Стивен Браст - Ястреб

Крейгар, кажется, ценил это так же, как и я. Дерагар — возможно, однако по нему сказать это было невозможно.

После второй чашки я сказал "хватит", потому как не в моем положении затуманивать сознание даже самым лучшим вином. И поднялся.

— Ладно, я выдвигаюсь.

— Рановато, — возразил Крейгар. — Ну, если ты и правда собираешься прибыть точно в назначенное время.

— Мне еще надо остановиться по дороге.

— Ну ладно, — сказал он. — Удачи.

Большую часть монет я выложил из кошелька и оставил на столе, письменно сообщив Дерагару, что это его премия. Там было изрядно, однако он заслушил. Я же вскоре доберусь до собственного банковского счета. Или нет.

Футляр с баритоном я повесил через плечо.

Проверил, что отмычка там, где должна быть, а также фляжка, апельсин, кольцо, ножик, стеклянная колба, жезл и яйцо. Накинул плащ. Еще раз прошелся по всему арсеналу, который взял с собой, дабы убедиться, что все на месте, все под рукой, и я помню, что у меня где.

Воспользовался секретным проходом — почти наверняка в последний раз, - и не стал тратить времени на то, чтобы попрощаться со своей старой лабораторией.

Если выживу, решил я, первым делом закажу себе новую одежду. Такая, чтобы лучше на мне сидела и лучше выглядела. Да, это я и сделаю.

Хотя нет, первым делом — хороший обед. Быть может, у Валабара. Да, определенно в "Валабаре".

Сосредоточься, Влад. Сперва — дело, и все такое. Остальное потом, все потом.

День потихоньку клонился к вечеру, но до темноты оставалось еще далеко. На рынке было много текл в ярко-синем, желтом и красном, а иногда одетых с полным пренебрежением к цветам собственного Дома. Интересно, почему только теклы столь свободно позволяют себе такое? И почему я раньше не обращал на это внимания? Большинство драгаэрян ходят в цветах Дома, потому как традиция? Или требование общества? Или им так удобнее? Не знаю; я всегда носил серое и черное, потому что все в Организации так поступали, и не задавал вопросов. Приди мне этот вопрос в голову раньше, спросил бы Крейгара — как раз такие вещи мы вполне могли обсуждать часами за вином и печеньем.

Но сейчас уже слишком поздно.

Хватит, Влад.

Влад. Я по происхождению фенариец, но мое имя — Владимир — происходит из соседнего королевства. Коти всегда звала меня "Владимир". Что-то заботливое было в том, как она это произносила.

Коти.

Сара.

Выдохнул сквозь стиснутые зубы и зашагал дальше. В рыночных рядах я вроде бы заметил Деверу, дочь Алиеры, которая смотрела на меня. Я почти остановился, но когда снова туда посмотрел, ее не было; либо я обманулся, либо она не хотела сейчас со мной говорить. Она весьма необычный ребенок, но, пожалуй, сейчас эту тему лучше не поднимать. Я выкинул это из головы и продолжал идти, пока не достиг Императорского дворца.

Я оставил себе некоторый резерв времени, но если никого из нужных мне персон не окажется на месте, могут быть неприятности. Нехорошо опаздывать на встречу, которую сам же и организовал.

У входа в крыло Дракона мне преградила путь пара стражников. Выражение их лиц было менее чем одобрительным.

Я предъявил свой перстень, приведя их в некоторую растерянность насчет того, как надлежит ко мне относиться. И пока они это решали, я сообщил:

— Граф Сурке просит встречи с лордом Каавреном. Если он занят, — добавил я, — подойдет и кто-нибудь из его заместителей.

Они позволили мне пройти.

Крыло Дракона в Императорском дворце почти такое же запутанное, как переходы в горе Дзур, но там куда больше народу, которым можно задавать вопросы, и некоторые даже готовы ответить. Я добрался до кабинета капитана, где узнал, что Кааврен готов принять меня немедленно — несомненно, из-за моего имперского титула и все такое. Вот и хорошо. А еще хорошо, потому что императрица выслала мне подмогу, когда меня почти убили, и потому что я смог спасти мелкого орку от ареста. Интересно, на что еще годится этот титул.

Я многое могу рассказать о лорде Кааврене, которого за глаза именуют "Папа Кот" — так уж вышло, что знаю о нем я немало; но большая часть этого сейчас ни к чему. Важно то, что в имперской иерархии он носит как минимум два разных плаща, и оба позволяют ему командовать теми, кто обладает правом использовать насилие по воле империи. Кабинет, где он меня принял, был связан с его званием капитана Императорской гвардии — есть и другое, куда более интересное.

Кааврен сидел за столом, прямо как когда-то я. Он поднялся и поклонился строго определенным образом.

— Граф Сурке, — сказал он.

— Господин капитан, — отозвался я.

— Могу я что-нибудь вам предложить?

— Да, пожалуйста. Горячей воды, чайное ситечко, если таковое у вас найдется, и два стакана.

Бровь его приподнялась.

— Мне понравится этот напиток?

— Прошу прощения. Нет. На вкус он… в общем, поганый. Но вам я его и не предлагаю.

— Хорошо, — отозвался он, явно заинтересовавшись.

Он распорядился; появились два стакана. В один я высыпал толченые листья коэля, залил горячей водой, обождал, процедил через ситечко в другой стакан и уже очищенное выпил. Пожалуй, я соврал; вкус был не такой уж поганый — скажем, если бы эта штука не так отчаяно пыталась притвориться горьким чаем, получился бы довольно крепкий горький чай. Ясно? Вот-вот.

— Полагаю, — проговорил он, — сюда вас привело не желание приготовить этот напиток.

— Да, верно, — сказал я, — прошу прощения.

Пожалуй, впервые в жизни в течение одного разговора я дважды извинялся перед драгаэрянином.

— Итак, чем могу служить? — спросил он.

— Вероятно, вам нелегко это говорить.

— Бывало и похуже.

— Мне кое-что от вас нужно.

Он шевельнулся на стуле и сузил глаза.

— Мне кажется, господин Тал… то есть граф Сурке, что тот долг я уже оплатил.

— Не спорю.

— Тогда назовите иную причину помочь вам.

— Политические интриги.

— Продолжайте.

Я замешкался. Как-то не подумал, что для того, чтобы получить нужное мне, сформулировать это надо так, чтобы не разозлить его. А следовало бы. Пришлось осторожно подбирать слова.

— Скажем, есть некоторый отдел — к примеру, имперское подразделение по охране правопорядка, — которое желает получить некоторое преимущество над соперничающим отделом все той же империи. Как по-вашему, стоит подобное небольших усилий со стороны его руководителя?

Он ничего не сказал, даже не пошевелился. Но после долгого молчания все же уточнил:

— Какого рода преимущество и какие именно усилия?

Я поднялся, извлек из кошелька платиновое кольцо и положил на стол. Он взял его, посмотрел на кольцо, потом на меня.

— Как вы его достали?

— Я никого для этого не убивал, — заверил я, ответив на вопрос, которого он не задавал.