Дуглас Престон - Влияние

Удерживая штурвал одной рукой, Бёрр положил на приборную панель рядом с коробкой патронов четыре пустых магазина. Не отпуская штурвал, он принялся неуклюже заталкивать в них пули. Заполнив все четыре, он рассовал увесистые магазины по карманам брюк — по два в каждый. На этот раз — никаких осечек. Его план был прост: всех убить, затопить их катер и — прямиком в роклендскую гавань. Там он привяжет «Зимородок» к причалу и исчезнет. Его имя нигде не фигурирует: Стро сам арендовал катер, а Бёрра подобрал позже в совершенно другом месте — довольно пустынной бухте дальше по берегу. Никто и не знал, что Бёрр на борту. Конечно, через несколько дней, а то и недель объеденный рыбами труп Стро с пулей в голове, может, и найдут, но к тому времени его и след простынет. И уж он-то позаботится о достойной могиле для Стро на дне морском — со щедрым куском якорной цепи, чтобы не всплыл.

Ну и девчонок тоже ждут подобающие похороны.

Добраться до жесткого диска и получить свои двести тысяч, вероятно, уже не выйдет — как говорится, «не в этот заезд». Однако никогда не мешает за собой подчистить — это вне всяких сомнений. Он вновь почувствовал, как в нем закипает ярость, и постарался не поддаваться эмоциям. «Ничего страшного, — увещевал он себя. — Чего только не бывает — жизнь полосатая». Промахи у него уже случались, и этот не первый и не последний. «Главное — концы в воду, и ты на плаву».

Он вытащил из кармана сигареты и тут же понял, что они, как и следовало ожидать, промокли. Взлетев на гребень волны, катер упал вниз по другую ее сторону. Двигатель взревел; он ухватился за штурвал, пытаясь удержать его. Боже всемилостивый, скорей бы отправить всех троих на дно Атлантики!

По мере того как «Мареа II» удалялась в открытое море, шум ветра перерос в рев, а океан навалился на них, вздымаясь чудовищными горами, чередующимися с похожими на лощины провалами, и пенистыми гребнями, напоминающими грозные серые хребты. Эбби оставила Джекки у руля, благодарная за ее навыки судовождения. Постепенно увеличивая скорость, Джекки ухитрялась подниматься на волну под тридцатиградусным углом, затем, развернув наверху катер и сбросив обороты, срывалась вниз. У Эбби каждый раз от страха замирало сердце, но Джекки, похоже, знала, что делала.

— Твою мать! — воскликнула Джекки, глядя вперед. К ним с грохотом приближалась белая полоса. Она возвышалась над другими волнами настолько, что, казалось, плыла над океаном причудливым низким облаком. Катер ринулся вниз, в межволновую котловину, с головокружительной скоростью, погружаясь в жутковатую тишину у подножия надвигавшегося вала. Затем судно начало подъем, становясь почти на дыбы, навстречу возвышавшейся над ними пенистой массе.

— Сбрасывай! — крикнула Эбби, теряя самообладание.

Проигнорировав ее, Джекки увеличила обороты до трех тысяч, разворачивая лодку еще больше по диагонали относительно крутизны подъема. Неожиданно гребень волны с громким шипением навис над ними мощной стеной. Джекки резко развернула судно, и оно носом врезалось в водяную толщу. Океан с грохотом накатил на палубу, захлестывая в окна рубки и заполняя все свободное пространство; катер дрогнул и на мгновение замер, словно готовясь погрузиться в пучину, но уже в следующий миг с ревом вырвался из воды и, накренившись вперед устремился вниз. Джекки тут же сбросила обороты чуть ли не до холостого хода, позволяя судну беспрепятственно нырнуть в следующую котловину.

— Впереди еще одна! — воскликнула Эбби. — Даже больше.

— Вижу, — буркнула Джекки, прибавила газ и пошла на подъем. Судно прорвалось сквозь гребень водяного вала и, издав от напряжения стон, вновь устремилось вниз. Они продолжали сражаться с волнами, мощным каскадом выраставшими на их пути в неизвестность одна за другой, точно горы. Каждый раз Эбби в отчаянии думала, что им не вырваться, но суденышку удавалось вынырнуть и устоять, прежде чем снова сорваться вниз для повторения умопомрачительного цикла вновь и вновь.

— Неужели ты научилась этому на отцовском катере?

— Зимой мы уходили рыбачить за Монеган, порой штормило — не впервой.

Джекки старалась говорить обыденным тоном, однако Эбби чувствовала ее напряжение. Она подумала о своем отце, всегда старавшемся уберечь ее от лишних неприятностей и никогда не позволявшем управлять катером. Ей вдруг стало за него жутко страшно — прикованный к поручню, в открытом море с этим маньяком. Ее план казался сумасшествием — на самом деле это даже и планом — то нельзя было назвать. Просто сдаться? И что потом? Он убьет их всех не задумываясь. Именно за этим он и плыл. И рассчитывать, будто она сумеет его от этого отговорить, просто нелепо. Может, срочно вызвать береговую охрану? Стоит ему это услышать, он убьет отца. Но даже если и не убьет, береговая охрана не выйдет из порта в такую погоду.

Надо что-то придумать.

И тут на семьдесят второй частоте раздался хриплый голос:

— Папаша очухался. Хочешь его поприветствовать?

Агенты проводили Форда в конференц-зал. Как только он вошел, сидевший во главе огромного стола Локвуд вскочил с места. Вокруг восседали сплошь люди в костюмах и в форме; с обеих сторон собравшихся окружали плоские экраны. Мрачные и озадаченные лица свидетельствовали, что присутствующие примерно знали суть происходящего.

— Уаймэн, слава Богу, наконец-то вас нашли! У нас складывается чрезвычайная ситуация. К семи мы должны изложить президенту свои рекомендации.

— У меня есть информация исключительной важности, — заявил Форд, положил на стол свой дипломат и обвел присутствующих испытующим взглядом. Рядом с Локвудом сидел генерал Миклсон — вопреки обыкновению он выглядел несколько напряженным, седые волосы были наспех причесаны, а форма слегка измята. Вдоль стола с одной стороны расположились представители НЛРД; среди них он узнал Чодри и Дерквейлера, рядом с которыми сидела женщина азиатской внешности с именем Люнг на значке. Группка ученых из Бюро по определению научно-технической политики — БНТП — и представители служб национальной безопасности занимали места в горце стола. С экранов в совещании участвовали председатель комитета начальников штабов, советник по вопросам национальной безопасности Мэнфред, главы НАСА и национальной разведки. Длинный стол из вишневого дерева был буквально завален блокнотами, листками бумаги и ноутбуками. В креслах вдоль стен расположились многочисленные помощники и секретари, беспрестанно делающие пометки в своих записях. В атмосфере ощущалось напряжение на грани отчаяния.

Открыв дипломат, Форд извлек из него дубликат жесткого диска и бережно положил на стол, словно это был хрусталь Баккара. Затем вынул большой снимок Вольтера 33 — самый четкий из всей напечатанной им в торговом центре серии — и развернул его.