Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

— Виктор! Едешь со мной! — приказал дивизионный комиссар и указал на ближайший патрульный автомобиль. — Быстрее!

Мы погрузились на заднее сиденье, и водитель утопил педаль газа, впрыскивая в движок алхимический реагент. Сущность взревела, машина резко сорвалась с места и стремительно вылетела на проезжую часть.

— Что происходит? — спросил я, заметив, как вслед за нами выворачивают со стоянки фургоны дивизиона алхимической безопасности — один, другой, третий.

— Взрыв на стройке, — объяснил Ян, стягивая пиджак. — Поступил сигнал о прорыве безвременья.

— Серьезно? — удивился я. — Что же там могло так рвануть?

— Не знаю, — пожал плечами дивизионный комиссар, даже не пытаясь придумать правдоподобного объяснения происходящему.

— Обычная стройка? Откуда там прорыв?

Навин прицепил на пояс чехол со служебным ножом, проверил револьвер и лишь после этого соизволил сообщить:

— Возводят очередную высотку. Представляешь, на какую глубину уходят сваи? Если взрывом полностью разворотило фундамент…

— Внизу, случаем, не линия подземки проходит?

— Нет, иначе строительство бы не согласовали.

— Тогда все это неспроста.

Вечность окружала города со всех сторон, но технологии защиты были давно отработаны до совершенства, и обычный взрыв никак не мог послужить причиной прорыва безвременья. Сбой мог произойти лишь из-за чьего-то намеренного вмешательства.

— Бомбисты? — предположил я.

— Возможно, — поморщился Навин. — Но что им делать на стройке?

Послышался вой сирен, водитель сильнее надавил на педаль газа и вывернул руль. Машина выскочила на полосу встречного движения, обогнала пожарный автомобиль и сразу юркнула обратно. Я глянул в лобовое стекло и увидел, как по направлению движения над крышами домов поднимаются к небу клубы серого дыма.

— Подъезжаем, — предупредил нас полицейский водитель и сбросил скорость, тормозя перед оцеплением.

Мы выбрались из машины, и в нос сразу ударила резкая вонь алхимических реагентов, хлора, сероводорода и еще чего-то даже более отвратительного. На глаза навернулись слезы, я прикрыл низ лица шляпой и попытался оценить обстановку, но клубившийся по земле едкий черный дым почти полностью перекрывал обзор. Видно было лишь поваленную при взрыве ограду стройки да груду развалин, оставшихся от возводимого здания.

Всюду стояли пожарные машины; взмыленные огнеборцы качали помпы, пытаясь залить реагентами расползавшееся от руин безвременье, но напор Вечности был слишком силен, и люди шаг за шагом пятились и отступали.

— Комиссар! — подскочил к нам лейтенант-дивизиона алхимической безопасности. Он сорвал с лица резиновую маску с запотевшими окулярами, жадно глотнул воздух и вытер раскрасневшееся лицо. — Комиссар, мы долго не продержимся!

— Что происходит? — потребовал объяснений Ян Навин.

— Слишком интенсивный напор, реагенты на исходе, а новые машины только выезжают со станции!

— В чем проблема?

— Мешают обломки, мы не можем подобраться к провалу, чтобы заблокировать его!

— Вот черт! — выругался я, сразу сообразив, чем закончится дело.

— Мы можем помочь? — спросил Ян.

— Нужно подорвать развалины, но мои люди до них просто не дойдут.

— Хорошо, сделаем, — пообещал Навин, подскочил к затормозившей поблизости машине и принялся отдавать распоряжения сотрудникам специального дивизиона.

Лейтенант с облегчением перевел дух и махнул рукой подчиненному:

— Тащи сюда!

Я расстегнул пиджак, аккуратно свернул его и убрал на сиденье. Кинул сверху галстук и шагнул навстречу спешившему к автомобилю Навину.

— Ты с ума сошел, — перехватив его, я указал на руины, — туда лезть?

— Успокойся!

— Что значит — успокойся? Это самоубийство!

— Прекрати истерику, Виктор! — потребовал Ян, вслед за мной избавляясь от пиджака.

— Выслужиться за чужой счет хочешь?

— Сам пойду.

— Псих!

— Приказывать не стану, не хочешь — не иди.

— Вечно все через задницу! — выдохнул я, перекинул через плечо ремень сумки с запасным боекомплектом и проверил барабанный карабин. — Господи, почему это не случилось вчера?!

— Хватит ныть! — одернул меня дивизионный комиссар. — У меня есть план!

— Этого я и боялся…

Навин только отмахнулся, распахнул багажник полицейского автомобиля и вытащил оттуда обшитый брезентом чемодан. Аккуратно выложил его на пыльный асфальт, откинул крышку, и я даже охнул от удивления.

Пара баллонов, ремни, гофрированный шланг с форсункой, убранная в отдельную нишу жестянка с керосином. Огнемет!

— Ты возишь с собой огнемет?! — опешил я.

— Жизнь нынче неспокойная, — констатировал Ян, сноровисто подгоняя под себя сбрую.

— Аккуратней с керосином, — предупредил я, когда он затянул ремни и вынул из ящика жестяную банку с выпуклыми алхимическими формулами на боках.

Три унции керосина — это немало; в случае нарушения герметичности жахнет так, что нас с асфальта сметать придется. Керосин наряду с бензином — один из наиболее нестабильных реагентов и в качестве катализатора вызывает незамедлительное воспламенение большинства созданных с помощью алхимии материалов.

Ян уверенным движением подсоединил жестянку к огнемету и ухмыльнулся:

— То, что баллоны наполнены концентрированной вечностью, тебя не беспокоит?

— Состояние твоего психического здоровья меня беспокоит, — пробурчал я в ответ.

— Виктор, да что с тобой такое? Мне позвать кого-то другого?

— Забудь. — Я повернулся к лейтенанту дивизиона алхимической безопасности, который принимал у подчиненного увесистый ранец. — Что там у вас?

— Галлон чистого бензина.

— Что надо делать?

— Доставьте на место, выставьте таймер и убирайтесь оттуда.

— Как у вас все просто, — хмыкнул я, продевая руки в лямки ранца.

Навин моего пессимизма не разделял и только деловито поинтересовался:

— На сколько рассчитан таймер?

— Максимум на пять минут, — проинформировал нас лейтенант и забеспокоился: — Точно успеете выбраться?

— Легко, — с ходу отмел Навин его сомнения.

Того уверенный тон нисколько не убедил. Меня тоже.

Проклятье!

Я прекрасно знал, сколь своеобразно начинает течь время при прорывах Вечности. Бездушному механизму хоть бы что — тикает себе и тикает, а человек залипает, будто муравей в сосновой смоле, и способен простоять в полной неподвижности хоть месяц, хоть два, при этом, по его внутренним ощущениям, пройдет лишь краткий миг.

Впрочем, в специальный дивизион берут лишь полицейских с талантом противостоять безвременью. Растворенное в нашей крови время позволяет беспрепятственно перемещаться в Вечности и не поддаваться ментальному воздействию обитавших в ней сущностей.