Игорь Вардунас - Противостояние

– Лошади там не пройдут! – окликнул их один из людей д’Апшье. – Я знаю короткий объезд, за мной, господа! – Всадники устремились вслед за егерем маркиза, трубя в охотничьи рожки и подбадривая лошадей свистом. В возбуждении Тандис не заметил, как итальянец отстал от всех, а затем вовсе отделился от погони и направился в другую сторону.

Городское ополчение славного города Мельзье чинно шествовало, следуя полученным утром инструкциям. Иногда Годэ чудилось, что ветер приносит далекие звуки выстрелов, но, сколько он ни напрягал слух, это больше не повторялось. В конце концов, парижанин позволил себе расслабиться и в полной мере насладиться прогулкой. Некоторое время накрапывал мелкий дождь, но благодаря кожаному плащу с высоким воротником этот факт нисколько не портил Ришару удовольствия. Небесная влага смысла пыль и грязь, и пейзаж заиграл в лучах тусклого жеводанского солнца необыкновенными красками. Годэ пожалел, что он не художник и не поэт. Никогда – ни ранее, ни потом – не видел парижанин такого листопада, как в ту жеводанскую осень. Ришар помнил цвет опадающих листьев в Версале – восхитительно золотой, с легким оттенком царственного пурпура, помнил отливающие медью сентябрьские кроны Лиможа и ржавые покровы лесов Руана, но в Жеводане… В Жеводане той осенью листва была кроваво-алой. Годэ казалось, что, если наклониться и взять пожевать пожухлую травинку, во рту останется соленый металлический привкус…

Внезапно прямо на бредущих людей выскочили серые тени. От неожиданности цепь буржуа замерла, потом разразилась громким свистом и улюлюканьем. Над ухом у Годэ хлопнул выстрел, и один из бегущих волков закувыркался по траве. Ришар оглянулся – д’Энниваль неспешно перезаряжал оружие. Горожане приветствовали каждый меткий выстрел торжествующими криками. За первым залпом последовала целая канонада. Из выбежавших на облаву хищников не уцелел никто.

– Интересно, что вспугнуло волков? – задумчиво протянул д’Энниваль, наблюдая, как буржуа грузят трофеи в тележки.

– Мне было померещились выстрелы, – поделился своими наблюдениями Годэ. Нормандец уверенно кивнул.

– Я слышал пальбу, но это слишком далеко. Нет, стаю встревожило что-то рядом.

Словно в ответ на его слова из-за деревьев невдалеке показались верховые. За ними, тяжело переваливаясь на ухабах, тащился закрытый фургон. Заметив горожан, от кавалькады отделился всадник и поскакал в их сторону. Остальные, как ни в чем не бывало, продолжали движение на юг. Возглавлявший процессию мужчина в меховой накидке даже не повернул головы.

– Ополченцы? – крикнул, подъезжая, всадник. – Мы из отряда его светлости маркиза д’Апшье. Вы что, не слышали рога? Час назад люди господина де Ботерна окружили Зверя в лесу близ Сент-Мари-де-Шаз и подстрелили его, но чудовищу удалось ускользнуть. Зверь сильно ранен, деваться ему некуда. Забирайте восточнее и идите на соединение с основной группой – окружайте тварь. На этот раз он не уйдет!

Ришара удивило, что конь посланца совершенно не реагирует на запах убитых волков, лежавших в тележках. Но прежде чем эта мысль успела оформиться во что-то определенное, незнакомец уже развернул своего скакуна.

– А вы куда? – бросил в спину гонцу д’Энниваль. – Нам бы пригодились несколько верховых. Сами видите, большинство горожан безлошадные.

– На охоте сильно пострадала любимая гончая Его светлости. Мы должны срочно доставить бедную животину на псарню.

Нормандец посмотрел вслед человеку маркиза и презрительно сплюнул на землю.

Командир ополченцев дунул в свисток и замахал флажком, приказывая строиться.

