Ирина Кайлес - Ключ для пешки

Литвинов подошел к экрану:

— Я готов продолжить Игру.

На экране тут же появилась девушка.

— Не поздновато ли? — насмешливо поинтересовалась она. — Раньше ты с утра всегда начинал. Ну или днем…

Феде вдруг стало очень стыдно.

— Вы извините, я тогда… Ну, когда вы про правила говорили…

— Да ничего. Я ведь просто подсказать хотела. Файл «Список» обновлен. Начинаем сначала, — девушка мило улыбнулась, экран погас.

Федя обернулся на песочные часы. Песок сыпался ровной струйкой. «И ведь времени на самом деле дано более чем достаточно!» — подумал Литвинов, разозлившись на себя еще сильнее.

Юноша принялся сосредоточенно складывать шар. Он уже хорошо изучил принцип сборки, поэтому все получилось довольно быстро. Закрепил последний пазл. Взглянул на часы. Песка хватило бы еще шаров на пятнадцать. Блин, как же просто на самом деле!

В центре комнаты на полу появилось светящееся пятно. Юноша осторожно перенес туда шар. Тот, едва коснувшись пола, ярко засветился всеми цветами радуги.

Включился экран телевизора. Улыбающаяся девушка произнесла:

— Вот и все, Федя. Наконец ты успел. Цель достигнута, третий тур Игры закончен. Прощай.

Все вокруг закружилось, и через минуту Литвинов, как обычно, плюхнулся на пол своей комнаты.

Федя медленно поднялся, постепенно возвращаясь в реальность. Посмотрел на часы. 8:20. Он же в школу опаздывает! Вспомнил наконец и решил не торопиться. Все равно только ко второму уроку успеет приехать. Спокойно спустился вниз, домыл левый ботинок, накинул куртку, вышел к водителю.

— Опаздываешь, — недовольно проворчал Сергей Борисович.

— Проспал… — пробормотал Федя, устраиваясь сзади. — Вы не спешите, я на первый урок не пойду.

— Ну смотри.

Джип выехал в ворота, а Федя подумал, что надо было выспаться в Игре как следует, а потом уже заканчивать. Ощущение, будто поздний вечер, а еще весь день впереди. Все-таки лучше, когда Игра вечером начинается. Ладно еще этот тур был нормальным, не то что предыдущие. Литвинов вспомнил свое состояние после первых двух туров. Там вообще куда-то идти было бы нереально. Погруженный в свои мысли, Федя и не заметил, как доехал до школы. В коридоре подождал, пока закончится первый урок, и спокойно отправился на английский.

Время бежало так же быстро, как песок в часах. Приближался Новый год, и совсем не за горами был Всероссийский конкурс. Уже в январе ожидалось первое действительно серьезное прослушивание, и Федя начал задумываться, не зря ли он на все это согласился. Событие, которое раньше казалось далеким и эфемерным, теперь приобретало реальные очертания. Сложная и серьезная программа еще совершенно не была готова, и Федю это начинало беспокоить. Он стал уделять музыке больше времени, а Андрей Николаевич становился все суровее и строже.

— Стоп! Стоп!!!

Федя убрал руки с клавиатуры.

— Нет, ну это безобразие. Это никуда не годится! — Андрей Николаевич вскочил со стула и нервно прошелся по классу. — Ты когда уже действительно серьезно начнешь заниматься?! Конкурс через два с половиной месяца! Ты думаешь, успеешь выучить?!

Федя стиснул зубы, отвернувшись от педагога и уставившись в пол. Литвинову казалось, что его сейчас порвет от злости. Вчера ведь реально просидел за инструментом часа три! Ладно бы действительно ничего не делал, хоть не обидно было бы!

— Сыграй левую руку отдельно. Медленно. Понял? Медленно и четко!

Едва справившись с эмоциями, Федя заставил себя играть.

— Куда ускоряешь! Крепче пальцы, у тебя же четвертый совершенно не шевелится!

