Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

Вот ведь! Механика!

Подстреленный парень повалился на залитый кровью бетон; я сразу позабыл о нем и повел оружием, метя по балюстраде второго этажа, за которой укрылись от взрыва остальные бандиты. Полетевшие во все стороны бетонные осколки заставили их отступить вглубь помещения, и Портер беспрепятственно проскочил открытое пространство.

Он спрыгнул к рельсам, и, когда сухо щелкнул разряженный карабин, я со спокойной душой отступил за колонну. В ответ без промедления загрохотали частые выстрелы; Алан попытался было высунуться и прикрыть меня, но сразу спрятался от обстрела за перроном.

Я откинул стволы, дал соскочить с оси барабану со стреляными патронами, поставил новый и, прокрутив его до упора, стал дожидаться прекращения беспорядочной пальбы. В том, что выстрелы прекратятся разом, нисколько не сомневался, не понаслышке зная, сколь сложно остановиться, прежде чем полностью опустеет барабан.

И точно — стрельба смолкла, стоило только досчитать до десяти.

Тогда я вновь выступил из-за колонны и выпустил короткую очередь по балюстраде, отвлекая на себя внимание бандитов. Алан Портер все понял верно, быстро приподнялся над краем перрона, выстрелил, сразу перевел прицел на другую «мишень» и выстрелил вновь. Гангстер в дождевике испуганно отпрянул от ограждения, его замешкавшийся подельник выронил оружие и с воем зажал простреленное плечо.

Обстрел с двух сторон окончательно сбил бандитов с толку, поэтому, стоило мне рвануть через перрон, вдогонку хлопнуло лишь несколько одиночных выстрелов. Серебристые росчерки вышибли осколки из бетонного пола, и даже не пришлось отводить сущности в стороны.

На бегу я полоснул длинной очередью по балюстраде и соскочил к Алану, прежде чем стрелки вновь открыли шквальный огонь.

Портер отбросил разряженную винтовку и выхватил из кобуры табельный револьвер; я вместо карабина с опустевшим барабаном вооружился полицейским штуцером. Выпрямился, пальнул в кинувшегося за мной гангстера, и приклад штуцера больно лягнул в плечо, а словившего крупнокалиберную пулю бандита отшвырнуло назад. Второй выстрел продырявил мусорный бак, за который успел юркнуть еще один сбежавший вниз по лестнице парень.

Я присел, достал из кармана брюк увесистый клип на два патрона и перезарядил штуцер.

— С патронами ты здорово придумал, — облизал пересохшие губы Алан Портер, перехватив револьвер двумя руками. — Предусмотрительно…

— Я тебя предупреждал!

— А я — тебя! — огрызнулся детектив. — И о чем ты только думал, когда кидал бомбу?! Мы могли представиться и потребовать сложить оружие!

— Готов был поставить на это свою жизнь?

— Черт! — обреченно выдохнул Алан. — И что нам теперь делать?

— Перебираемся в дрезину.

— Что?!

— Перебираемся в дрезину, — повторил я, — и валим отсюда. Управление несложное: рычаг и стоп-кран. Не перепутать.

— Да нас изрешетят, как только высунемся!

— Если не высунемся, все равно изрешетят. Предлагаю рискнуть.

— Какой план?

— Просто лезь в дрезину! — рявкнул я и вытащил из подсумка шприц с концентрированным временем. — А теперь не дергайся…

Алан попытался отодвинуться, я ухватил его за ворот плаща, воткнул в шею иглу и до упора вдавил поршень.

— Что?.. — прохрипел детектив. — Какого черта ты творишь?!

— На счет три! — скомандовал я, не став тратить время на пустые разговоры.

Времени и без того оставалось немного.

Гангстеры наверняка уже перезарядили карабины, и как только перегруппируются, навалятся на нас со всех сторон. Тогда не отобьемся.

Алан помотал головой, вытер выступившие в уголках глаз слезы и под прикрытием перрона перебрался вплотную к дрезине.

— Я не подсяду на эту дрянь? — прошептал он.

— Раз! — отмахнулся я, давая знак приготовиться к рывку. Выдернул стопор битка последней ручной бомбы и зашвырнул ее на платформу. — Два! — а когда громыхнул взрыв и по железному борту отбарабанили осколки, рявкнул: — Пошел!

Портер стремительно вскочил на перрон, пальнул в контуженного взрывной волной гангстера и перепрыгнул на дрезину. Я сиганул следом, сразу юркнул в рубку и перевел рычаг хода в положение «полный вперед».

Надсадно загудел мощный движок, дрезина дернулась и покатила к тоннелю, но скорость она набирала слишком медленно и увезти нас из-под обстрела не успевала.

Захлопал револьвер Портера, я сбил детектива с ног, крикнул:

— Лежи! — и сам опустился рядом, а миг спустя сразу несколько очередей прошили деревянные стенки, и нам на головы полетели щепки и осколки стекла.

Привстав на одно колено, я высунул граненые стволы штуцера в рассаженное шальным попаданием окошко и пальнул в сторону бежавших по перрону гангстеров. Первый выстрел сбил с ног вырвавшегося вперед преследователя, вторая пуля лишь высекла из лестницы искры и впустую срикошетила куда-то вверх.

Пригнувшись, я перезарядил штуцер, вновь выглянул наружу, но был вынужден сразу спрятаться обратно, когда прошедшая над самой головой очередь изрешетила противоположную стенку. Алан попытался отползти к дверному проему, и мне пришлось остановить его, ухватив за ногу.

— Не дергайся!

Послышался стук подошв, мелькнул смазанный силуэт; я повел стволами вслед движению и выстрелил прямо через стенку, дуплетом. Запрыгнувшего на дрезину гангстера выбросило через невысокий бортик на рельсы, но вслед за ним заскочил кто-то еще.

В этот момент срезанный нос дрезины рассек пелену Вечности; движок на миг сбился, пол дрогнул. Резкий толчок отбросил меня в сторону, я навскидку пальнул из револьвера в дверной проем, но тут же прыснула щепками деревянная стенка рубки. Длинная очередь прошила крашеные доски, сразу несколько сущностей угодили в меня и сбили с ног.

Почувствовал лишь, как вспыхнуло в груди жгучее пламя, а потом ледяной волной нахлынула Вечность и сознание погасло, стертое безвременьем, будто мел мокрой тряпкой с классной доски. Остались лишь шепотки.

Шепотки, шепотки, шепотки…

А потом сгинули и они. Время повернуло вспять, шестеренки мироздания превратились в жернова, и своим размеренным вращением принялись перемалывать воспоминания, устремления и чувства в призрачную пыль, в ничто.

Прошлое потеряло всякое значение, будущее исчезло, и лишь тонкая нить настоящего продолжала связывать меня с реальностью. Но сколько я ни хватался за нее, она все тянулась и тянулась, как разматывается леска с катушки спиннинга. А воспоминания продолжали превращаться в выцветшие фотографии, желтели и рассыпались, словно труха.

Не знаю, сколько я провалялся в бреду, пока собственное время, текшее в моей крови и заставлявшее биться сердце, не пережгло пробившие грудь сгустки Вечности и не застопорило механизм спятившего хронографа. На миг воцарилось равновесие, и ко мне уже понемногу начало возвращаться сознание, как вдруг по оголенным нервам стеганул электрический разряд.