Вера Чиркова - Болтушка (СИ)

– Мне не тяжело, – заупрямилась Малиха, – пусть думают, что я товар тащу на продажу. А то вдруг вас бабушка провожать вздумает...

– Ладно, – хмуро согласился Хасит, понимая, что пора учиться доверять неожиданной напарнице. И в конце концов, она считает, что оставляет вору гораздо большую ценность, чем его старые вещи.

Малиха в этот момент поправляла на сонном, но серьезном сынишке рубашечку и думала о том, что нужно выбрать место, где к детям относятся без злости, видела она и таких людей, которые просто из себя выходят от одного вида бегающего по лужайке ребенка.

А всего через четверть часа вдова, крепко сжимая в руке чуть шершавую ладошку сына, уже шла следом за повесившим мешок на спину вором и тихим шепотом поясняла ему, какую нужно выбирать работу.

– Смотри не на деньги, а на людей! Некоторые много обещают, а потом не дают ничего!

Вот все они такие! Вполуха слушая указания, выдаваемые топавшей за ним женщиной, с досадой морщился Хасит. Еще ничего не знают о том, на что способен мужчина и как намерен действовать, но обязательно заранее испортят все настроение своими советами! Ну почему она решила, что он глупее или неопытнее ее? Только потому, что его предали свои же? Так там был совсем другой расклад, собственного сына глава гильдии из петли вытаскивал! А ему хорошего судью сумели подсунуть, всего двадцать лет тюрьмы дал и через полгода разрешил выкупить торговцу из небольшого городка. Само собой, он обиделся... но слова не сказал. Всё признал. Глупо связываться с теми, кто много сильнее... особенно не подготовившись как следует.

На базаре мужчина оставил мешок и спутников под камышовым навесом дешевой харчевни, приказал подавальщику принести им чай и лепешки и отправился к посредникам, предлагать свои услуги.

– Идем всей семьей, я, женщина и ребенок. Что? Сколько лет? А, сыну! Девятый. Я могу работать охранником или конюхом, она кухаркой или служанкой, ребенок тихий, послушный.

– А глаза у нее какие? – настырный посредник смотрел как-то слишком подозрительно, и бывалый вор не мог этого не заметить.

– Обыкновенные! Ты что, не видишь, сколько мне лет? Я давно смотрю женщинам не на глаза... а намного ниже. Так есть у тебя работа или я к другому пойду?

– Посиди, подожди! Сегодня базарный день, народ только подъезжает! Сам понимаешь, летом больше ищут работников в огород или в поле, иногда скот пасти или подсобников в строительные артели. Так что если хочешь чего почище, придется потерпеть! – осадил его посредник, делая пометки в засаленной книжице. – Где вы остановились?

– В харчевне сидим, неподалеку, – буркнул Хасит и нехотя пообещал: – Ладно, подожду.

Однако, выйдя из маленькой клетушки, мужчина и не подумал возвращаться назад. Покружил немного по рынку, чтоб убедиться в отсутствии слежки и направился к следующему торговцу рабочей силой. Потом еще к одному... и через полчаса точно знал, что всех их сегодня волнуют не мускулы и особые таланты работников, а цвет женских глаз.

– Тебя ищут, – еле слышно сказал он вдове, вынырнув из-под старой кошмы, изображавшей в этом заведении заднюю стенку, – все посредники спрашивают, какой цвет глаз у моей напарницы.

Говорить Малихе о том, что представлял её своей женой, вор не собирался. Как только начнут договариваться с хозяевами, так и пояснит, что посредники поняли неверно. Если конечно, еще придется договариваться.

– Святая... – начала она и смолкла. – А зачем им это, не спросил?

Хотя и сама уже сделала выводы. Здесь, в ханстве, где почти все жители черноглазы, это может означать одно – ищут именно ее. Или такую же, как она... хотя такое совпадение маловероятно. И что ей остается делать в таком случае? Все-таки идти к рыбакам? А успеет ли?

– Ну, и зачем бы я спрашивал? – вор налил себе чаю и тихо приказал: – Садись там, где я вылез, это самое удобное место для ухода, и не поднимай глаз. Я попробую подслушать... что-то мне вся эта история не нравится. Но ты не бойся, если что – уходить будем вместе. Есть у меня еще один путь... но про это потом.

Он с деланной неспешностью допил чай и так же неторопливо слез с топчана. Немного постоял, как бы в раздумье, потом поплелся в сторону торговых рядов, очень успешно изображая зеваку, который гуляет просто ради любопытства, а не за покупками.

Женщина ловко скользнула на указанное место, потупилась и задумалась, пытаясь понять, каким образом торговец из небольшого городка успел так быстро договориться с посредниками Шархема. И как ни крутила – выходило, что нет такого пути. И раз его самого тут нет, значит, этот набор светлоглазых женщин никак не связан с ее прежним хозяином. Но тогда с чем? Зря она отпустила вора! Нужно было самой пойти, посмотреть со стороны.

Малиха машинально подвинула ближе к тихо сидевшему сынишке мисочку с шариками творога, погладила его по голове, повязанной платком, как у Хасита, и вздрогнула от мягкого женского голоса, ударившего внезапностью, как плетью.

– Доброе утро.

– Здравствуйте, – вспомнив правило ответа, прошептала вдова, чувствуя, как щеки загораются жарким огнем стыда.

Сколько лет она мечтала и боялась услышать этот голос, зная, как была неправа, когда, экономя каждый медяк, чтобы побыстрее накопить на отдельный домик, пожалела денег на письмо.

– Можно посидеть с вами? – еще спрашивала та, чье имя нельзя называть вслух, а сама уже ловко присаживалась на край накрытого кошмой топчана. – Еда у меня в корзинке, а чая нет.

– Конечно, – не поднимая глаз, ответила Мальяра, посматривая на простое торемское платье и смуглые руки гостьи и начиная понимать, что ходит по Шархему та вовсе не случайно.

Значит, кого-то искала... но ведь не может быть, чтобы именно ее? Откуда она могла узнать, что Малиха именно в этом городе, а не в каком-то другом, если женщина и сама еще вчера не знала, что придет сюда? И никто не знал... даже травница из Сюна.

Да ее даже Хасит нашел случайно, определив в какую сторону могла направиться служанка, когда выяснил у прачек что она пропала. И посчитав, что женщина будет стараться искать работу в самом большом городе.

– Можно угостить мальчика сладостями? – налив себе чай, так же спокойно спросила Тмирна, давая бывшей монахине время успокоиться и привыкнуть к мысли, что ее нашли.

– Да. Кор, можешь взять конфеты.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил ребенок, и аккуратно взял одну конфетку.

– У меня к тебе просьба, – выпив пару глотков, сказала настоятельница, с жалостью поглядывая на не поднимавшую глаз Малиху, – помоги мне убрать в комнате, я ожидаю гостей. Оплачу очень хорошо.

– Простите... госпожа, – еле слышно выдавила вдова, – но я напарника жду ... мы вместе ищем работу. Наши вещи в одном мешке.