Ирина Кайлес - Ключ для пешки

Федя не знал, смеяться ему или плакать. Вот она, цель. Две двери, белая и черная. Врата. Цель, к которой он шел через все испытания, через страдания и боль. И теперь, после всего пережитого, осталось одно, самое важное: открыть Врата. И все. Но как это сделать? Взлететь, подобно Икару, и сгореть на Солнце?

— Отпусти Ключ, — прошептала Дэя.

Федя достал Ключ, положил на ладонь. Руку пронзила острая боль: от артефакта било током, Ключ дрожал, точно живой. Металл нагревался все сильнее…

— Ты знаешь, какие Врата я хочу открыть, — тихо сказал юноша Ключу, не зная, каким образом еще привести его в действие.

Ключ резко оторвался от руки, взмыл в воздух и направился… к ЧЕРНЫМ ВРАТАМ???!!!

— Не-е-е-е-е-т!!!! — Федя инстинктивно кинулся за Ключом, но тут же в страхе остановился: от черных Врат на него повеяло таким холодом и ужасом, что сделать даже шаг в их сторону казалось невозможным. — Стой!!! Я запрещаю тебе открывать темные Врата!!!!

Ключ неподвижно завис в воздухе. Юноша облегченно выдохнул.

— Взгляни на свой Сосуд, — непонятно откуда прозвучал мягкий, спокойный, глубокий женский голос.

Литвинов даже не удивился. Он кожей чувствовал, что далеко не один в этом зале. Дрожащими руками юноша достал Сосуд, в котором виднелось много светлых прожилок. Но он более чем наполовину был… черный.

— Но почему?!! — в отчаянии прокричал Федя. — Почему?!!

— К тебе снова вернулись ненависть и гнев, они стали даже сильнее, чем раньше, — ответил тот же голос. — Да, смерть Олега была не случайна. И когда до тебя дошла истинная суть происходящего, ты перестал считать Свет Светом. Ты не посмотрел в свой Сосуд, ты думал, раскаяние и прощение тогда очистили все, но сейчас в твоем сердце вновь поселилось осуждение. Ты не простил Ариаса, по чьей вине погиб Олег. И, главное, сейчас ты не можешь простить себя. Твой Сосуд по-прежнему черен.

— Как мне открыть светлые Врата?!

— Ты можешь их открыть, но очень дорогой ценой.

— Какой?!

— Ценой собственной жизни.

Федя побелел как полотно, перед глазами все закружилось… Умереть прямо сейчас, здесь, по собственной воле… Потрясенный, юноша сел на пол. Мысли исчезли, в душе образовалась зияющая пустота, не желающая понимать и принимать то, что он услышал. Подросток ощутил, как сильно бьется сердце, будто отмеряя оставшиеся минуты. Образы пришли сами, пронеслись жуткими видениями, навсегда впечатавшимися в память: Ириша, та, какой он видел ее в «черном» будущем, с обожженным лицом, измученная, изможденная; умирающая мама… Город, погребенный под черной пылью, темный, с мертвыми глазницами окон… Дети на обгоревших улицах, умирающие от истощения и ран… Он не может позволить этому произойти!!! Да, он умрет, умрет здесь и сейчас. Только…

Он уже не раз близко подходил к смерти, но никогда еще она не была такой пугающе реальной. Как ни было плохо в иные моменты, но никогда еще всерьез не осознавалось, что это действительно случится. И теперь нужно самому сделать шаг, ступить за грань… Тело, такое молодое, сильное, живое, отчаянно сопротивлялось. Безграничный ужас сковал остатки мыслей. Что будет с мамой, с Ириной?.. Мозг лихорадочно цеплялся за все, что только можно, искал причины остаться, придумывал важные, веские оправдания… Черные сомнения снова всколыхнулись неистовой волной, ненависть и разочарование показались такими приятными, спасительными… Он не обязан вот так расплачиваться за чужие ошибки!!! Ему всего шестнадцать!!! Но… сколько лет будет Ирине, когда она, сидя на обуглившейся скамейке, поднимет на него взгляд, полный слез?.. А Яну?.. Вдруг вспомнилось, какой желанной казалась смерть тогда, в плену у скробов. Жить, видеть нечеловеческие страдания близких и знать, что ты мог это предотвратить, но не сделал последний шаг? Не страшнее ли смерти такая жизнь?

И, чтобы поскорее все совершилось, чтобы не думать, не чувствовать, не осознавать, Федя встал на колени (подняться на ноги уже не смог) и крикнул:

— Я… согласен!.. Я открываю… светлые… Врата.

В воздухе появился светящийся меч. Сердце колотилось, как сумасшедшее, дыхание перехватило… Ну же… быстрее… Господи, как долго!!!!! Показалось, будто кто-то невидимый, но очень родной и близкий, взял за руку, пытаясь поддержать и успокоить… Меч развернулся… Секунда остановилась, самая долгая секунда в его жизни. Федя вдруг понял, что еще может выбрать, как прожить этот миг, и подумал об Ирише, ощутил ее мягкие теплые губы, прошептал: «Я люблю тебя…». Меч стремительно подлетел к Феде и насквозь пронзил его грудь. Почему-то совсем не больно… Последнее, что, падая, увидел юноша — Ключ, исчезающий в ослепительных лучах светлых Врат.

Федю окружал свет. Юноша летел в сияющем потоке, и этот поток был теплом и силой, любовью и счастьем. Тело было легким, воздушным, невесомым, словно освободившимся от оков… Вокруг возникали яркие, изумительно красивые виды, пейзажи… Они превращались в законченные картины реальности, жили какой-то миг, а потом растворялись в сиянии. Это напоминало волшебный, сказочный сон, прекрасный и удивительный…

Весна, безбрежное синее небо; распускающиеся на деревьях почки; молоденькая ярко-зеленая травка, только пробившаяся из земли; полные юной бурлящей жизни ручейки… Первые цветы раскрывают невинно свежие, как первый поцелуй, лепестки среди умирающего, но гордого в своем сверкающем великолепии снега… Стройные сосны вершинами задевают небо… Запах весеннего соснового леса сводит с ума, пьянит своей свежестью… Сквозь деревья виднеется широкая спокойная река. Солнечная дорожка переливается сверкающими на воде пятнышками, маленькие волны нежно ласкают берег…

Бесконечный свет, мягкий голубовато-золотистый свет… Все существо юноши переполняют любовь и счастье, невероятное счастье, упоительный экстаз, какого никогда еще не доводилось испытать… Здесь нет времени… Это блаженство существует сейчас и всегда, без начала и без конца… И оно так знакомо, словно здесь и есть настоящий дом, а вся прошедшая жизнь была лишь кратким мигом, мимолетным сном…

Теплая, чарующая южная ночь. На глади тихого, ласкового моря играет бликами серебристая лунная дорожка. Как по волшебству, на пляже возникает небольшой уютный ресторан. Каждый столик прячется под зонтиком из сухих пальмовых веток. Звучит приятная негромкая музыка, завораживает беспечная игра пузырьков в невероятно красивых бокалах с шампанским. Напротив за столиком сидит Олег в белых светящихся одеждах и улыбается Феде. Раньше взгляд отчима никогда не был таким теплым и спокойным.

— Олег Павлович… вы… — после краткого замешательства до Феди доходит, что сам он тоже вроде как умер.

— Мне позволили увидеться с тобой, — говорит Олег. — Мне необходимо сказать… Прости меня. Прости меня за все.