увидеть Лену. Мысль оказалась неожиданной и слегка пугающей. «Ну, зачем тебе эта пигалица? — ехидно поинтересовался мой рассудок. — К тому же нехорошо отбивать девушек у своих друзей!» — «А я и не отбиваю… Просто она сама намекнула, где ее можно найти», — оправдывалось мое эго. — «Допустим, — согласился рассудок, — но неужели нет других вариантов, как провести несколько часов до встречи с Куваевым?» — «Да что тут такого?! — возмутилось эго. — Ну, съездим в клуб, убедимся, что там никого нет, и спокойненько займемся текущими делами!..» Рассудок на это промолчал, и я обрадовался достигнутому консенсусу. Быстренько оделся, заглянул на кухню, потрепал по загривку что–то жующего кота, хлебнул остывшего зеленого чаю и выскочил из квартиры.

Клуб славянских единоборств «Ратибор» располагался в помещении бывшего спорткомплекса «Динамо», что возле главного корпуса Университета систем управления и радиоэлектроники. Модные веяния, удобное расположение и благожелательная атмосфера быстро сделали этот клуб одним из самых популярных в городе. Жизнь здесь не замирала ни на день. Вот и сегодня, едва войдя в фойе, я нос к носу столкнулся со своим бывшим одноклассником Пашкой Сергеевым, которого не видел уже года два.

Пашка по прозвищу Горец был легендой нашей школы. Уже одна его биография стоила того, чтобы о ней говорить. Сын советского военного советника, он родился в Ханое во Вьетнаме, там же проучился три первых класса. Потом отца перевели в Монголию, и Пашка еще целых пять лет изучал монгольский язык и культуру этого древнего народа. Когда Горец появился в нашем классе, это не вызвало поначалу никакого ажиотажа. Коренастый, конопатый, курносый, Пашка был совершенно не похож на звезду или героя, по которому бы немедленно засохла добрая половина девчонок школы. Более того, ему тут же попытались показать, кто здесь главный, наши местные забияки. Новичка вывели на большой перемене на «лобное место» за школьными мастерскими. Обратно он вернулся один. А восемь отпетых школьных хулиганов оказались на больничных койках… Скандал тогда замяли, а Пашка стал Горцем.

Подружились мы с ним по–настоящему только через год, когда вместе очутились в клубе рукопашного боя, которым руководил его отец, полковник Сергеев…

— Привет, Котяра! — расплылся до ушей Пашка, раскрывая объятия. — Сколько лет, сколько зим!..

Я ловко увернулся от него, зная, чем может закончиться дружеская обнималка, и протянул руку:

— Привет, Горец. Ты что тут делаешь?

— Работаю, Димыч, работаю. Учу молодежь быть смелыми и независимыми.

— От кого?

— От обстоятельств, конечно. А ты о чем подумал? — хохотнул Пашка и погрозил мне пальцем.

— Именно об этом, — повторил я его жест. — Ладно, не будем о грустном. Ты здесь, случайно, не видел одну прелестную особу. Ее зовут Лена Одоевская…

— Ленку–то? Знаю! Дочка директора НИИ биологических проблем профессора Данила Яновича Одоевского.

— Что?! — у меня натурально отвалилась челюсть. — Она — дочь директора НИИБП?

— А что тут такого? — озадаченно уставился на меня Пашка.

— Да нет, ничего, — спохватился я. — Я просто не знал, что она — профессорская дочка.

Ни фига себе расклад! Вот уж действительно, неисповедимы пути Создателя. Папаша красотки, на которую «запал» журналист Котов, руководит научным учреждением, занимающимся не совсем понятными, даже мутными исследованиями для неких влиятельных, но нечистых на руку политиков. И еще вопрос: в курсе дочка папиных прожектов или нет?..

— Небось, клинья решил подбить? — подмигнул Пашка, прерывая мои размышлизмы.

— Нет, я же теперь репортер «Вестника», уголовная хроника.

— Ух, ты! И чего копаешь?

— Потом как–нибудь расскажу. Слушай, Горец, так где мне Одоевскую найти?

— А ее сейчас нету, — развел руками Пашка. — Сказала, что только завтра заглянет… А вот теперь ты мне скажи, можешь по своим… «уголовным» каналам пробить владельца одного домишки? Чай, связи–то в органах имеются?

— Имеются. А что за дом?

— Адрес… — Пашка вытащил из кармана штанов бумажку. — Источная, дом восемь. Какой–то особняк…

— И зачем он тебе? — настал мой черед прищуриваться и смотреть проницательно.

Горец помялся, потом махнул рукой:

— Ладно, чего уж там!.. Короче, тут вчера мой летёха нарисовался в Сети. Ну, помнишь, я тебе о нем рассказывал?.. В армии у меня комвзвода был. Стас Бородин его звали. А теперь он живет в Москве, руководит одной интересной организацией — «Перун» называется. Это что–то вроде нашего клуба «Ратибор», они там тоже реконструкцией занимаются исторической, ратные искусства изучают… Смешно, Бородин теперь у них вроде волхва, то бишь идейного отца–вдохновителя. Даже зовут его по–старинному — Белогор!..

— Ну и?.. — поторопил я Пашкины воспоминания.

— А, так вот. Стас вчера вдруг вышел в Сеть на форум «Славянская рать» и меня вызвал. И говорит, мол, помоги установить владельца вот этого домишки.

— Зачем он ему?

— А я знаю?.. Хороший человек попросил, почему бы не помочь?

— Белогор, говоришь?.. Волхв?..

— Угу. Так посодействуешь, Димыч?

— Отчего ж не помочь. Записывай…

— Погоди! Так ты знаешь этот дом?! — Пашка подозрительно уставился на меня. — С ним что–то не так?

— С чего ты взял? — Я сделал невинное лицо. — Просто мне по долгу службы, так сказать, положено кое–что знать. Например, что особняк по улице Источной за номером восемь принадлежит члену Совета Федерации господину Прохорову Александру Михайловичу. Устраивает тебя?

— Ни хрена себе! — Горец в замешательстве почесал короткий ежик на своей макушке. — Ну и дела! Интересно, чем же это Борода, то есть Стас, теперь занимается, если его интересуют такие персонажи?

— Я бы тоже не отказался побеседовать с твоим волхвом, — кивнул я. — Поскольку подобные интересы никак не могут быть праздными…

Я не договорил, запиликал мой мобильник.

— Привет, налетчик! — раздался в трубке знакомый ворчливый голос. — Как спалось? Мальчики кровавые не приходили?

— Ну и шуточки у вас, господин капитан, — укоризненно отпарировал я. — Я чист, аки ангел божий!

— Не кощунствуй, Котов, а лучше присядь, — по–отечески произнес Ракитин, и уже одно это мне не понравилось. Таким тоном Олег почти всегда сообщал главные плохие новости.

— Что случилось, пока я спал?

— Так, пустяки. Сгорел особняк на Источной, который вы с Куваевым «подломили» сегодня ночью.

— Елы–палы! — выдохнул я. — Уже зачистили?!

— Ну, необязательно…

— Не смешите мои тапочки, капитан! Ежу понятно, что это зачистка.