Дуглас Престон - Влияние

Ему точно следует обратиться в «Таймс». После этого государственные службы не посмеют его арестовать. Он станет героем. Очередным Дэниэлом Эллсбергом. [43] Эллсберг, Дэниэл — американский военный аналитик, обнародовавший секретные документы, направленные на усиление агрессии во Вьетнаме.

Его мучительные размышления прервал звонок в дверь.

— Марк? — слабо донесся из кухни голос матери. — Ты откроешь?

Подойдя к двери, Корсо посмотрел в глазок. Этим жарким пасмурным утром твидовый пиджак на мужчине казался неуместным.

— Да? — отозвался Корсо, не открывая.

Мужчина молча поднял к глазку потертый кожаный бумажник с жетоном: «Лейтенант Мур».

«Черт». Корсо продолжал смотреть в глазок. Офицер, словно подчеркивая неотвратимость происходящего, не опускал развернутого портмоне. Фотография вроде бы соответствовала. Только там почему-то значилось «Полиция Вашингтона, округ Колумбия». К чему бы это? Корсо мгновенно охватила паника. Его сдал Чодри.

— А в чем дело? — с трудом выдавил он.

— Пройти можно?

Корсо сглотнул. Имел ли он право не впускать его? Должен ли тот предъявить ордер? А может, его лучше не злить? Он отодвинул щеколду и снял цепочку.

Офицер Мур прошел в дом, и Корсо поспешно закрыл за ним дверь.

— В чем дело? — вновь спросил он, оставаясь в прихожей.

Мужчина улыбнулся:

— Ничего особенного. Скажите, в доме есть еще кто-нибудь?

Ему не хотелось, чтобы мать что-то знала.

— Нет-нет, никого. — Лучше побыстрее выпроводить этого полисмена. — Сюда, — жестом пригласил он в гостиную. Возможно, ему стоило позвать адвоката, как это водится в подобных ситуациях. Только так следовало говорить с полицейскими. — Садитесь, пожалуйста, — предложил он, стараясь не выдавать голосом волнения и присаживаясь на диван.

Полицейский почему-то остался стоять.

— Не знаю, о чем речь, но, думаю, мне следует поговорить с адвокатом, раз уж такое дело, — сказал Корсо.

Сунув руку под пиджак, мужчина достал большой черный пистолет. Корсо вытаращил глаза.

— Послушайте, офицер, зачем вы?.. Не нужно…

— Думаю, нужно. — Тот вынул продолговатый цилиндр и пристроил его к дулу. Только сейчас Корсо заметил, что на нем черные перчатки.

— Что же вы делаете?! — воскликнул он, отказываясь верить в происходящее. В голове мелькнула смутная догадка.

— Следи за моей мыслью. Никаких криков и рыданий. Держи себя в руках. Все будет нормально, если выполнишь мои указания.

Корсо умолк. Спокойный тон мужчины подействовал, но все остальное не укладывалось в голове. Он был в смятении.

Мужчина протянул руку и взял «Экс-бокс». На экране оставалось все то же застывшее изображение.

— Играем, Марк?

Корсо попытался что-то ответить, но получился лишь булькающий звук.

Нажав на пульт, мужчина снял игру с паузы и увеличил громкость до предела.

— Вот что, Марк, — продолжил он, едва перекрикивая шум и направляя на него пистолет. — Я ищу жесткий диск, который ты унес из НЛРД. И это все, что мне надо. Получив его, я уйду. Итак, где он?

— Мне нужен адвокат. — Корсо чуть не подавился собственными словами, яростно сглатывая и задыхаясь.

— Никакого тебе адвоката, козел. Я не полицейский. Мне нужен жесткий диск. Давай его сюда, или я тебя прибью.

У Корсо закружилась голова. Не полицейский? Неужели Чодри подослал к нему киллера? Непостижимо.

— Диск? — промямлил он. — Да-да, хорошо. Я скажу вам, где он. Я покажу… это…

Дверь в гостиную распахнулась.

— Да что же тут делается? — закричала мать, появляясь в фартуке и с полотенцем в руках; при виде оружия ее глаза округлились. — А-ай! — отшатнувшись, взвизгнула она. — Пистолет! Помогите! Полиция! Полиция!

Мужчина мигом развернулся. Корсо ринулся к матери, пытаясь защитить ее, но не успел. Раздался приглушенный хлопок, и он, не веря своим глазам, с ужасом увидел, как мать отшатнулась от выстрела и стена позади нее окрасилась брызгами крови. Ее глаза широко раскрылись, и она, теряя одну из домашних туфель, неловко повалилась на пол.

С чудовищным первобытным воплем Корсо, схватив первое попавшееся под руку, запустил им в убийцу. Тот увернулся, и настольная лампа ударила его в плечо. Пошатнувшись, мужчина поднял пистолет и крикнул:

— Стой! Просто скажи мне, где диск…

Взревев, словно медведь, Корсо бросился на него и вцепился в шею, пытаясь удавить. Он почувствовал, как пистолет уперся ему в живот, затем ощутил неожиданно резкий удар — один, другой; его отбросило к стене, где он оказался на полу возле матери, и все прекратилось.

Учась в Принстоне, Эбби несколько раз бывала с друзьями в Нью-Йорке, но практически не покидала Манхэттен.

Дождь струйками стекал с ее зонтика — она стояла на краю Монсеньор-Макголрик-Парк в Бруклине, и перед ней был Нью-Йорк, которого она еще не видела: рабочий район с унылыми многоквартирными домами, обшитыми сайдингом строениями, мелкими разнопрофильными мастерскими, химчистками и забегаловками общественного питания.

— Номер восемьдесят семь по Дриггз-авеню, — сказала Эбби, глядя в намокшую карту города. — Должно быть, это та улица за парком.

— Пошли.

Пару дней назад, обзванивая бывших специалистов НЛРД, Эбби, кажется, нашла того, кто им нужен, — некоего научного сотрудника по имени Марк Корсо. Выдавая себя за журналистку, разоблачавшую несправедливое отношение администрации НЛРД к некоторым своим служащим, она сумела его разговорить. Он был не просто обозлен из-за увольнения и с удовольствием рассказал бы о каких-то темных делишках, творившихся в стенах лаборатории, но и намекал на имевшиеся у него материалы, способные, по его словам, буквально «взорвать это заведение».

Миновав парк, они пересекли улицу и поднялись на крыльцо одного из типовых домов с мокрыми подтеками от дождя и задернутыми шторами. Форд позвонил в дверь; Эбби услышала унылый отклик звонка в доме. Никто не открывал. Он вновь позвонил.

— Ты точно договаривалась на четыре?

— Абсолютно.

— Вероятно, у него были какие-то свои соображения на этот счет.

Сунув руку в карман, Эбби достала сотовый и набрала номер Корсо.

— Слышите? — Из дома слабо донесся звук мелодии.

Форд приник к двери.

— Отключись и снова набери, — попросил он.

Она так и сделала.

Музыка прекратилась, затем возобновилась.

— Наверняка его телефон, — сказала Эбби. — Только сотрудник НАСА мог выбрать мелодию «Небесный покой».

Внутрь не заглянуть — окна даже на втором этаже были плотно зашторены. Дом казался наглухо закрытым. На двери имелось три расположенных по диагонали маленьких оконца, но с рифлеными непрозрачными цветными стеклами.

Наклонившись, Форд обследовал дверную ручку с замком.