Федя и сам слышал, что звучит неровно, но справиться с инструментом никак не получалось. Дома все было нормально…

— Стоп! — Андрей Николаевич в гневе стукнул кулаком по крышке рояля. — Что за бред ты играешь?! Ты слышишь, что у тебя с левой рукой происходит?!

— Слышу, — зло пробормотал Федя, красный как рак.

— Нельзя было дома выучить?! Я почему сейчас должен этим заниматься?! Может, мне еще ноты с тобой разбирать, как в первом классе?

Федя молчал. Пауза затянулась.

— Теперь аккорды в каденции. Сыграй и послушай, что у тебя там творится. Литвинов начал играть каденцию.

— Стоп! — на первом же такте. — Какая длительность у первого аккорда в левой руке?

Юноша смутился. О подобных мелочах он уже давно не помнил, все игралось «на автомате».

— Даже не знаешь? — язвительно прокомментировал педагог. — Так вот, запомни: в искусстве мелочей не бывает! Раз композитор написал четверть, значит ты обязан точно выдержать четверть! Не больше и не меньше! А ты держишь этот аккорд почти целый такт! У тебя ни одной точно выдержанной длительности нет! Все как попало! Что за дилетантство, в конце концов?! Дальше играй.

Только Федя коснулся клавиатуры, разнос продолжился:

— Вместе! Вместе звуки должны звучать! Еще раз.

Федя попытался собраться: на этот раз вроде получилось получше, аккорды не так «квакали», но уже на третьем такте снова послышался гневный комментарий педагога:

— Где верхний голос?! Без мелодии — это бессмысленный набор звуков, которые ты едва можешь вместе собрать!

Юноша начал еще раз, нарочито выделяя верхний голос в аккордах.

— Только вот не надо обиженного героя из себя строить! Еще раз и по-человечески.

Едва сдерживаясь, Федя попытался выполнить требование еще раз, но не успел он сыграть и трех нот…

— Хорошо, а бас у тебя где? Его не то что не слышно, он вообще у тебя не существует!

Феде захотелось встать и уйти из этого класса навсегда. И никогда в жизни не подходить больше к инструменту. К горлу подступал комок. Еще минута — и он просто расплачется, как девчонка.

— Еще раз.

Литвинов не шелохнулся.

— Еще раз!! Ты думаешь, по-настоящему высокие результаты лежа с ноутбуком на диване достигаются? Работать надо! Ра-бо-тать! Вот что ты вчера делал?

— Я учил, — глухо и в пол произнес Федя.

— Что ты учил? Повторил пять минут?

— Я три часа вчера занимался! — вспылил Федя, не в силах больше сдерживать эмоции.

— В таком случае, чем можно было заниматься три часа, если результата никакого нет?!

— Просто на синтезаторе все по-другому звучит!!

Наступила долгая пауза. Андрей Николаевич внимательно смотрел на ученика. Федя, не выдержав его взгляда, опустил глаза.

— Почему ты занимаешься за синтезатором? — тон педагога поменялся кардинально.

— Я всегда дома за синтезатором занимаюсь.

— У тебя же есть пианино, и хорошее.

— Олега музыка раздражает. Я занимаюсь в наушниках.

Андрей Николаевич встал и принялся нервно ходить по классу. Молчание затянулось.

— Ну, теперь все ясно, — пробормотал он себе под нос, сел, уже спокойно посмотрел на юношу. — Федя, я понимаю, с Олегом Павловичем сложно договориться, и я прекрасно знаю его позицию относительно твоих занятий музыкой, но: заниматься сейчас нужно только, я подчеркиваю, только на пианино или на рояле. На синтезаторе ты можешь выучить текст, но не более того. Синтезатор же все выравнивает! Там же требуется совершенно иное прикосновение, другая техника, другой звук… И уж тем более в наушниках заниматься на данном этапе просто противопоказано! Ты ничего так не сможешь сделать, лишь себе навредишь.