Виктор Ночкин - Свирель Гангмара

— Красивая ты какая… Просто дух захватывает, — еле слышно проговорил он.

— Я вообще-то по делу пришла, — нетерпеливо проговорила Мона.

Потом беспокойно огляделась.

— Здесь никого больше нет?

— Сейчас дверь запру, — смущенно проговорил Петер и, подойдя к выходу, стал быстро шептать заклинания.

Вернувшись к столу, он залпом осушил стакан и, немного придвинувшись к Моне, положил ей руку на плечо. Девушка решительно встала и прошла в другой конец комнаты.

— Ладно, давай перейдем к делу, — строго повторила она. И заметив удивленно вытянувшееся лицо колдуна, поспешно добавила: — Насчет денег не беспокойся, договоримся.

Петер мгновенно стал красным как рак.

— И сколько ты берешь? — еле слышно спросил он.

— Сколько я беру? — думая, что ослышалась, переспросила Мона. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, сколько ты хочешь за то, что проведешь здесь ночь… — начал Петер, но не договорил.

Девушка, задохнувшись от возмущения, выплеснула вино чародею в лицо.

Потом вскочила и бросилась к выходу. Изо всех сил потянула на себя дверь, но та не поддалась. Девушка рванула хлипкую задвижку, однако задвижка была ни при чем, дверь держало заклинание.

— Немедленно выпусти меня отсюда! — закричала Мона.

Петер, вытирая рукавом лицо, медленно поднялся и направился к выходу.

— А ну, не приближайся, — злобно зашипела Мона, схватив с полки увесистый медный подсвечник.

Колдун, чуть помедлив, отступил назад.

Девушка снова что есть силы дернула дверь. И снова безуспешно.

— Открой, — злобно прошипела она.

Петер нерешительно шагнул вперед.

— Стой! Не подходи! — тут же угрожающе закричала Мона и запустила в приближающего колдуна подсвечником.

Тот, пролетев у самого лица чародея, врезался в стену. С полок посыпались узелки и горшочки. Несколько склянок раскололось, брызнули осколки. И сразу же всю комнату заволокло густым желтым туманом…

Девушка судорожно хватала ртом наполненный ядовитыми испарениями воздух. Вначале она попыталась оттолкнуть подбежавшего к ней колдуна, но тут же покачнулась и стала медленно оседать на пол. Вконец растерявшийся Петер едва успел ее подхватить и осторожно уложить на лавку. Потом, чувствуя, что и сам вот-вот потеряет сознание, бросился открывать двери, а затем создавать магический ветерок.

От свежего воздуха колдуну сразу стало лучше. Но гостья лежала все так же неподвижно. Лицо было бледным как мел, а дыхание хриплым и прерывистым. Стараясь не смотреть на красавицу, Петер попытался сосредоточиться на оздоровительных формулах. Потом бросился к полкам, заметался, отыскивая нужную бутылочку… схватил, вырвал пробку, сыпанул немного порошка на ладонь и, поднеся к лицу девушки, дунул. Взвилось облачко розовой пыльцы. Мона слабо застонала и широко распахнула глаза.

— Выпусти меня отсюда, — чуть слышно проговорила она.

Заметив, что девушка пришла в чувство, колдун отодвинулся.

— Тебе лучше? — тихо спросил он. — Зачем же неосторожно так? Ты сама хоть понимаешь, чего наделала? «Гангмарову желчь» с жабьей слюной смешать… От таких испарений можно вообще никогда не проснуться! Хорошо еще, что у меня толченый василисков зуб был. Здесь на полках вещества, к которым и прикасаться-то осторожно нужно! А ты с размаху…

Мона медленно поднялась, она уже вполне оправилась.

— Выпусти, не то пожалеешь, — злобно прищурившись, повторила она.

Колдун растерянно молчал. По комнате кружились крошечные смерчи, выдувая остатки желтого тумана в распахнутую настежь дверь. Под стеной грудой лежали разбитые склянки. Их содержимое, смешавшись, теперь тихо пузырилось и издавало квакающие звуки — но, похоже, опасность миновала. Мона встала и, чуть пошатываясь, направилась к двери.

— Не уходи, а? — умоляюще проговорил Петер. — Я уже понял, ты не та…

Девушка обернулась и удивленно поглядела на мага.

— Не кто?

— Это все Свен… С его дурацкими шуточками…

— Ты о чем? — не поняла Мона.

Теперь она смотрела на мага без всякого страха, скорее с любопытством. Парень выглядел безобидным.

— Да так, ерунда, не важно, — смущенно пробормотал Петер. — Свен парень-то в общем неплохой, вот и службу мне, говорит, в страже подыскал, но только шутки у него…

Колдун запнулся, замолчал. Он чувствовал, что говорит совсем не то, что нужно, и Мона сейчас уйдет. Надо что-то сделать, попытаться ее удержать. Но Петер понятия не имел как. Поэтому только стоял неподвижно среди неубранных осколков и во все глаза смотрел на девушку.

Мона решительно двинулась к выходу. Однако, пройдя несколько шагов, остановилась.

— А ты что, действительно в страже работаешь? — немного помолчав, спросила она.

— Ну, в общем, да, правда, меня только сегодня… то есть я еще не знаю, возьмут ли. Свен сказал, что нужно расследовать преступление, связанное с… В общем, проверить, не владеет ли преступник магией… — сбивчиво заговорил Петер.

Девушка слушала рассеянно, похоже, думала о чем-то своем.

— Ты не мог бы мне помочь в одном деле? — неожиданно перебила она чародея.

— Конечно, с удовольствием! — сразу же просияв, воскликнул колдун.

Мона опять надолго замолчала. Потом вернулась в комнату, тяжело опустилась на лавку.

— Нужны бумаги, касающиеся ареста моего отца, — не глядя на Петера, тихо сказала она. — Его звали Лукас… Пожалуйста, постарайся выкрасть из архива стражи протоколы…

Лицо чародея мгновенно вытянулось. Какое-то время он удивленно смотрел на девушку и ничего не отвечал.

— Ну, так что, сделаешь, или тоже скажешь, что не положено? — сердито спросила Мона.

— Я попробую, — чуть подумав, ответил Петер.

Девушка едва заметно улыбнулась.

— А еще ты поможешь мне отомстить всем, кто виновен в папиной смерти, — требовательно проговорила она.

— Я сделаю все, что ты хочешь, — тихо сказал колдун.

Мона удовлетворенно кивнула и поглядела поверх головы чародея в угол. Синий порошок и ярко-желтый… Опасная смесь.

На следующее утро Петера разбудил требовательный стук в дверь. Колдун за время вынужденного безделья обленился и привык спать чуть ли не до полудня. Вот и сейчас он с трудом разлепил веки и, просыпаясь на ходу, прошлепал к входу. На пороге стоял Свен.

— Дрыхнешь? А ну, пойдем! — строго велел сержант, к которому за ночь возвратилась прежняя бесцеремонность. — Тебе бы только бока отлеживать, а мне…

— Чего — тебе? — хмуро буркнул Петер. — Зайди-ка внутрь, обожди. И так небось всех соседей поднял… Посиди, я сейчас соберусь.

Пока Петер одевался в спальне, сержант разглагольствовал:

— Эх, знал бы ты, какая у меня нынче ночка была… Эх и ночка! Но я все равно ни свет ни заря — на ногах! Потому что служба. И ты привыкай. У меня порядок строгий, раз под моим началом служишь — изволь бегом исполнять!