Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

– Как обычно, господин Хосе.

– Вы, как всегда, не изменяете своим правилам, сеньор. – Судебный исполнитель позволил себе легкую улыбку. – Я провожу вас.

– Среди заключенных есть моряки или пираты?

– Сожалею, сеньора. На этот раз нет, – сказал господин Хосе, изучив бумаги.

Ламия огорченно поджала губы.

– Подождешь меня здесь? – едва слышно произнес Фернан.

– Чего уж теперь? Раз приехала, то до конца. Ты же знаешь, что решетками и вонью меня не испугаешь.

Фернан усмехнулся и предложил жене руку.

Прежде чем попасть в сектор тюрьмы, где держали военных преступников, им пришлось пройти через восемь постов стражи, подняться по крутой лестнице на третий ярус и миновать шесть дверей. Кроме судебного исполнителя Фернана и Рийну сопровождали тюремщик и четверо стражников.

– Экономите на освещении? – хмыкнул де Суоза, когда они подошли к абсолютно темному коридору.

– Должно быть, забыли поменять факелы, – попытался оправдаться тюремщик и отправился назад.

– А кормить они их не забывают? – пробормотала Рийна. В полумраке ее глаза едва заметно горели зеленым, а зрачки стали вертикальными, вбирая в себя крохи скудного освещения.

– Дворяне среди заключенных есть? – между тем спросил Фернан у господина Хосе.

– Нет, сеньор. Спаситель миловал.

Вернулся тюремщик с факелами. Два отдал стражникам, один оставил себе. Поджег.

– Мы можем идти, господа.

В коридоре было сухо. Запах сена настойчиво лез в нос. Рийна чихнула. Справа от Фернана находились камеры, отгороженные от основного коридора стальными решетками. Насколько мог заметить сеньор де Суоза, они были пусты. В этом месяце преступников оказалось мало. По пути тюремщик то и дело задерживался и поджигал потухшие фонари.

Наконец они остановились и надсмотрщик, покопавшись в здоровущей связке ключей, раздобыл нужный и отпер решетку. Первыми в камеру вошли двое стражников, за ними последовал господин Хосе, потом Фернан и Рийна. Тюремщик и двое других стражей остались в коридоре.

Запах сена в камере был гораздо сильнее. Сеньор де Суоза подумал, что, в отличие от других тюрем, здесь худо-бедно заботятся о чистоте. И то хорошо. В камере находилось двое. От яркого света факелов они щурились и прикрывали глаза руками.

– Капрал Пятого пехотного полка Филипп Нербо. Полк расквартирован под Ольедой, – стал перечислять сухие факты господин Хосе, то и дело сверяясь при свете факела со своими записями.

– Кто из вас Филипп Нербо? – сухо бросил Фернан.

– Я, сеньор, – нервно ответил один из заключенных и облизал разом пересохшие губы.

– Преступление совершено… так, так. Вот. Обвиняется в изнасиловании. Обвинение полностью доказано городским магистратским судом города Ольеды. Приговор вынесен… Подпись и печать главного судьи Ольеды прилагается… Приговор – смерть через повешение. Приговор передан на окончательное утверждение в юрисдикцию жандармерии и вашему ведомству, сеньор.

– Подробности? – Голос сеньора де Суоза был все так же сух и официален.

– Изнасилование и убийство, – через несколько секунд копания в бумагах ответил господин Хосе. – Двенадцатилетняя девочка. Насколько известно, это не первый случай.

– Повесить, – бросил Фернан.

– Пощадите, сеньор! Демоны попутали! Пощадите! – заорал приговоренный и бросился к Фернану. – Сеньор!

Один из стражников ударил преступника пяткой алебарды в живот, перехватил алебарду и что есть силы добавил древком по шее. Приговоренный без звука рухнул на сено.

– Пускай полежит пока, сволочь, – пробурчал стражник. Рийна на лежавшего без сознания преступника смотрела бесстрастно.

