Ирина Кайлес - Ключ для пешки

Утром Федя проснулся с неимоверно тяжелой головой. Прихлопнул будильник, пошевелился и понял, что в школу идти он все равно не сможет. В висках стучало молотом, к спине невозможно было прикоснуться. Юноша упал обратно на подушку и снова уснул.

Не увидев сына за завтраком, Наташа забеспокоилась. Олег поморщился. Ему неприятно было вспоминать о вчерашнем инциденте.

Наташа поднялась к сыну:

— Федя, тебе в школу пора, опоздаешь, вставай… О Господи! — она замерла на месте, увидев опухшее лицо, украшенное кроваво-красными рубцами.

— В школе… подрался… — выдавил Федя в ответ на молчаливый вопрос. Только что вошедший Олег услышал эти слова и удивленно взглянул на подростка.

Взрывоопасная пауза затянулась.

— Да все хорошо, мам, — попытался разрядить обстановку Федя. — Денька два только отлежусь, ладно?

— Что значит в школе?! У тебя же вечером все было нормально!

Наташа заметила лежащий на полу ремень. Слезы хлынули из глаз, она резко повернулась к Олегу.

— Пойдем, поговорим, — Олег взял жену за руку, вывел из комнаты.

Супруги вошли в кабинет. Наташа была на грани истерики:

— Как ты мог?!! Как ты мог?!! Ты!

— Наташа, подожди, успокойся. Я застал его ночью в нашей спальне. Он пытался вытащить ключи из моего халата.

— Ложь!!!

— Это правда!

— Как он это объяснил?!

— Никак. Сказал, что хотел найти вещь, которую я отобрал у него день назад.

— Какую вещь?!

Олег подошел к столу, достал из ящика ключ. Внимательно посмотрел на него: в прошлый раз ключ почему-то казался куда более странным. Протянул Наташе.

— Что это? — нервно спросила она.

— Я бы тоже хотел знать. Меня больше интересует, где он это взял.

— Чушь какая-то. Обыкновенная игрушка, ну может, дорогая, конечно… Что он тебе сказал?

— Ничего. В том-то и дело.

— Зачем ты вообще ее забрал?!

— Как зачем?! А если это раритет? Если он вообще ее украл?!

— Никогда, ты слышишь?! Никогда не говори такого о моем сыне!!!

— У него сейчас опасный возраст, нельзя все пускать на самотек!

— Я доверяю своему сыну! Он никогда и ничего не сможет украсть!

— Тогда откуда у него этот ключ?!

— Да мало ли что! Они же еще дети, может, это игра какая-то… В конце концов, у друзей взял, подарили, купил наконец! У него же есть карманные деньги!

— Тогда почему он об этом не говорит?

— Да стесняется он сказать! У них сейчас свои тайны, свои мечты… Посмотри фильмы, которые они смотрят, почитай книги! Может у него просто быть своя жизнь! Он не обязан посвящать тебя в каждую мелочь! И какого черта ты вторгаешься в его личное пространство?! Как можно избить ребенка за то, что ты сам был не прав по отношению к нему?!!

— Какой он ребенок! Ему пятнадцать лет!

— Это не дает тебе права относиться к нему подобным образом!

Олег молчал. Он смотрел на ключ и не мог понять, что именно показалось ему столь странным и подозрительным. Действительно, просто игрушка…

— Олег, послушай. Я очень тебя люблю и не хочу тебя потерять. Но если ты еще раз поднимешь руку на моего сына, я уйду в тот же день. И больше ты меня не увидишь.

Наташа вышла, хлопнув дверью.

Олег зашел в комнату Феди. Тот, поморщившись от боли, отвернулся к стене.

— Ты… извини, я правда, наверное, перегнул палку, — Олег с трудом выдавил из себя эти слова.

Федя молчал.

— Возьми, — Олег положил на стол ключ и вышел.

