Никита Аверин - Охота на Нострадамуса

— А-а, новичок, — замолчав и словно заново посмотрев на девушку, подвыпустил пар Синиз. — Слишком молода. Но все равно, добро пожаловать. Надеюсь, с обустройством порядок, машину получили? Извините, что перевод начинается сразу с такой кутерьмы, но у нас тут вообще засиживаться не придется, так что советую привыкать. Я ценю в сотрудниках продуктивность и результат!

— Да все в порядке, сэр, я все понимаю и готова к работе. Просто хотела узнать насчет оружия. Муни сказал…

— Помню-помню, — дойдя до двери, от которой испуганно метнулся за руль водитель, Синиз занес одну ногу в салон и обернулся. — Эй! Паташик, выдай ей что-нибудь со склада! А лучше прототип, или что там у тебя из горяченького. Вдруг пригодится.

— Хорошо! У меня как раз тут кое что с собой!

— Стрелять-то умеете? — Синиз еще раз с сомнением оглядел девушку.

— Разумеется, — уверенно кивнула та.

— Ну ладно тогда. Только смотрите поаккуратнее с техникой. Не знаю на счет Сиэттла, но у нас здесь инвентарем не разбрасываются и не ломают. У Паташика от этого крышу рвет.

— Я все поняла. Спасибо, до свидания, — поблагодарила Кейт, не имея ни малейшего понятия, о чем только что распорядился начальник. — Сэр.

— Удачи.

Машина рванулась места, едва Синиз захлопнул дверь, прищемив краешек плаща.

— Кейт! — сзади окликнул Муни, о чем-то разговаривающий с подошедшим полицейским. — Есть новости. Полиция пробила информацию по записям службы спасения. В три часа ночи на пульт 911 поступил сигнал от сработавшей сигнализации в одном из ангаров в доках. Это в нескольких кварталах отсюда.

— Вот и ещё одна зацепка, — приободрилась девушка, почувствовав, что навалившаяся спозаранку головная боль начинает постепенно отпускать. Хоть какая-то выгода от всей этой нервотрепки кутерьмы с утра пораньше. — Поехали.

— Отлично! — Паташик облегченно выдохнул, стянув с рук перчатки. — Очень рад здесь закончить.

— Боюсь старик, что все только начинается, — сплюнув на песок Муни, шмыгнул носом и, оглядев напарников, повернулся к полоске горизонта за озером, по которому плыл полицейский катер, над которым кружились чайки. — И что-то мне подсказывает, что это будет далеко не самое приятное времяпрепровождение.

Небо на горизонте продолжало темнеть.

Когда фургон остановился неподалеку от ангаров в доках, начало понемногу накрапывать.

— Значит так, Кейт, смотри, — устроившийся на широком заднем сидении Паташик, положил на колени небольшой чемоданчик и, с щелчком раскрыв его, продемонстрировал сидящей напротив девушке укороченный черный пистолет. На передних сидениях о чем-то переговаривались Муни с водителем, заглушаемые негромкими воплями Брайана Джонсона из «Эйси-Диси», которые неслись из встроенной в панель магнитолы. — «Беретта», два запасных магазина, несколько режимов стрельбы, ручка с сенсорным определителем. Устроено так, что стрелять из этого оружия сможешь только ты. Безопасно и удобно. Новая эра в табельном вооружении, — Паташик посмотрел на напарницу и гордо улыбнулся. — Моя Девятая симфония. Возьми-ка, попробуй. Кстати, как у тебя ос стрельбой?

— Умею.

Кейт осторожно взяла протянутый за ствол пистолет и взвесила его в руке, приноравливаясь. От прикосновения к рукояти рядом со спусковым крючком вспыхнула красная диодная лампочка, которая через секунду прерывисто замигала оранжевым.

— Надо немного подождать, — объяснил Паташик. — Сейчас загрузит, не отпускай.

Наконец, лампочка замерцала зеленым, и мужчина довольно крякнул.

— Ну вот, теперь из этого оружия стрелять сможешь только ты. Но не вздумай стрелять в перчатках — не сработает. Реагирует только на личные отпечатки пальцев. Смотри, дай-ка.

Отобрав у Кейт пистолет, Паташик невозмутимо вставил в «беретту» обойму и, перезарядив, без предупреждения наставив пистолет на девушку, нажал на спуск. Кейт, едва не вскрикнула, вздрогнув от неожиданности, но ничего не произошло.

— Не бойся, у меня все точно, — хихикнув, успокоил Паташик, и показал на пистолет пальцем. — Горит красная, видишь? Значит, стрелок не идентифицирован, и вся система блокирована, даже на спуск не нажать. Запомнила? Круто, да?

— Очень, — буркнула еще не оправившаяся Кейт, принимая от Паташика наплечную кобуру с пистолетом. — Мог обойтись без демонстраций.

— На здоровье! — защелкнув пустой чемоданчик, Паташик засунул его обратно в спортивную сумку, спрятанную под сидением. — Иногда, короткий наглядный пример, куда более действенен, нежели пространные теории. Теперь ты в курсе как он работает, а значит, можешь на него положиться. Поверь мне, возможно, это однажды спасет тебе жизнь.

— Ну, малышня, наигрались? — сидящий рядом с водителем Муни, нагнулся в салон. — Тогда пошли, не сутки же здесь торчать.

Паташик открыл уехавшую в сторону широкую дверь и, спрыгнув на влажный асфальт, протянул руку выбравшейся следом девушке. В ранний час в той половине доков никого не было. Со стороны озера заунывно прогундосило какое-то рыболовецкое судно и у нагромождения мусорных баков хриплым лаем отозвалась невидимая собака.

— Да уж, то еще местечко, — поднимая воротник крутки, огляделся Паташик и брезгливо принюхался. — Фу! Бардак! Ненавижу!

— А ты чего ожидал? Ресторацию? Букингемский дворец? — шмыгнул носом усмехнувшийся Муни. — Оставь это на парней из теле-шоу и книжек. Здесь только помойки, гетто и наркопритоны. Это наш мир, старик.

— Ты умеешь поднять настроение, — ворчливо отмахнулся Паташик. — Я люблю чистоту и порядок, так работается намного лучше. Наука требует чистоты.

— А смерть нет. В грязи кому-то приятнее убивать, — пожал плечами напарник. — Каждый выбирает рабочее место по себе. Зачем трындеть о том, чего все равно не будет, м? Да и какая по большому счету разница, где разбираться с трупом, в Лувре или подземке? Золотые пули в ванне с икрой или героиновый передоз в бордельном сортире? Чушь! Смерть для всех одинакова.

— Да ты философ, — Кейт иронично вскинула бровь, с интересом наблюдая за перепалкой Муни и Паташика, который нахохлившись, замолчал, явно пытаясь привести новые аргументы.

— Все мы по-своему философы, — предусмотрительный итальянец захватил с собой из машины коробку с одноразовыми перчатками и раздал их напарникам. — Я с детства не питаю иллюзий. Мой старик впахивал по пятнадцать часов в сутки, чтобы купить нам с братьями новые башмаки, которые мы втроем носили по очереди. Мать горбатилась посудомойкой и в тридцать пять ее руки выглядели как у старухи. Розовый мир только по ящику. А к хорошему быстро привыкаешь и превращаешься в унылое избалованное дерьмо, которое только и делает, что напрашивается на кулаки. Этому миру нужно ежедневно давать в морду, иначе одним прекрасным утром тебя расплющит как жука на шоссе. Ладно, идем, а то мне за воротник натекло. Так… ребята сказали, что вроде как, этот.