– Этот? – Фернан кивнул на вжавшегося в угол и полумертвого от страха второго заключенного.

– Рядовой роты мушкетеров капитана Антонио де Вадере. Рота расквартирована в Эскарине. Зовут… только кличка – Лохматый. Обвиняется в изнасиловании. Обвинение полностью доказано магистратским судом города Эскарины. Приговор вынесен… Подпись и печать третьего помощника второго городского судьи Эскарины прилагается… Приговор – смерть через повешение. Приговор передан на окончательное утверждение в юрисдикцию жандармерии и так далее… Изнасиловал дочь капитана де Вадере.

– Вот как? – Фернан ехидно улыбнулся, и от его улыбки Лохматого начало колотить. После того как утвердили приговор его сокамернику, солдат уже догадывался, что его ждет. – Изнасиловал не кого-нибудь, а именно дочь прославленного сеньора де Вадере?

– Точно так, сеньор. Его… – господин Хосе несколько смутившись, покосился на Рийну, – его сняли прямо с бедняжки. Есть пять свидетелей.

Рийна, как и Фернан знавшая, в чем тут дело, едва не прыснула. Сеньор де Суоза молчал, буравя узника взглядом. Тот усиленно исходил холодным потом и вот-вот собирался упасть в обморок.

– Сеньор? Вы утверждаете приговор?

– Минутку, господин Хосе. Эй, ты! Да-да, любезнейший, я тебе говорю. Как хорошо ты стреляешь?

– Стреляю? – не ожидавший такого вопроса заключенный вытаращился на Фернана.

– В документах написано, что ты мушкетер. Так ты умеешь стрелять?

– Умею.

– Повторяю свой вопрос. Как хорошо ты стреляешь, солдат?

– Попаду в этудо с двадцати шагов, сеньор.

– Неплохо. Совсем неплохо! – крякнул Фернан. – Господин Хосе, думаю, не стоит отправлять столь хорошего стрелка на встречу с веревкой. Один удар кнутом, чтобы знал, как лезть в постель к благородным дамам. Потом помиловать и освободить. И вот еще что… восстановите его на службе, только не в роту капитана де Вадере, а… оформите перевод в егерский полк полковника де Гедо. Он постоянно жалуется, что ему не хватает хороших стрелков.

– Хорошо, сеньор, я распоряжусь и прослежу, – без всякого удивления пробормотал судебный исполнитель, что-то записывая себе в бумагах.

Тут, похоже, до солдата дошло, что он чудом избежал смерти и у него сегодня новый день рождения.

– Сеньор! Спасибо! Благодетель! Спаситель! Отслужу, сеньор! Отслужу, клянусь Спасителем! – Размазывая по небритой роже слезы, помилованный на коленях пополз к Фернану, но тот уже выходил из камеры.

– Отслужу, благодетель! Отслужу! – орал счастливчик. Помилование в общем-то объяснялось отнюдь не тем, что парень умел хорошо стрелять. Просто Фернан знал некие подробности про дочурку капитана де Вадере. Та еще особа. К тому же крайне слаба на одно местечко, и «василиск» был склонен предположить, что, скорее всего, эта во всех отношениях неправедная дама изнасиловала солдата, а не наоборот. Вояки давно уже шутили о доступности капитанской дочки. Видать, когда папаша обнаружил очередного ухажера, дочка взяла да обвинила любовника в изнасиловании, дабы честь де Вадере не пострадала (хотя о чести, на взгляд Фернана, думать надо было несколько раньше). Конечно, Лохматый сам виноват, но его глупость и любовь к плотским утехам была наказана порцией страха и месячным заключением в тюрьме. Впредь десять раз подумает. К тому же девиз маркизов де Нарриа гласил: «Мы всегда платим долги», а к сеньору де Вадере у Фернана был давний маленький счетец. Капитан как-то раз испортил «василиску» настроение, и теперь тот не преминул отплатить сеньору тем же.