Терри Пратчетт - Шмяк

— Думаю, да, — сказал гном, слегка улыбнувшись. — А второе условие?

— Сколько вам понадобится времени, чтобы научить меня играть?

— Вас? А вы когда-нибудь играли?

— Нет. Один тролль недавно показал мне игру, но я ничем таким не баловался с самого детства. Впрочем, мальчишкой я неплохо играл в «пьяную крысу». [13] Популярная в Анк-Морпорке уличная игра, уступающая только «крысьим вышибалам». «Дерьмосалочки», судя по всему, окончательно ушли в прошлое, несмотря на попытки возродить их под названием «пятнакакашки».

— Думаю, двух-трех часов будет… — начал Грохссон.

— Некогда, — перебил Ваймс. — У вас есть десять минут.

Пьянка началась в «Ведре» на Блестючей улице. Завсегдатаями этого паба были стражники. Его хозяин, мистер Сырр, знал, что нужно клиентам. Стражники предпочитали пить в таком месте, где ничто не напоминало бы им об их профессии. Бурное веселье здесь не поощрялось.

Потом Беллочка предложила перейти в «Слава богу, здесь открыто».

Ангва была не в лучшем настроении, но у нее недостало духу сказать «нет». Хотя Беллочку судьба наградила телом, способным пробудить ненависть в любой женщине, этот недостаток компенсировался тем, что Беллочка и вправду оказалась очень мила. Во-первых, самоуважения у нее было не больше чем у гусеницы, а во-вторых, и мозгов примерно столько же (и собеседник неизбежно понимал это с первых же фраз). Судя по всему, одно уравновешивало другое; наверное, какой-то добродушный бог сказал: «Прости, детка, ты получилась тупее потолочной балки, но не огорчайся, на это никто не обратит внимания».

И желудок у нее был луженый. Ангва гадала, сколько мужчин скончалось в тщетных попытках напоить Беллочку до потери сознания. Алкоголь совершенно не ударял ей в голову. Возможно, он просто не находил дороги к мозгу. Но Беллочка была приятной и добродушной собутыльницей, если избегать в беседе намеков, иронии, сарказма, юмора, сатиры и трехсложных слов.

Ангва злилась, потому что ей до смерти хотелось пива, а молодой человек за стойкой решил, что «пинта „Винкля“» — это название коктейля. Неудивительно, учитывая ассортимент тамошних напитков.

— Что такое «Бурлящий оргазм»? — поинтересовалась Ангва, изучая меню.

— Похоже, мы вовремя с тобой познакомились, — заметила Салли.

— Нет, — Ангва под общий смех вздохнула: типично вампирский ответ! — Я имею в виду, из чего это сделано?

— «Альмонте», «Валулу», виски-крем «Медвежьи объятия» и водка, — сказала Беллочка, которая знала рецепты всех существующих на свете коктейлей.

— И как он действует? — спросила Шелли, привставая на цыпочки, чтобы посмотреть поверх стойки.

Салли заказала четыре порции и вновь повернулась к Беллочке:

— Значит… ты и Шнобби Шноббс?.. Ну и как у вас?..

Все трое навострили уши.

К чему еще нужно было привыкнуть в присутствии Беллочки, так это к общему молчанию. Как только она входила, воцарялась тишина. Иногда из сумрака доносился вздох. Даже богиня пошла бы на преступление ради такого тела, как у Беллочки.

— Шнобби милый, — сказала Беллочка. — Он меня смешит. И не распускает руки.

На трех лицах отразилось сосредоточенное раздумье. Речь шла о Шнобби. Было слишком много вопросов, которые они не собирались задавать.

— А ты видела, как он давит прыщи? — поинтересовалась Ангва.

— Да! Я думала, что лопну со смеха! Он такой забавный!

Ангва уставилась в бокал. Шелли кашлянула. Салли принялась изучать меню.

— И он очень верный, — продолжала Беллочка. Словно догадавшись, что этого недостаточно, она грустно добавила: — Если хотите знать, он первый парень, который пригласил меня на свидание.

Салли и Ангва дружно выдохнули. До них дошло. Значит, вот в чем проблема! Притом запущенная…

— Понимаете… у меня слишком густые волосы, слишком длинные ноги и слишком большие сиськи… — продолжала Беллочка, но Салли подняла руку, призывая к молчанию.

— Во-первых, Беллочка…

— Меня зовут Бетти, — сказала та и высморкалась таким изящным жестом, что самый гениальный скульптор в мире продал бы душу, чтобы запечатлеть это в мраморе. Вместо «Бетти» получилось «Брлм».

— Во-первых… Бетти, — повторила Салли, произнеся имя с некоторым усилием, — ни одна женщина младше сорока пяти…

— Пятидесяти, — поправила Ангва.

— Да… так вот, ни одна женщина младше пятидесяти не станет употреблять слово «сиськи» применительно к себе. Не станет — и точка.

— А я и не знала. — Беллочка шмыгнула носом.

— Да уж, — сказала Ангва.

Господи, каким образом объяснить женщине вроде Беллочки, которой имя «Бетти» подходит ничуть не более гвоздя во лбу, что у нее «синдром никчемушника»? Притом не какой-нибудь частный случай — это был синдром воплощенный, во всей красе, в своей незамутненной сути, классический пример, из которого следовало набить чучело и сохранить в качестве наглядного пособия для студентов. И Беллочка была счастлива с капралом Шнобби!

— Я сейчас тебе кое-что объясню… — начала Ангва и тут же умолкла, пораженная масштабами задачи. — Слушай… может быть, сначала выпьем еще? Какой там следующий коктейль?

Шелли сверилась с меню.

— «Розовый трясун»! — объявила она.

— Прекрасно! Дайте четыре!

Фред Колон заглянул сквозь решетку. В общем и целом он был неплохим тюремщиком — у него всегда стоял наготове горячий чайник, он, как правило, был дружески расположен к большинству людей и слишком туп, чтобы попасться на уловку. Вдобавок он хранил ключи от камер в жестяной коробке в нижнем ящике стола, вне досягаемости палок, рук, собак, хитроумно брошенного пояса или специально обученной паукообразной клатчской обезьяны. [14] Иными словами, Фред Колон уникальный случай в анналах истории тюрем.

Он слегка беспокоился насчет этого гнома. В тюрьму кто только не попадал и обычно арестанты изрядно шумели, но этот тип… Колон даже не знал, что хуже — когда гном рыдал или замолкал. Пришлось поставить свечку на табурете у решетки, потому что арестованный страшно нервничал, если было мало света.

Он задумчиво помешал чай и протянул кружку Шнобби.

— Слушай, у нас тут настоящее чудо, — сказал Колон. — Если гном боится темноты, значит, у него крыша поехала. Он даже не притронулся к чаю и бисквитам. Что скажешь?

— Что его бисквиты съем я, — ответил Шнобби, потянувшись к тарелке.

— Чего ты вообще здесь делаешь? — спросил Фред. — Я думал, ты куда-нибудь пойдешь и будешь пялиться на девчонок.

— Беллочка сегодня угощает подруг выпивкой.

— О-о, лучше предупреди ее, — сказал Фред Колон. — Сам знаешь, как оно бывает. В конце концов, они перепиваются, визжат и ведут себя неподобающим образом, например, срывают лифчики, ну и все такое. Это называется… — он почесал в затылке, — неразборчивое пьянство.