Александр Лонс - Игра в кости

— Только девушки так умеют? — удивился я, снисходительно улыбаясь.

— Да, но не спрашивай меня, почему. Сама толком не знаю.

* * *

…а потом мы занимались сексом, причем так самозабвенно, будто совершали некий колдовской обряд по изгнанию недобрых духов. Иногда я ощущал себя мухой, которую самка паука готовит для своей трапезы.

— Знаешь, что я ценю в тебе больше всего? — вопросительно сказал я, когда всё у нас закончилось.

— Кажется, догадываюсь, — хихикнула она.

— Нет, не это.

— Да ладно? — усомнилась в моей прямоте Лена.

— Ну, да. Больше всего я ценю то, что если я тебе надоел или мешаю, то ты скажешь — «отстань, я занята» и это получится вовсе не обидно. И я уйду, прекрасно осознавая, что потом, когда что-то изменится, ты позовешь меня снова… Слушай, а хочешь кофе?

— Хочу, только хорошего. У тебя разве есть? Или надо будет переться в какое-нибудь кафе?

— Есть, причем настоящий. Пошли на кухню.

Мы быстренько привели себя в порядок и прошли на коммунальную кухню, где я достал из хитро запирающегося столика банку с зернами аравийского кофе, за тысячу рублей завещанную мне соседом. Там же, рядом, хранились и все прочие кофейные причиндалы: джезва, набор чашек и крутая немецкая кофемолка.

Хорошо что мне повезло, и во всей трехкомнатной коммунальной квартире обитал я один, а кухня оказалась в нашем полном распоряжении. Тут стояли три плиты, очевидно, закрепленные за каждой комнатой. Плиты выглядели комично: одна — старая, эмалированная, сверкала белизной и чистотой, другая — новая, некогда серебристая, стала коричневой от копоти и грязи, а третья выглядела абсолютно современной и неиспользованной. От Дмитрия Павловича я уже знал, что она действительно так ни разу и не выключалась — просто еще не подсоединена к газовой трубе. К двум плитам примыкали кухонные столы, на которых готовили еду, а в углу — мойка из трех железных раковин. На самой кухне, по всей вероятности, не ели, да и пищу по тарелкам раскладывали, скорее всего, в комнате, но сейчас, когда кроме нас никого тут не было, можно бы и нарушить традицию. Еще, судя по натянутым над плитами веревкам, тут сушили белье. Видимо жильцы использовали экспресс-метод сушки: выстиранные шмотки вывешивали прямо над зажженными плитами. Интересно, всем ли нравилось, что над их кастрюлями болтаются чьи-нибудь носки или трусы?

— Настоящий кофе по-турецки, с которым по известности соперничает, пожалуй, лишь кофе по-арабски, поражает многообразием получаемого вкуса, от очень сладкого, до горького и густого, — голосом занудного профессионального лектора важно пояснил я, приводя в рабочее состояние кофемолку. — Причем молоко в него добавлять нельзя ни в коем случае. Делать так, значит оскорблять саму идею. Помол зерен у нас как можно более тонкий, практически в пыль. Использовать надо только свежеобжаренные зерна, это — само собой. Будем считать, что у нас сейчас именно такие. Согласно традиционным рецептам, нагрев проводим очень медленно, а непосредственное время кипения не должно превышать нескольких секунд. Именно для этого и используем джезву. Но сам процесс…

Рассказывая, я сопровождал свои слова соответствующими действиями. Все произносимое помнилось очень хорошо, поскольку сам недавно читал про это на каком-то сайте. Кофе в джезве выглядел будто некое диковинное колдовское зелье, а я, словно старый полусумасшедший колдун, всё что-то подсыпал, добавлял и помешивал...

— …сам процесс приготовления зависит исключительно от вкусов и привычек кофеманов, — с загадочным видом продолжал я. — Одни сначала доводят до кипения воду в джезве и лишь затем добавляют кофе и сахар, что замедляет кипение. Другие начинают со смешивания сахара с кофе, заливая смесь холодной водой и лишь потом медленно доводят до кипения. Я придерживаюсь второго способа. Особенно важен момент закипания, который не является обычным — необходимо уловить самое начало образования и подъема густой коричневой пенки… Вот она! Ага, сейчас, когда первая пена уже подошла , джезву сразу же снимаем с огня, даем пенке осесть, теперь снова помещаем на огонь и дожидаемся второго подъема … Так. Теперь готовый кофе уже окончательно снимаем и разливаем по чашечкам. Вообще-то желательно иметь керамические и толстостенные чашки, но это всего лишь традиция. Стеклянные тоже вполне подойдут. В общем-то, всё готово, можно приступать к кофепитию…

На другой день пора было, наконец, нанести визит той самой скульпторше, что по сходной цене изготавливала слепки мужских гениталий.

Большой новый дом, отдаленно напоминающий современную версию знаменитой Дакоты в Нью-Йорке. Только в отличие от прославленного здания, здесь не имелось ни то чтобы парка, а зелени не было вообще. Нельзя же считать за таковую вытоптанные газоны да несколько засохших молодых деревцев, так и не вынесших пересадку.

Девушка-скульптор выглядела маленькой и худенькой, даже истощенной. Одежда ее больше бы подходила безбашенной девочке-веганке, основную часть времени проводящей на улице в каких-нибудь неформальных тусовках, но никак не успешной художнице, каковой Лиза в действительности являлась. Как мне стало известно (прежде чем идти на встречу, я собрал кое-какую информацию о художнице), за последнее время ее творчество получило определенное признание в среде профессионалов.

Быстро окинув меня взглядом, будто одежду на вешалке супермаркета, она деловито сказала вместо приветствия:

— Так, идите в душ. Там всё тщательно брить. Можете использовать шампунь из зеленого флакона: стоит на полочке. Одноразовые бритвы там же. Махровый халат висит на вешалке. Короче, увидите.

— А-а-а-а… э-э-э-э… — растерянно проблеял я.

— Вас не устраивает что-либо конкретное? — неправильно истолковала мое поведение Лизавета. — Мы же обсудили все условия.

— Ну, не то чтобы совсем не устраивает, но… Вообще-то меня прислала, — я назвал имя своей знакомой колдуньи, — чтобы проконсультироваться по вашей специальности.

— Проконсультироваться? В смысле?

— Реально ли сделать копию какого-либо предмета так, чтобы ее можно перепутать с оригиналом?

— А! — девушка вдруг весело засмеялась, — так это вы! Извините меня ради бога. Совсем закрутилась и запамятовала! Она же предупреждала, что вы зайдете, а я решила, что очередной клиент!

— Получилось как в старом анекдоте. Знаете? Порезал парень палец на руке и пришел в поликлинику. Врачиха ему говорит: «Раздевайтесь, раздевайтесь!» «Зачем? — удивился парень. — Я ведь только палец повредил!» Тут мужской голос из-за ширмы: «Это еще что, я вообще только телефон пришел починить!»