Ирина Скидневская - Алмазы Селона

На ярко-синей подушке в кубике с хрустальными гранями, среди плавающих в воздухе цветных рыбок спала Ева. Продуманность ее позы сразу отбила у Скальда охоту любоваться столь совершенным по дизайну телом, хотя рыбки, привлекая внимание, и прикасались осторожно к нежной щеке, изгибу талии, ступне и темным волосам, живописно рассыпанным по стыдливо прижатым к груди коленям.

Почувствовав чужое присутствие, дива повела загорелым плечиком, тепло и бархатисто сиявшим в полумраке, — прозрачный куб плавно раздвинулся, расширив свое чудно организованное пространство. Подушка тоже странным образом увеличилась. Скальд заинтересованно уставился на нее, даже обошел куб со всех сторон, размышляя о механизме совершенной трансформации. Прелестница лениво переменила позу, отодвинувшись в глубину необычной спальни.

Скальд легонько постучал по стеклу. Глаза у девчонки оказались голубыми и без намека на сонливость. Скальд доверительно объяснил ей свою главную тоску:

— Скучно. Надоело.

Для доходчивости показал на пальцах, жестикулируя, будто глухонемой, снова повторил. Она поняла. Равнодушно прикрыв глаза, погрузилась в ненастоящий сон. Интрига не завязывалась. Больше ничего не произошло.

— Самое интересное — подушка, — резюмировал разочарованный Скальд. — Подушка, подушка… Как это они, черт возьми?

Он двинулся по ярко освещенному коридору, наугад выбрал новую дверь, но тут же выскочил и подпер дверь плечом. С диким ревом что-то в нее тяжело ударило. Дверь подалась, в щель протиснулась огромная тигриная лапа. Скальд рычал не хуже тигра и, обливаясь потом, прикидывал, успеет ли добежать до следующей комнаты.

— А если отпустить? — раздался сзади чей-то раскатистый баритон.

Скальд скосил глаза. Высокий плотный мужчина лет сорока в просторной фольклорной куртке энергично щелкал зажигалкой прямо у него за спиной.

— Обрежьте у сигары кончик, — тяжело дыша, сказал Скальд. — И отойдите! Вы мне пиджак сожжете! Или встреча с пироманьяком входит в программу?

Мужчина засмеялся. Его серые, слегка осоловелые глаза превратились в узкие щелки.

— Давно так стоите? Живот надорвете. Ну-ка. — Он приложил наконец разожженную сигару к тигриной лапе. Раздался рев, и лапа исчезла. — Вот и все.

Скальд осторожно потянул дверь — она была прочно заперта. Совершенно обессилевший, он прислонился к косяку. Незнакомец заглянул ему в глаза. Подстриженные, как у одного известного актера, в кружок светлые волосы придавали его обаятельному гладко выбритому лицу забавный вид.

— Откуда бредете?

— Смотрел, как с галереи сбрасывают шары на головы прохожим.

От добродушного смеха у мужчины в ухе запрыгала серьга-якорь со звездочками алмазов на остриях лап.

— Сами пробовали?

— Н-нет. Один шар упал на голову мужчине, превратился в медузу и облепил бедняге голову, он не мог ее отодрать.

— Ну, не женщине же. И потом, им за это платят.

— Вам это кажется смешным?

— Мне смешна ваша реакция. — Мужчина протянул Скальду руку. — Ион. Вы давно на Имбре?

— Скальд. Два дня. Вы не знаете, как они увеличили подушку?

— Да бросьте вы, — пробормотал Ион, борясь с зевотой. — И охота вам?

— Только что я посетил аквапарк на сотом этаже. Смотрел, как акулы пытаются съесть человека в полипластовом скафандре. Они его мусолили все по очереди, а человек кричал. Самая крупная акула едва его не заглотила, пришлось спасать.

— Человека?

— Акулу, она подавилась. Это тоже смешно? Две дамы упали в обморок.

— Вам не угодишь, — усмехнулся Ион. — А дамы получили то, что хотели. По-моему, аттракцион неплох. По крайней мере остроумнее, чем тигр, который хотел вас сожрать.

— Ну, как бы он меня сожрал? Я боялся, что облепит, как того мужчину. Тигр-то был ненастоящий. Так, пощекотать нервы.

— Отнюдь.

— Что?! А вы откуда знаете?

Ион показал на табличку над дверью.

— Вас что, не ознакомили с правилами? Этот треугольник означает настоящую, а не поддельную опасность. А я подумал — вот так храбрец.

— Мне что-то говорили… но, честное слово, я так устал после перелета…

Ион понимающе кивнул.

— Будьте внимательнее.

— Все, как везде, с небольшими вариациями, — пожаловался Скальд. — В одном отеле на голову бросают шары, в другом — тухлые тыквы. В одном русалки утаскивают вас в подводное царство, в другом под вами проваливается пол и вы оказываетесь в яме со змеями или пауками. Один раз орал до посинения, весь покрылся волдырями. Потом выяснилось, что отказала связь.

— Да, противно чувствовать себя обманутым. Почему вы не уедете?

Скальд махнул рукой:

— Везде одно и то же. «Сеть самых лучших в секторе отелей „Отдохни“ ждет вас!»

В самом просторном холле этажа наблюдалось скопление бурно веселящегося народа. Скальд хотел улизнуть, но Ион крепко взял его под локоть.

— Ну уж нет, господин хороший. Вы жаждете развлечений и тут же бежите их. Это противно человеческой психике. Вперед. И нечего смотреть на меня так жалобно.

Они протиснулись к возвышению, где ведущий торжественно объявлял итоги одного «многолетнего конкурса», проведенного в освоенном галактическом пространстве. На такие дорогостоящие проекты руководство развлекательного комплекса, с целью привлечения клиентов, никогда не жалело денег.

— Итак, господа, перед вами самое грациозное, самое прекрасное и совершенное существо во Вселенной! Вы — а не мы! — решали, кто это. Результаты опроса потрясающи!

Скальда немного взбодрили многоцветная голографическая феерия на сцене и шквал аплодисментов. Он тоже принялся аплодировать. Ведущий попросил полной тишины, и появилась ОНА.

Во взгляде ее изумительных зеленых глаз светилось чувство превосходства. Как всякая красавица, знающая себе цену, она благосклонно внимала восхищенным перешептываниям. Весь ее вид говорил о независимом и гордом характере.

— Вот это красавица, не чета той, — с довольным видом прошептал Скальд, вспомнив девушку в кубике. — Совершенство во плоти! А хвост — просто произведение искусства. — Он нырнул в толпу, пробираясь к выходу из холла. Ион где-то отстал. — Кошка — подушка, подушка — кошка…

Лифтер проворно открыл перед ним двери лифта. Скальд строго взглянул на него:

— Нет, вы знаете, все-таки кошка покруче подушки. Без всякого сомнения.

Он остановился у двери сорок четвертого номера на сорок четвертом этаже — давняя страсть к одинаковым цифрам — и прислушался. Потом осторожно снял туфлю, ввалился в номер и в полной темноте принялся бешено хлопать туфлей по полу. Когда сработали световые сенсоры, оказалось, что на нежно-зеленом ковре, которым был устлан номер, никого нет. Скальд встал на четвереньки и заглянул под диван.