Федя проспал до обеда. Проснулся от долгого звонка мобильника, надрывавшегося рядом на тумбочке.

— Але… — голова будто раскалывалась на части. Федя уронил телефон на пол, с трудом поднял, свесившись с кровати…

— Але, ты чё там? — голос Яна слышался как в тумане.

— Ян… это ты что ли?

— Ну, возможно, я. Чё с тобой случилось? Ты где?

— Да… Короче, болею.

— Простыл что ли?

— Да нет…

— А чё тогда?

— Догадайся с трех раз.

— Что, Олег? Опять?

— Да, опять.

— Вот урод! К тебе как, зайти-то можно?

— Заходи. Только от меня сегодня толку мало.

— Да я уже понял. Я часа через два приду.

— Ладно. Давай.

— Ну давай…

Федя положил телефон. Со стоном поднялся, шатаясь дошел до туалета. Потом долго ополаскивал лицо холодной водой. Стало полегче.

Юноша добрел до кровати, сел. Желудок свело от голода, но спуститься вниз, в столовую, не было сил. Федя взял мобильник, набрал мамин номер:

— Але, мам, ты где?

— Как где? Дома.

— Ты можешь попросить тетю Олю, чтобы она мне в комнату поесть чего-нибудь принесла?

— Я сама тебе принесу. Лежи. Я сейчас.

Минут через десять в дверях появилась Наташа с подносом. Поставила на тумбочку горячий бульон, пюре с куском курицы, сок. Села рядом.

— Мам, спасибо! — Федя набросился на еду.

— Ты как? Может, врача вызовем?

— Не надо. Само пройдет.

Наташа осторожно отодвинула прядь непослушных волос со щеки сына, обнажив распухший красный шрам. На глаза навернулись слезы.

— Хочешь, я уйду от Олега? Будем жить вдвоем, как раньше.

Федя удивленно поднял глаза на мать:

— Мам, ты этого хочешь?

Наташа промолчала.

— Не надо из-за меня ломать себе жизнь, — продолжил Федя, хотя идея уйти от Олега была самой лучшей и замечательной идеей, какую только можно представить. — Я со своими проблемами как-нибудь сам разберусь.

— Федя, пойми: ты для меня важнее. Всегда.

— Я знаю, мам. Да не переживай ты. Фигня это все, — у Феди почему-то комок подступил к горлу.

— Я тебе мазь купила… утром сегодня, — голос Наташи был осевшим и расстроенным. — Когда поешь, компресс сделаем. Ладно?

— Ладно.

Когда Федя наконец пообедал, Наташа еще долго с ним возилась, накладывая компрессы с мазью на спину и на плечи. Федю жутко это раздражало, но, понимая, как сейчас тяжело у матери на душе, он молча лежал и терпел эту скучную и крайне неприятную процедуру. При первом прикосновении мазь невыносимо жгла воспаленную кожу, потом, правда, становилось легче. Когда Наташа подносила к спине очередной кусок марли, у Феди внутри все сжималось от ожидания новой порции боли. И чем дальше, тем больше процедура походила на долгую и мучительную пытку.

— Мам, может хватит? — не выдержал наконец Федя.

— Потерпи, еще немного, — Наташа поднесла еще один кусок.

Федя впился зубами в подушку, чтобы не застонать. «Вот ублюдок Олег! — мысли сгорали от ненависти. — Как теперь в школу идти с такими шрамами? Ведь сразу это не заживет, долго будет проходить… Вот черт! Блин, в эту мазь кислоту серную что ли добавили?! Разговоры опять в школе пойдут…» Еще кусок… Федя задержал дыхание, зажмурился… Жутко захотелось просто заорать. Наверное, стало бы легче.

— Очень больно? — наклонилась Наташа.

— Нормально, — с трудом выдавил Федя.

— Сейчас последняя — и все.

— Угу, — Федя снова стиснул зубы, несказанно радуясь окончанию пытки.