– Вы все слышали. Ускоряем шаг, идем на восток. Больше шума, мастера, больше шума! Если Господу будет угодно, сегодня Жеводан избавится от проклятого людоеда.

Воодушевленные новостью буржуа под перестук трещеток развернули цепь в указанном направлении и, надсаживая глотки криками «Ату! Ату!», двинулись на встречу с егерями главного ловчего королевства.

Д’Энневоль придержал Годэ за рукав.

– Ох, Ришар, этот ритм не для старика вроде меня. Дайте-ка я обопрусь на вашу руку.

Годэ удивленно обернулся к нормандцу. Ремесленники и торговцы, достопочтенные отцы семейств и добрые католики шагали растянувшейся шеренгой, отдуваясь и отирая пот, раскрасневшиеся и утомленные. Пожилой егерь выглядел более свежим и бодрым, чем любой из непривычных к долгим пешим переходам горожан. Д’Энневаль поймал его взгляд и весело подмигнул. Они вдвоем замедлили шаг, постепенно отставая от неровного строя буржуа. Вскоре нормандец и вовсе опустился на траву, весьма убедительно изобразив изнеможение. Но как только ополченцы скрылись под деревьями, Д’Энневаль вскочил на ноги и, жестом пригласив Годэ следовать за собой, направился на север – в рощу, откуда перед тем выехал фургон итальянца. Ришар поспешил за ним, не колеблясь.

– Считайте это чутьем охотника, дорогой друг, или прихотью выжившего из ума старика, но сдается мне, что Зверя мы скорее найдем на севере, чем под носом у охотников господина де Ботерна.

Годэ смерил своего спутника внимательным взглядом, но воздержался от вопросов, решив довериться богатейшему опыту старого егеря. На всякий случай он проверил, заряжен ли пистолет и легко ли выходит из ножен кинжал. Перспектива скорой схватки с терроризировавшим окрестные деревни волком-людоедом не пугала Ришара, однако он предпочитал встречать опасность во всеоружии. Годэ чувствовал, как растет в нем мрачная решимость довести дело до конца. Время от времени поглядывая на сосредоточенное лицо д’Энневаля, Ришар видел на нем отражение собственных чувств. Нормандец пристально всматривался в одному ему видимые следы на земле, время от времени замирая, чтобы прислушаться к звукам леса и втянуть носом воздух. Минут через двадцать егерь поднял руку, призывая Годэ остановиться.

– Слышите? – шепотом спросил он.

Ришар послушно напряг слух. Стучали друг о друга ветки деревьев, шумел в кустах ветер, тихо шелестели на земле опавшие листья. Годэ помотал головой, отмечая, как заскрипела от этого движения грубая кожа портупеи.

– Вот именно, – не слишком понятно отозвался нормандец. Удовлетворенно кивая своим мыслям, он почти бесшумно двинулся вперед, аккуратно переставляя ноги. Вскоре между стволами деревьев показался просвет, и старик взял ружье на изготовку. Годэ не решался нарушить молчание, но всем своим существом чувствовал, как с каждым их шагом внутри него нарастает нервное напряжение. Наконец, д’Энневаль остановился и махнул рукой, приказывая Годэ идти дальше одному.

Ришар вышел на большую поляну, посредине которой чинно струился неглубокий ручей. В траве неподалеку от него лежали два тела. Даже со своего места Годэ отчетливо видел, что мертвецы сильно изодраны. У одного было до неузнаваемости изгрызено лицо и вспорот живот. Второму неизвестный хищник оторвал левую руку и прокусил бедро. Ришар в замешательстве оглянулся на егеря, не зная, что ему делать дальше. Тот застыл в неподвижности, нацелив ружье в сторону кустов на противоположном конце поляны, только по-стариковски яркие глаза тщательно обшаривали все вокруг. Прошла минута, другая. Годэ чувствовал, что у него занемели пальцы, стиснутые на рукоятке пистолета.