Терри Пратчетт - Шмяк

— Как он нашел тебя, Кирпич? — спросил Ваймс.

Кирпич со страхом взглянул на Детрита. Сержант пожал плечами.

— Подобрал. Дал еды, — промямлил Кирпич. — И сказал, куда, ета, приходить за ещем. Он велел мне, ета, бросить марафет. Но…

— Что?

Кирпич развел узловатыми, сплошь в рубцах, руками. Этот жест яснее всяких слов говорил: он бы бросил, но что поделаешь, если на одной стороне весь мир, а на другой только Кирпич?

«И тогда его поручили Детриту, — подумал Ваймс. — Это сколько-то уравняло шансы…»

Он встал и кивнул сержанту.

— Мне взять что-нибудь с собой?

Тролль задумался.

— Нет, — ответил он. — Но кое-какие мысли лучше, ета, оставить дома.

«Я отвечаю за операцию в шахте, — думал Ваймс. — Возможно, мы близки к войне. Людям впоследствии приятнее будет думать, что там было какое-нибудь должностное лицо, когда все это случилось. Так почему же мне кажется, что важнее повидать загадочного мистера Блеска?»

Капитан Моркоу был занят. Городские гномы его любили. Поэтому он сделал то, что не мог сделать Ваймс — по крайней мере, не мог сделать как следует. Он отнес облепленное грязью гномье ожерелье в дом на Новой Булыжной улице и объяснил двум старикам-гномам, что случилось. После этого события разворачивались быстро. В том числе потому, что шахту закрыли. Стражники, рабочие и искатели наставлений обнаруживали запертую дверь. Долги накапливались, а гномы в таких вещах настроены решительно. Значительная часть гномьей премудрости касается контрактов. Всякий да получит плату.

«Больше никакой политики, — сказал себе Ваймс. — Кто-то убил четверых наших гномов, которые отнюдь не были сумасшедшими подстрекателями, и оставил их лежать в темноте. Мне плевать, кто виноват. Я вытащу преступника на свет. Таков закон. Наверху и внизу. Но пусть гномы займутся этим сами. Они отлично справятся. Перекопают грязь. И извлекут улики».

Он вошел в штаб-квартиру. Там сидел Моркоу с полудесятком других стражников-гномов. Вид у них был мрачный.

— Все уладили? — спросил Ваймс.

— Да, сэр. Встречаемся с остальными на Эмпирическом Полумесяце.

— Землекопов у вас достаточно?

— Все гномы — землекопы, сэр, — торжественно ответил Моркоу. — Еще нам везут брусья и лебедки. Кое-кто из тех, кто идет с нами, помогали прокладывать эту шахту, сэр. Они знали тех парней. Они… озадачены и злы, сэр.

— Да уж не сомневаюсь. То есть они нам верят? — спросил Ваймс.

— Э… более или менее, сэр. Хотя, если мы не найдем трупы, у нас будут неприятности.

— Ты прав. Гномы знали, что именно они искали, когда прокладывали шахту?

— Нет, сэр. Они просто получали приказы от глубинных. Разные партии копали в разных направлениях. Копали далеко. Они говорят аж до Деньгоперехватного проезда и Шляпной улицы.

— Изрядный кусок города!

— Да, сэр. Но было и кое-что странное.

— Валяй, капитан, — сказал Ваймс. — Нам не привыкать.

— То и дело всем приказывали прекратить работу, и тогда пришлые гномы прослушивали стены какой-то большой штуковиной, похожей на слуховой рожок. Салли нашла одну из них, когда спускалась в шахту.

— Они прослушивали стены? В сплошной грязи? И что они искали? Поющих червей?

— Гномы не знают, сэр. Они думали, что ищут заваленных шахтеров. В этом есть определенный смысл. Масса туннелей проходит через старые каменные строения, и вполне вероятно, что кого-нибудь могло завалить там, где еще был воздух.

— Но вряд ли они бы сумели продержаться несколько недель! И зачем рыть в разных направлениях?

— Это загадка, сэр, тут сомневаться не приходится. Но скоро мы доберемся до сути. Парни так и рвутся в бой.

— Отлично. Только не преувеличивай роль Стражи, понятно? Группа встревоженных граждан Анк-Морпорка пытается найти родных и близких, после того как в шахте произошел несчастный случай. А стражники просто им помогают.

— То есть не забывать, что я гном, сэр?

— Спасибо, Моркоу. Вот именно, — сказал Ваймс. — А теперь я пойду и повидаюсь с легендой, которую зовут как средство для чистки ботинок.

Выходя, он заметил знак Призывающей Тьмы. Меню из «Розовой киски» аккуратно пристроили на полку у окна, где было светлее всего. Знак сиял. Возможно, дело было в помаде «Горячие губки», которую создавали, памятуя о том, что ее должно быть видно даже в переполненном баре при плохом освещении. Так или иначе, знак как будто парил над нелепыми крикливыми названиями коктейлей («Чистый секс», «Скачи галопом» и «Крыши нет»). По сравнению с ним они казались ненастоящими.

Кто-то — и не один, судя по всему, — поставил перед картонкой зажженные свечи. На ночь.

«Как можно светлее, — подумал Ваймс. — Ну, дай-то боги».

У Пойнтера и Пиклза было пыльно. Пыль преобладала в этом месте. Ваймс наверняка тысячу раз проходил мимо; такой уж это был магазинчик, мимо которого всегда проходишь не останавливаясь. Маленькую витрину наполняли дохлые мухи и пыль, за стеклом смутно виднелись большие запыленные глыбы.

Колокольчик над дверью пыльно звякнул, когда Ваймс вошел в темный магазин. Звон замер, и у Ваймса возникло отчетливое ощущение, что веселье на сегодня закончено.

В тяжелой тишине послышалось далекое шарканье. Оно исходило от древней старухи, которая на первый взгляд казалась такой же пыльной, как и камни, которыми она, предположительно, торговала. Хотя Ваймс даже в этом сомневался. Хозяева подобных магазинчиков зачастую приравнивали продажу товара к предательству священной веры. Как бы в подтверждение этого старуха держала в руках дубинку с гвоздем.

Когда хозяйка подошла достаточно близко для разговора, Ваймс сказал:

— Я пришел, чтобы…

— Вы верите в целительную силу кристаллов, молодой человек? — перебила старуха, угрожающе поднимая дубинку.

— Что? Какая целительная сила? — переспросил Ваймс.

Старуха трескуче засмеялась и бросила дубинку.

— Вот и славно, — сказала она. — Мы предпочитаем, чтобы клиенты серьезно относились к геологии. На этой неделе нам привезли троллит.

— Прекрасно, но на самом деле я…

— Это единственный минерал, который путешествует назад во времени.

— Я пришел, чтобы увидеть мистера Блеска, — вставил Ваймс.

— Мистера кого? — переспросила старуха, поднося ладонь к уху.

— Мистера Блеска, — повторил Ваймс, и уверенность его покинула.

— Никогда о нем не слышала, дорогой мой.

— Э… он дал мне вот это, — сказал Ваймс, показывая ей две половинки каменного яйца.

— Аметистовая жеода, отличный образец. Даю семь долларов, — предложила старуха.

— Простите, вы Пиклз или Пойнтер? — спросил Ваймс в поисках хоть какой-то опоры.

— Я мисс Пиклз, дорогой мой. Мисс Пойнт…

Она замолчала. Лицо у нее изменилось, стало немного моложе и, несомненно, бодрее.