Николай Раков - Война теней

– Да. Я хотел попросить тебя и твоих духов помощи в одном деле.

– Я знаю, ты опять хочешь добывать тяжёлый жёлтый песок.

– Твои духи видят далеко и знают всё.

– Это так. Они сказали, что ты всё хочешь делать тайно от других людей.

– Это правда.

– Что ты просишь?

– Мои люди беспрепятственно приходят на рудник. У них много работы, в том числе охрана тех, кто будет добывать жёлтый песок. Я прошу, чтобы твои духи не пускали в тайгу чужих. Если кто-то узнает, что на руднике идут работы, здесь сразу же появится много лишних людей. Будет шумно, как в большом городе, а тайга шума не любит. Пусть только духи не убивают пришлых. Пусть отводят подальше в сторону, лишают памяти, но чтобы чужаки выходили из тайги. Если человек пропал, его ищут. Милиция, охотники, МЧС.

– Я поговорю с духами.

Шаман взял бубен, положил его на колени и, склонив голову, застучал на нём медленный ритм. Прошла минута, вторая. Звучание прекратилось, но шаман не изменил позы. Он прислушивался. Бубен снова застучал. Теперь ритм был другой, настойчивый и властный. Колдовской инструмент приказывал. Каждый удар вгонял скрытый в нём смысл тем, кому предназначался.

«Какой бред, – мелькнуло в голове у Слямина. – Двадцать первый век. Космос, телефоны, факсы, а я сижу тут как придурок. Жду, когда дикий псих переговорит с никем на своей брынчалке. Соблаговолит выдать решение, от которого зависит, попадут ли в мои карманы сотни тысяч, а может, и миллионы долларов».

От этих мыслей его отвлёк глухой голос хозяина:

– Духи сказали, что ты сомневаешься в их власти и силе.

Слямина бросило в пот. Он плотнее прижал свои руки к коленям, чтобы не было заметно, что они начали дрожать.

– Если бы я сомневался, то меня бы тут не было, – чуть хрипловатым голосом проговорил он, так как во рту внезапно пересохло.

– Ещё они сказали, что тайга принадлежит им, но они согласны поделиться. Жертвенный камень принял твой дар, и он понравился духам.

Шаман сделал жест в сторону ритуальной площадки.

Авторитет повернулся, но не увидел на камне самородка, оставленного на нём несколько минут назад.

– Я просил духов. Они согласны отвести чужих от места, где ты будешь брать жёлтый песок. Но ты должен будешь сделать две вещи. Духам надо знать, где останавливать чужих, идущих в тайгу. Для этого твоим людям необходимо взять землю из леса мёртвых и оставить её там, где я укажу. Жёлтый песок сводит людей с ума, зато делает духов сильнее. Жертвенный камень каждую луну должен принять дар, чтобы успокоить духов, дать им сил, иначе они возжаждут крови. Если ты согласен, скажи сейчас. Если нет, тоже скажи. Духи проводят тебя. Но пусть тогда твои люди не ходят в тайгу.

– А как я узнаю, что твои духи довольны и приняли дар?

– Не беспокойся, я прослежу за этим.

– Сколько нужно взять земли из леса мёртвых?

– Я дам тебе священную чашу духов. Когда всё будет сделано, ты вернёшь её. В каждое указанное место надо будет насыпать по три чаши. Не шути с духами. Вся земля из леса мёртвых должна попасть сначала в чашу и только потом туда, куда надо.

Шаман пошарил за своей спиной и через секунду протянул над костром руку, сжимавшую потрескавшийся, чёрный от копоти деревянный сосуд, формой напоминающий большую миску. Его бока были покрыты непонятными знаками, по всей видимости заклинаниями, края выщерблены от частого употребления.

«Сколько же это копать придётся!» – охнул про себя Слямин, прикинув, что в миску должно входить не меньше пяти килограммов земли.

Он взял чашу и положил себе на колени.

– Приходи на заимку через три дня, я покажу, где нужно будет поставить знак духам. Ещё они сказали, что скоро к тебе придёт один человек. Этот человек принесёт тебе удачу. Не отворачивайся от него.

Шаман склонил голову и начал чуть слышно что-то бормотать, изредка постукивая пальцем по бубну.

Гость подождал несколько минут, но, видя, что хозяин не обращает на него внимания и фактически впал в транс, тихо поднялся. Подойдя к своему рюкзаку, он запихал в него миску и пристроил его на плечи. Взяв в руки карабин, он ещё раз посмотрел на хозяина пади. В его позе ничего не изменилось. Разговор был окончен.

Только отойдя примерно с километр от шаманского стойбища, авторитет позволил себе далеко послать предков шамана до седьмого колена.

– Чёрная дрянь! – бушевал он. – Золото ему понадобилось! Щипал бы себе кур да резал на своём кирпиче! И этот туда же! Бизнес-лес фулев. Кто ж так бизнес ведёт? Назови точную цену. Выслушай другую сторону. Скинь маленько. Вот так дела делаются. «Я прослежу», – язвительно передразнил он шамана. – За своим карманом я как-нибудь сам прослежу, чучело лесное.

Все пять вёрст до поваленной сосны авторитет накручивал себя, мысленно подсчитывая будущие потери. Настроение окончательно испортилось. Мелькнула даже крамольная мыслишка, а не выписать ли чучелу билет в один конец. Но, вспомнив проделанную дорогу к лосиной пади, передумал.

«Интересно, а его духи считать умеют? – Такая, казалось бы, простая мысль привела его в хорошее настроение. – Дух – налоговый инспектор». Слямин фыркнул, широко улыбаясь пришедшему сравнению.

К месту встречи с Митричем он уже подходил в прекрасном настроении, рисуя уморительные картины, как обвешивает и обсчитывает духов.

О результатах похода охотник ничего не спросил и, определив по походке авторитета, что останавливаться на отдых тот не собирается, вскинул свою котомку на плечи и двинулся к заимке, улавливая опытным слухом бодрую походку попутчика.

В Семёновск, как и планировалось, они вернулись ещё до наступления темноты. Остановив машину у хибары Митрича, Слямин протянул лесовику пятитысячную купюру, но тот, не обращая на неё внимания, стал вылезать из машины. Когда он уже захлопнул дверцу, в открытое окно высунулась рука с бутылкой, в которой плескалась бесцветная жидкость. Охотник взял спирт, сунул сосуд в карман штанов и, уже повернувшись, махнул рукой, прощаясь.

Копали трое. Грунт шёл легко. Песчаник. Несмотря на недюжинную силу копателей, работа подвигалась не особенно быстро. Дело было даже не в том, что руки за всю жизнь своего хозяина привыкли больше сжиматься в кулаки или держать рукоять пистолета, ножа или кастет, почти растеряв генетическую память обычного крестьянского труда. Мозолистой руки, держащей черенок лопаты. Значительно тормозила работу окружающая обстановка. Хотя они посмеивались сами над собой, но нет-нет да оглядывались через плечо или, наклоняясь, поглядывали из-под мышки. Лес мёртвых – он и есть лес мёртвых. Кому на кладбище бывает весело, тем более что пришёл не дедушкину могилку убрать и не внучатой племяннице букет луговых цветов принёс.