Стивен Браст - Ястреб

Взял яйцо ястреба и раздавил его.

Однажды Деймар, "наблюдая", как я тружусь над колдовским заклинанием, понял, что я просто играю с псионической энергией, и решил мне "помочь", передав мне некоторое количество добавочной энергии. И чуть не сжег мне мозги. А еще это было похоже на сегодняшний утренний прилив сил, когда я повторил себе, что сегодня — тот самый день; только все происходило у меня в сознании. Я был могуч, я мог переворачивать мир одной силой мысли. Кстати, вполне возможно. Я чувствовал себя больше, крепче, словно я сейчас могу взглядом метать молнии и убивать нежелательных персон. Кстати, тоже вариант.

А еще у меня вся ладонь оказалась в липкой жиже. Эх, если б можно было сперва сварить это яйцо вкрутую… УвЫ, тогда не сработало бы.

Тут я вдруг испугался, осознав, что эффект долго не продлится, а я тут сижу и непонятно чем занимаюсь, а ведь там уже небось передают сообщение, черт, если я его пропустил…

Нет. Я снова четко ощущал время, яйцо раскололось всего мгновение тому назад. Все в порядке — в голове бурлит поток чужой силы, а вокруг враги, и если я не пересчитал и перепланировал каждого из них, то я покойник, так или иначе. В общем, все в порядке. Думаю, вы меня поняли.

Я взял баритон, не вытирая с ладони яичное месиво, и без подготовки дунул в него. Начал перебирать пальцами, и вот я уже не управлял ни пальцами, ни дыханием, зазвучала музыка. Удивительно — я даже испугался и чуть не упустил заклинание. Потренироваться с этим загодя я не мог, и разумеется, в таком раскладе неважно, как тщательно подготовлено остальное, если именно отсутствие практики может запороть все дело.

Но я справился. Я играл, или вернее, играл инструмент, используя мой рот и мои липкие пальцы, тогда как сознание оставалось свободным. И описать это я могу лишь следующим образом: я сосредоточил свои мысли так, как если бы они были отделены от меня, и направил их через инструмент. Лучше описать не могу, если сами занимались чем-то подобным — вы меня поймете, а если нет, что ж, рекомендую попробовать. Я знал, ЧТО хотел сделать, инструмент превратил это в КАК, а мой пропитанный мощью мозг предоставил необходимую энергию. Ты делаешь это, и наблюдаешь за тем, как ты это делаешь, а потом ты просто отсылаешь собственный разум в свободное плаванье, но при этом направляешь, куда именно он должен приплыть. Пожалуй, это не свободное плаванье, это струящийся из инструмента поток, ты наблюдаешь, ты ведешь, ты ждешь, и ноты музыки окрашиваются в пурпур, и нити заклинания срастаются с пальцами, и ты ведешь его, как если бы это были твои собственные руки, и…

В общем, проще сделать, чем описать. Магия, собственно техника, была разработана еще до меня, мне оставалось лишь сосредоточиться и в то же время держать сознание открытым, как при мысленной связи. И все. Ну да.

Усилием воли я дышал медленно и размеренно — вдох через нос, выдох через рот — не так, как принято для игры на инструменте, но как при колдовском ритуале. В конце концов, колдовство — это средство управления псионической энергией, точно так же, как волшебство есть средство управления хаосом. Но если их скрестить, случается странное. Я подобное уже встречал — что неудивительно, если долго иметь дело с кем-то вроде Морролана.

Все это подчинено одному общему принципу: иногда, ожидая, что кто-то воспользуется либо одним умением, либо другим, а он задействует сочетание обоих…

Однако не стоит забегать вперед.

В общем, я стоял перед тремя крупными шишками и тремя волшебниками, управляя мощными потоками псионики и волшебства, и пытался держать сознание раскрытым и расслабленным. И я добился своего, более того, даже изобразил, что это не слишком трудно, разве что в самом начале чуть вздрогнул. Довольно впечатляющее достижение, верно?

Короче, не спрашивайте меня относительно средней части, я сам точно не знаю, как это сработало.

Я больше не видел, что делают сидящие за столом; амулет я снял, Лойош остался снаружи, и я не обращал особого внимания на происходящее вокруг меня. Слова Крейгара о доверчивости прыгали где-то снаружи, однако я твердо заявил, что меня нет дома. Кстати, так примерно и было.

Что-то попытался сказать и Лойош, но свободной толики внимания, которую я мог бы уделить ему, не нашлось.

И я почувствовал — намек, легчайший шепот. Пожелал сделать его четче, примерно как когда вы слышите неразборчивый шелест и напрягаете слух, чтобы расслышать лучше, но не можете. А я смог. Вот чем мне нравится магия: напрягся, и сработало. Где-то в отдалении баритон изменил тон и принялся наигрывать нечто мягко-расслабляющее. А что он играл до того? Понятия не имею, мне было не до того. Мне и сейчас не до того, просто излагаю все как помню, потому что, уверен, это как минимум частично связано с тем, что в итоге произошло.

Просто не требуйте от меня слишком многого, ладно?

Короче говоря: все получилось. Я стоял и чувствовал легкое шевеление в сознании, как если бы кто-то говорил со мной, вот только говорил он, в общем, не со мной. Просто шевеление. Голос без голоса, если угодно. Краем уж не знаю чего я уловил, что наступила непонятная тишина, и понял, что я прекратил играть.

Опустил инструмент и посмотрел на Демона.

— "В саду на западной стороне участка, милорд, хватит места еще для трех деревьев, если аккуратно расположить их."

Лицо его оставалось бесстрастным; он кивнул.

Я глубоко вздохнул; времени у меня — только пока не развеется эффект от яйца.

— Кто следующий? — спросил я.

— А вам нужно это знать? — спросил Иллитра.

Я кивнул.

— На ком-то я должен сосредоточиться. Я же не могу следить за всеми псионическими переговорами в империи. Это было бы, полагаю, слишком утомительно.

— Когда вы…

— У нас не так много времени, — прервал я. — В смысле, это вот яйцо — своего рода допинг, потому что я не эксперт ни в псионике, ни в волшебстве. Действует оно недолго, надо торопиться. Дайте закончить, потом я отвечу на ваши вопросы. Кто следующий?

— Я готов, — проговорил Диянн.

— Хорошо, — сказал я. — Помните, пожалуйста, на счет "десять".

Диянн на миг сосредоточился, потом кивнул. Я снова доверил рот и пальцы баритону и начал играть мотив. По крайней мере я полагаю, что это был мотив; я его не слушал, и уж точно не направлял. Диянна я знал куда хуже, чем Демона, что с точки зрения испытания было куда чище, но на практике несколько сложнее. Пришлось держать глаза открытыми и наблюдать за ним, следить за ним, воображать себя у него в голове.

Я не знал его; мне и не нужно было его знать. Кстати, я и не хотел его знать. Мне просто нужно было на нем сосредоточиться. Его знала музыка - заклинание струилось в воздухе, мои легкие, пройдя через инструмент, стремились к нему, обвивали его, проверяли, касались; он не знал и не чувствовал, и ему уж точно не понравится, когда он потом узнает, что я делал и насколько близок был, чтобы прочесть его мысли. Я изначально сказал правду, но очень уж с тонкими материями мы имели дело, а открывать чужаку свои мысли не любит никто.