Майк Резник - Слон Килиманджаро

— Вашего народа? — удивился я. — Но вы же человек.

— Я масаи, — с гордостью и печалью ответил он. — Более того, я последний масаи.

И он ушел.

Прошло немало времени, прежде чем я вновь принялся за изучение голограммы Рогатого демона.

Вернувшись в кабинет после обеда, я закрыл дверь, приказал кушетке принять форму шезлонга, улегся на нее.

— Пожалуйста, легкая вибрация.

— Сделано, — ответила кушетка, и по всему телу я ощутил приятное покалывание.

— Прогрев поясницы.

— Сделано.

— Думаю, самое время полюбоваться окрестностями. Одна из стен мгновенно стала прозрачной, кабинет залили огни города. Моя одежда тотчас же изменила цвет, из яркой, в какой пристало находиться в помещении, превратилась в успокаивающе-коричневую.

— Премного благодарен. Компьютер? На столе засветился кристалл.

— К работе готов.

— Пожалуйста, восстанови в памяти мой сегодняшний разговор с Букоба Мандака.

— Восстановил.

— Тебе понятно, для чего меня наняли?

— Вас наняли, чтобы вы нашли бивни животного, известного как Слон Килиманджаро.

— Совершенно верно. Тебе придется найти другой источник информации, поскольку наше последнее издание выпушено семьсот лет тому назад. Если задача тебе понятна, что бы ты предложил?

— Раз бивни имеют официального владельца, они наверняка зарегистрированы в Главном реестре налогообложения владельцев собственности на Делуросе VIII, — ответил компьютер.

— Даже если они принадлежат юридическому лицу, освобожденному от уплаты налогов, к примеру музею?

— По закону даже освобожденные от уплаты налогов юридические лица должны предоставлять перечень имеющейся у них собственности.

Я обдумал его ответ, покачал головой.

— Мандака сказал, что я его последняя надежда. Если бы для обнаружения бивней хватило одного запроса в реестр, он бы их уже нашел.

— Проверка моего предложения займет меньше двух минут.

— Приступай, но я думаю, ты потратишь эти минуты впустую.

— Проверяю…

— А пока надо бы выяснить, как выглядят эти бивни, чтобы я смог их опознать, если увижу. Есть ли у нас голограммы?

— Нет. Только две фотографии, обе сделанные до наступления Галактической эры.

— Давай поглядим.

Передо мной в воздухе возникло изображение маленькой черно-белой фотографии.

— Пожалуйста, измени наклон.

Часть шезлонга под моей спиной приподнялась.

— Пожалуйста, увеличь изображение.

Фотография увеличилась втрое. Я увидел двух одетых в белое мужчин, каждый из которых поддерживал бивень, длина которого чуть ли не вдвое превосходила рост мужчины. Фотография исчезла, уступив место другой, на которой бивни уже стояли в музее.

— Какому же они принадлежали чудовищу! — вырвалось у меня.

— Они принадлежали слону, — уточнил мой эрудированный компьютер.

— Я хотел сказать, огромному слону, — пояснил я.

— Неизвестно.

— Неизвестно? — в недоумении повторил я.

— Справочная информация неполна, — ответил компьютер.

Вторая фотография уступила место странице «Африканские слоны» из четыреста девятого земного здания «Рекорды охоты».

— Пожалуйста, обратите внимание, что не указана ни дата смерти слона, ни фамилия охотника. Более того, для всех других слонов даны высота до плеча и длина от кончика хобота до кончика хвоста, а для Слона Килиманджаро эти замеры отсутствуют.

— Как насчет более ранних выпусков?

— Их нет ни в одном издании.

— Включая и самое первое, в которое были внесены размеры бивней?

— Совершенно верно.

Я обдумал слова компьютера.

— Значит, никто ничего не знал об этом слоне, когда человек еще не покинул Землю, а три тысячи лет тому назад бивни исчезли. — Я вздохнул. — Уж не слишком ли мало я запросил за такую работенку.

— Докладываю. В Главном реестре налогообложения владельцев собственности бивни Слона Килиманджаро не значатся.

— Другого я и не ожидал.

Фары частного аэромобиля едва не ослепили меня, и стена тут же стала светонепроницаемой, а одежды — яркими.

— Ладно. Давай выясним, что же нам известно о бивнях. Ознакомь меня с историей вопроса, начиная с их первого появления.

— Одна американская компания купила бивни на аукционе, состоявшемся на острове, называемом Занзибар, в тысяча восемьсот девяносто восьмом году Нашей эры*. 2По морю их доставили в Англию, где больший из них в тысяча восемьсот девяносто девятом году приобрел Британский музей. Меньший неоднократно перепродавался, а в тысяча девятьсот тридцать втором году также попал в Британский музей. В Британском музее они оставались до две тысячи пятьдесят седьмого года Нашей эры, когда их подарили Республике Кения и выставили для всеобщего обозрения в Национальном музее в Найроби. В две тысячи восемьсот сорок пятом году Нашей эры бивни переправили с Земли в Музей африканских древностей на Новой Кении. Они исчезли в шестнадцатом году Галактической эры, вновь появились на короткое время в восемьсот восемьдесят втором году на Альфа Беднари. Опять исчезли на долгие восемь столетий, чтобы возникнуть на Внешних мирах в личной коллекции Масаи Лайбона. В собственности потомке Масаи Лайбона они оставались до три тысячи сорок второго года Галактической эры, когда Тембо Лайбон их лишился. Затем следы бивней теряются. Согласно информации, полученной от Букобы Мандаки, Тембо Лайбон проиграл их в карты женщине, известной как Железная герцогиня, но эти сведения я подтвердить не могу.

— Любопытно, — протянул я. — Интересно, нет ли здесь какой связи?

— Не понял, — ответил компьютер.

— Разве Букоба Мандака не сказал, что он — масаи?

— Проверяю… Подтверждено.

— И одного из владельцев бивней звали Масаи Лайбон. Может, они имеют друг к другу какое-то отношение?

— Я должен это проверить по другому источнику.

— Пожалуйста, проверь. А пока ты этим занимаешься, попутно выясни, кто такие масаи.

— Проверяю… — Пауза длилась почти две минуты. — Полной информации нет, и я не могу утверждать наверняка, что они родственники. Однако вероятность того, что Букоба Мандака — потомок Масаи Лайбона, равна девяносто восьми и тридцати семи сотым процента.

— Пожалуйста, объясни.

— При жизни Масаи Лайбона во всей галактике насчитывалось две тысячи пятьсот масаи, и их число постоянно уменьшалось. Поскольку обычай требовал, чтобы женщина-масаи рожала только от мужчины-масаи, вероятность того, что Букоба Мандака — потомок Масаи Лайбона, составляет девяносто восемь и тридцать семь сотых процента.

— Кто такие масаи?

— До наступления Галактической эры человечество делилось на множество социальных и политических групп со своими законами и традициями. Масаи составляли одну из двух тысяч ста трех групп, населявших африканский континент.