Павел Корнев - Без гнева и пристрастия

Так и есть! К Саймону Морицу меня направила именно Жанна Риг.

И уверенность эта основывалась не столько на цвете чернил, сколько на схожести почерка. Без всякого сомнения, и записка, и подпись внизу страницы принадлежали руке одного и того же человека. Неровные буквицы, растянутые крючки, наползающие друг на друга слова.

Жанна. Это послание отправила Жанна.

Спрятав анонимку в карман пиджака, я дошел до кабинета дивизионного комиссара, постучал и только после этого приоткрыл дверь.

— Разрешите? — осторожно заглянул внутрь.

— Не паясничай! — ожег меня Навин недобрым взглядом. — Зайди и закрой дверь!

— Что-то случилось?

Ян поднялся из-за стола и спросил:

— Что у тебя с рукой?

Я поднял перебинтованную кисть и улыбнулся:

— Приз за оригинальность ты точно не получишь. Это самый популярный сегодня вопрос.

— Что у тебя с рукой? — потребовал ответа дивизионный комиссар. — Отвечай!

— Да ничего особенного, — пожал я плечами и кивнул на замшевую перчатку начальника. — Решил подстроиться под тебя, вот и все. У тебя рука белая, и у меня…

— Я серьезно спрашиваю, — нахмурился Навин. — Поступил сигнал!

— Да ты что?! Настоящий сигнал?!

Ян ткнул меня указательным пальцем в грудь и предупредил:

— Мне с дивизионом внутренних расследований проблемы не нужны, понял?

— Какого рода проблемы? — заинтересовался я. — Кроме шуток. Действительно не в курсе.

— У тебя забинтована рука и ссадина на скуле, у твоего напарника разбито лицо. Как думаешь, сильно сложно связать одно с другим?

— Шульц и Шульц? — догадался я.

— Они, — подтвердил дивизионный комиссар и уселся за стол. — Что между вами произошло?

Я прошелся по просторному кабинету, постоял у одного окна, перешел к другому.

— Всегда хотел угловой кабинет, — произнес я, разглядывая город с высоты седьмого этажа.

— Виктор! — вновь начал закипать дивизионный комиссар.

— Заявлений от участников инцидента нет, свидетелей нет, последствий нет. Ничего нет.

Ян подошел к буфету, достал из него бутылку виски, налил себе, плеснул мне.

— Мне не нужны проблемы с дивизионом внутренних расследований, — повторил он. — И я обязан отреагировать на сигнал.

— Запроси объяснительную.

— Так и сделаю, — решил Ян, протягивая мне стакан. — Твое здоровье!

Я отпил виски, удивленно приподнял брови и даже не поленился заглянуть в буфет.

— «Черный парус» четвертьвековой выдержки? — озадаченно протянул, рассматривая этикетку. — Откуда такое богатство?

— Подарок, — отрезал Навин и закрыл буфет. — Так в чем дело, Виктор?

— Уже ни в чем. Такого больше не повторится.

— Объяснительную, — напомнил дивизионный комиссар, покачивая бокал в затянутой замшевой перчаткой ладони, — до конца недели.

— Будет.

— И то расследование, где ты свидетель. Срок тот же…

— Хорошо. Что по заброшенной линии подземки?

— Ничего.

— Как так? Ты посылал людей в градостроительный архив?

— Посылал, — подтвердил Навин, встал у зеркала и оправил приталенный пиджак. Пригубил виски и вздохнул. — Сообщили, что документов нет.

— В смысле — нет?

— Просто нет. Их не уничтожали, не списывали из-за пожара или наводнения, не изымали для изучения или фотокопирования. Они просто пропали, растворились в воздухе!

— Сто лет прошло, — пожал я плечами.

— Ты не понимаешь, Виктор! Подобного рода документы не имеют срока давности. Они должны храниться в трех экземплярах и учитываться при согласовании любой стройки с определенным заглублением фундамента. Иначе мы рискуем получить прорыв безвременья в самом центре города!

— Все три экземпляра пропали?

— Все три. Записи о них в картотеке есть, упоминания объекта тоже имеются, а самих планов нет. Как нет отчетов о причине приостановления строительства этой линии.

— Занятно, — пробурчал я. — Получается, мою теорию документально никак не подтвердить?

— Если кто-то и расчищает этими взрывами заброшенную линию подземки, место следующего взрыва нам не вычислить.

— Не знаю, не знаю, — покачал я головой. — Ян, ты готов пожертвовать бутылкой «Черного паруса», чтобы раздобыть эту информацию? У тебя их две, я видел.

— Это подарок, Виктор!

— Если установим места строительства станций, узнаем, где бомбисты нанесут следующий удар!

— Что ты задумал? — засомневался дивизионный комиссар.

— Подмажу кое-кого.

— Черт с тобой! — махнул Ян рукой. — Забирай.

Я распахнул буфет и взял драгоценную бутылку, стоившую никак не меньше пары моих месячных окладов.

— Мне нужен результат! — заявил Навин.

— А кому он не нужен? — хмыкнул я и отправился к себе.

Алан Портер к этому времени уже уехал на выезд, сам я тоже задерживаться в кабинете не стал. Позвонил в редакцию «Осеннего вестника», попросил Кая заглянуть в забегаловку неподалеку и отправился на встречу с журналистом.

Встретиться условились в «Принципе» — излюбленном месте сборищ пишущей братии. По утрам завсегдатаи не имели обыкновения задерживаться там надолго: газетчики быстро выпивали кофе и спешили на редакционные планерки, а независимые писаки и фоторепортеры если и посещали это заведение в столь ранний час, то напоминали при этом сонных мух и проблем никому не доставляли. Другое дело вечером…

Когда я прошел в кафе, Кай Дворкин сидел за столиком у окна и без особого аппетита завтракал яичницей-глазуньей. Он сразу заметил забинтованную руку, но в отличие от моих коллег просто принял это к сведению и с расспросами приставать не стал.

— Доброе утро, — пробурчал он и вновь уткнулся в тарелку.

Я попросил официантку повторить его заказ, осторожно избавился от плаща и уселся напротив газетчика. Кай немедленно передвинул ко мне под столом кофр и продолжил делать вид, будто всецело поглощен завтраком.

— Элла смогла кого-нибудь опознать?

— Шесть из восьми, — сообщил Дворкин, отпил кофе и постучал пальцем по столешнице. — Подписал с обратной стороны фотоснимков.

— Кто-то известный?

— Сплошь золотая молодежь.

— Премного благодарен.

— Чтоб ты знал, Виктор, одной благодарностью сыт не будешь, — напомнил газетчик. — Мне деньги не за красивые глаза платят. Долго ты меня завтраками кормить собираешься? Мне нужен стоящий материал!

— А мне казалось, у тебя и так все хорошо, — хмыкнул я, дождался, когда отойдет выставившая на стол мой заказ официантка, и предположил: — Небось вся спина расцарапана?

— Не лезь в мою личную жизнь.

— И в мыслях не было.

— Тогда чего тебе от меня надо? — прищурился Кай Дворкин. — Виктор, чтоб ты знал, я вашего брата вижу насквозь!

— Я тебе припомню эти слова, когда опять продуешься в покер.

— Виктор! — подался вперед газетчик, нависнув над столом. — Что тебе от меня надо?