Александра Брагинская - Муниципальная ведьма

Губернатора развезло, и я испугалась, что ещё чуть-чуть, и он уже не сможет никуда позвонить. Нужно было срочно убедить его принять нужное решение и тем самым заработать для меня десять тысяч долларов.

— Сами же говорите, копают под вас. Значит, всё равно посадят.

— Это будет не сейчас. Два-три месяца у меня есть, а за это время многое может перемениться.

— Не всё так просто. Мэрскому не нравится в тюрьме, — сообщила я.

— Его держат в самой лучшей камере, я узнавал.

— А ему всё равно хочется на свободу.

— Перехочется.

— Понимаете, мы ещё не говорили о шантаже. Вас же шантажируют.

— Бред! Никто меня не шантажирует!

— Но ведь вы через Мэрского передаёте деньги одному оболтусу.

— Не оболтусу, а балбесу! И это никакой не шантаж! А тебе, девчонка, нечего тут изображать волшебницу. Никакой магии не существует! И этих дурацких Высших Сил — тоже! Балбес — твой бывший дружок, он тебе всё и разболтал. Кстати, лучше бы он так с тобой и оставался, многим людям легче бы стало.

Я это запомнила, но детали уточнять не стала. Может быть, позже, сейчас на это нет времени.

— Мэрский знает, за что вы платите Андрею. Скоро об этом узнают все.

— Конечно, он знает! Я сам ему это сказал. Но он же поклялся молчать!

— Это было на свободе. В тюрьме всё совсем по-другому. Раз плохо ему, пусть будет плохо и тем, кто мог спасти, но не захотел.

— Он этого не сделает!

От неловкого движения губернатора бутылка опрокинулась, и часть коньяка пролилась на стол. Он подхватил бутылку и допил остатки из горлышка. Теперь до момента, когда он отрубится, осталось совсем немного. Счёт пошёл на минуты, нужно было спешить.

— Он сделает всё, что ему скажет Мелентий. Зачем же нанимать адвоката, если не пользоваться его советами?

Я уже несла откровенную чушь, надеясь, что пьяный в стельку губернатор не сможет с ней разобраться.

— Но этого нельзя делать! Она же меня просто убьёт!

— Позвоните, куда надо, и всё будет в порядке, — я не стала уточнять, кто такая эта загадочная она.

— Он хочет меня сдать? Тогда и я могу!

— Если у вас мелькнула идея прикончить Мэрского в тюрьме, то напрасно. Он наверняка передал письма паре-тройке надёжных людей. Своему адвокату — уж точно. С поручением распечатать в случае его смерти. Всех не перебьёте. Кстати, если всё-таки надумаете, предупреждаю, что мне он ничего не оставлял.

— Да, это бесполезно.

Губернатор нажал какую-то кнопку, и в кабинете мгновенно появилась секретарша.

— Эвелина Феликсовна, протрите, пожалуйста, мой стол, — попросил он. — Тут кто-то здорово насвинячил, коньяк разлил. Только сначала соедините меня с прокуратурой.

— С городской или с областной?

— С той, что Мэрским занимается. Неужели непонятно?

— Минуточку, — она набрала номер, который, похоже, знала наизусть. — Алло, Настя? Твой шеф у себя? Соедини, — и передала трубку губернатору.

Тот её поначалу уронил, но когда Эвелина подняла её с пола и снова дала ему, довольно уверенно прижал к уху.

— Привет, это я, — заговорил он заплетающимся языком. — Конечно, по этому вопросу, по какому же ещё? Ну, вот, сам всё знаешь, чего же звонка моего ждал?

Отдав трубку секретарше, губернатор посмотрел на меня мутными глазами.

— Через полчаса его освободят. Но имей в виду, девка, пройдёт пара дней, и его заново посадят, и тут уже я ничего не смогу сделать, потому что… потому что…

Он закрыл лицо руками и зарыдал в голос. Странно, у нас в мэрии плакали только посетители, не имевшие достаточно денег на взятку для решения важного вопроса. В любом случае, пьяные мужские слёзы меня не трогали, так что я молча встала и ушла. Спиной я чувствовала преисполненный ненависти взгляд Эвелины.

Как только я вышла из здания на тротуар, рядом притормозила иномарка, и шофёр распахнул для меня дверцу.

— Колян, как вам удаётся так точно угадывать, когда подавать машину? — поинтересовалась я.

— Ну, так я ж уже скоро десять лет, как персональный шофёр. Чутьё у меня. А как иначе? Если водила не подъезжает вовремя, его же выгоняют на хрен. Поначалу не получалось, шеф терпел, ни слова не говорил, только поглядывал на меня этак неодобрительно. Но за полгодика освоил эту премудрость, а что, дурное дело, оно нехитрое. Вы лучше, Елена Михайловна, скажите, куда вас везти. Домой?

— Нет, к Мэрскому.

— Так поздно уже. Не пустят вас внутрь.

— Мы снаружи подождём. А туда нужно подъехать через полчаса, не позже.

— Не вопрос. Минут за двадцать не спеша доберёмся. Пробок в такое время уже не бывает, так что не беспокойтесь. Пробки, знаете, жуткая вещь. Года три назад я вёз шефа к губернатору, и говорю ему, мол, надо в объезд, быстрее будет, а он мне — нет, Коля, кратчайшим путём давай, через центр. Не поверите, четыре часа простояли. Шеф ругался, как боцман. Это моряк такой. Я знаю, о чём говорю, у моей сожительницы двоюродный брат — боцман, ух, как он ругается, когда пьяный! Шеф тогда трезвый был, но загибал не хуже.

Я вполуха слушала болтовню Коляна, а сама мысленно произносила заклинания, чтобы Мэрский всё-таки вышел сегодня на свободу. Мало ли, вдруг лишнее заклинание склонит чашу весов в нужную сторону. Я представила эти весы и задумалась, какая из сторон в них нужная. Из этих размышлений меня вырвала внезапно заигравшая мелодия ‘Мурки’, и я далеко не сразу поняла, что это рингтон мобильного телефона Коляна.

— Шеф! — радостно завопил он. — Вас выпустили? Да не вопрос!

Он затормозил, повернулся и открыл заднюю дверцу. На сиденье сразу же взгромоздился Мэрский.

— Коля, как тебе удаётся всегда подъезжать вовремя? Особенно сейчас, — удивился он.

— Шеф, я же говорил — у меня чутьё! — похвастался в очередной раз Колян. — А от вас тюрьмой пахнет.

— Было бы странно, если бы от меня после тюрьмы пахло лесной свежестью. Так что поехали домой, я быстренько приму душ, смою с себя тюрьму, так сказать. А после этого мы с Еленой Михайловной обсудим наши дела. Точнее, моё дело.

— Нет, — отказалась я. — Вы на свободе, а я получу от Мелентия десять тысяч. Мне этого хватит.

— Скромные у вас запросы. Подумайте, ведь если вы мне поможете избавиться от облыжного обвинения, я заплачу гораздо больше.

— Я была нужна, пока вы в тюрьме. А сейчас вы прекрасно справитесь без меня. Это ваш мир — политика, взятки, откаты, чиновничья карьера, торговые центры вместо парков и детских площадок. Вы в нём, как рыба в воде, а меня от всего этого тошнит. Так что ограничусь деньгами Мелентия.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, но вы их ещё не заработали.

— Как это? Вы же вышли из тюрьмы!

— Да, но если ничего не предпринять, через пару дней вновь буду на нарах. Причём не один, а с моим дорогим тестем.