Анатолий Горбов - Джин с Толиком

У меня немного затекли ноги, поэтому я поднялся с пола и сел в свое кресло. Пес пошел со мной и положил голову мне на ногу – я продолжал его почесывать, а он не переставал вилять своим хвостом. Грег развернулся, и, одним мановением руки уменьшив пламя, облокотился спиной о никелированную решетку перед камином. Он продолжал своим, подсознательно знакомым голосом говорить мне сознательно сумасшедшие вещи.

– Еще один небольшой момент – знаешь, почему нужно, чтобы человек во время молитвы искренне хотел просимого и чувствовал внутреннюю уверенность в том, что он достоин получить желаемое? – в лучших традициях ответов на риторические вопросы, я молчал, как рыба.

– Сами слова нам не слышны, – продолжал Грег. – Ну, разве что, мы находимся рядом – уверяю тебя, это случается очень редко. Нам доступна окраска самого импульса – насколько он загрязнен негативными мыслями. Насколько силен, как сигнал, сам посыл. Это уже зависит от энергетики человека. Сродни платежеспособности – был хорошим мальчиком, у тебя на депозите скопилась энная сумма достойных поступков. И ты можешь получить желаемое! Правда, не все так просто – возможно, тебе не дают какой-нибудь пряник, считая, что лучше преподнесут чуть позднее полноценный торт.

В общем, вы в каждодневном общении составляете мнение о человеке – так сказать, реконструкцию его ауры в своей интерпретации – по словам и поступкам. Своего рода, синтез. А нам доступна сама эта аура, и по ней мы всегда можем сказать, какими делами она создана. Своего рода, анализ. Какие слова при этом говорились, какие стремления вели и куда вообще направляется данный индивидуум…

То, что тебя переправили к нам из Темной Стороны, говорит о том, что влияние их сил на тебя сейчас практически сведено к нулю – ты им не интересен. Твоя энергоотдача при существующем уровне будет примерно равна силам, которые им придется затратить, чтобы заполучить тебя.

Но ты не должен терять бдительности – с накоплением тобой потенциала их интерес и попытки тебя обесточить будут расти. Да, еще существует и стратегическое планирование. В том смысле, что проще задушить зреющую неприятность в начале. До того, как она сможет доставить серьезные хлопоты. Правда, и подпитка от Эгрегоров с ростом потенциала увеличится – ты заинтересуешь к тому времени определенные Сущности, они установят с тобой каналы постоянного энергообмена. Это в добавок к уже существующим, – Грег глянул на меня так, словно пытался продать мне что-то.

– Сегодняшняя авария была специально подстроена Темной Стороной. Употребление наркотика послужило для них сигналом, что потенциально тебя можно склонить в негатив. Однако то, как легко мы нейтрализовали их затею, говорит о дешевизне их акции, и сейчас для них ты особой ценности не представляешь. Но после того, как они узнали о нашей заинтересованности – а об этом говорила скорость разрешения конфликта, Темная Сторона может изменить свое мнение. И выделить на тебя фонды… В общем, вот тебе лопата для насыпи, – он протянул мне небольшой ошейник, судя по размерам, для какой-то карманной собачки. – А вот направление…

Его шаги по мраморному полу стали удаляться, но почему-то становились от этого громче. Свет в комнате померк, и я почувствовал, что меня потянуло назад с пугающим ускорением, и тут же проснулся.

Громоподобный стук в дверь – похоже, ногами – вырвал меня из сна около пяти утра…

Громоподобный стук в дверь – похоже, ногами – вырвал меня из сна около пяти утра. Я вскочил, ища глазами автомат и готовясь строится. Постепенно до меня дошло, что это никакая не армия. Просто, с тех самых времен настолько сурово меня никто не будил.

Я натянул халат, с большим трудом попав в рукава. Не нащупав карманов, понял, что надел его наизнанку. И тут же вспомнил, что шиворот-навыворот одеваться нельзя – плохая примета. Перенатянулся уже быстрее. Продирая глаза, открыл дверь. У порога качался щупленький мужичок с бородой. Рядом с ним стояли огромные напольные часы позапрошлого века, о деревянный верх которых звонко разбивались капли с крыши. Часы качали маятником в такт мужичку и были на пару циферблатов выше его. На площади позади этой странной парочки было еще темно.

Икая и распространяя вокруг уже осточертевший запах перегара, мужичок прохрипел, почему-то по-волжски окая:

– Хозяин, купи часики. Недорого отдам!

Видимо, приняв мой ступор за немой вопрос о цене, мужик заискивающе протянул, любовно поглаживая двухметрового темно-коричневого монстра: – Штука!

Я со сна все еще не понимал, что происходит, и пялился на этот изысканный антиквариат с ангелочками. Азарт халявы, наложившись на сонное состояние, вызывал странные чувства. Хотелось то ли жадно заснуть, то ли сонно торговаться. Тем не менее, как-то автоматически брякнул, виртуозно выворачивая в зевоте собственную челюсть:

– За пятьдесят рублей давай?

– Давай! – мужик азартно махнул рукой, и часы с громкой радостью пробили пять раз, введя в легкий ступор местных котов и проезжавшее мимо сонное такси. Нет, не реклама – двигатель торговли. Двигатель торговли – торговля! Я это еще в Турции понял, когда за вожделенную куртку отдал не 900 запрошенных, а всего лишь 200 кровных долларов.

– Краденные, небось? – я все еще не верил в реальность столь выгодной сделки. Тот новодел, который мне сватали в магазине, стоил больше тысячи евро. А тут – такой замечательный вариант.

– Да не… Это, Марья Прокофьевна померла, а внук ейный мебелями за работу расплачивается. У ней отопление – форсунка, давно под ремонт просилась. Я и переложил печь-то. А внук ейный, Васька, расплатился не литрой, а вот энтой монстрой, – куды ж мне их тащить? Я далече живу. А Гаврилыч сказал, что тебе спродать можно, вот я и спродаю…

Купюра перекочевала в карман бородача, а часы – ко мне в прихожую. Выглядели они шикарно, хоть и пахли дешевым табаком. Я закурил, попросил мужичка остановить часовой механизм, пожал шершавую ладонь бородача на прощание, и на ощупь побрел в туалет. Свет включать не хотелось. Хотелось спать и видеть сны. Точно такие же, из которых меня только что извлекли. Извлекли бесцеремонно, но компенсировав неприятность дуновеньем старины глубокой.

Вся информация о сновидении, которую я только что помнил, стала улетучиваться по мере уменьшения длины сигареты. Сон оставил какое-то нездоровое состояние, хотя обычно я чувствовал себя отдохнувшим и добродушным после таких серьезных заплывов в цветной мир Морфея (чуть не подумал – Диснея). Списав весь неудачный оздоровительный эффект сна на то, что меня просто очень рано разбудили, я вернулся к кровати, и с превеликим удовольствием нырнул под одеяло…