Майкл Мил - Эффект Эволюции

Источником, открывшим всю космическую нереальность пещеры, были два светильника, горящих сейчас в центре этой маленькой вселенной.

Светильники, источали мягкий, приглушенный свет и располагались по обе стороны от лежавшего на ледяном основании покрывала, напоминающего шкуру какого-то большого зверя. На шкуре стоял небольшой изящный стол, к которому были придвинуты два легких раскладных стула. На одном из них с довольным видом, кокетливо положив ногу на ногу, сидела Мира.

— Красота! — восхищено воскликнул Андрей и развел руками.

— Прошу к столу, — в ответ на это пропела она и с роковым выражением на лице поманила его пальчиком.

Они кормили друг друга крупными спелыми ягодами винограда, пили сладкое горячее вино с медом и тонкими желтыми ломтиками лимона. Нежный вкус мускатного ореха распространялся вокруг. Нежное пьянящее тепло разливалось в их телах, от мыслей, переполнявших эмоций, действий… Оно постепенно заполняло все их естество…

Ее голова лежала у него на плече, рука нежно обнимала торс. Андрей слышал стук ее сердца, ее дыхание, чувствовал запах ее кожи, казавшийся ему цветочным, ощущал едва уловимый аромат волос, сводивший его с ума…

Мира казалась ему сейчас такой маленькой, такой беззащитной. Ему хотелось защищать, оберегать ее и никуда не отпускать. Казалось, он был абсолютно и безмерно счастлив здесь и сейчас. И все, что ему было нужно — это просто лежать, лежать, вот так прижимая ее к себе, сливаться с ней каждой клеточкой тела…

Они проснулись вместе…

— Доброе утро, — улыбнувшись, прошептала Мира. Теплая ото сна, еще чуть сонная, она была еще прекрасней.

За их пробуждением последовал долгий поцелуй.

На часах было без десяти одиннадцать.

С неохотой выбравшись из двухместного спального мешка и затем из палатки, разбитой ими снаружи, недалеко от входа в ледниковую пещеру, они начали готовить себе нехитрый завтрак.

От дождя, который то затихая, то усиливаясь, шел весь вчерашний день, теперь не было и следа. Светило солнце, а небо, обычно свинцово-синее, сегодня приветствовало их яркой лазурью. Эту погодную идиллию лишь изредка нарушали пронзительные крики вездесущих чаек.

— Смотри, смотри, — прошептала Мира, показывая рукой чуть вдаль параллельно палатке.

Метрах в тридцати от них, рядом с маленьким ручейком, деловито выхаживала небольшая птица. По виду она была похожа на чайку, но необычную. Андрей таких еще не видел.

Они сделали несколько осторожных шагов по направлению к птичке, чтобы не потревожить и не спугнуть ее.

Спина и верх крыльев пернатой гостьи были серо-сизые, как и у большинства чаек, но вот брюшко, брюшко имело потрясающий ярко-розовый цвет.

— Это чайка Росса, — шепотом пояснила Мира. — Правда, он красивая?

— Да окраска удивительная, — также шепотом ответил Андрей. — Я таких не видел. Горяев немного слукавил. Конечно же, он знал об их существовании, но не хотел нарушать то увлечение, с которым Мира это рассказывала. Хотя, надо признать, он при этом не соврал, в живую он этих птиц действительно не наблюдал.

— Эти птицы никогда не покидают Заполярья, — тихо-тихо рассказывала Мира, пока они наблюдали за чайкой. — Высидев птенцов, они улетают не на юг, как большинство их родственников, а на север, к полыньям Северного Ледовитого океана…

Пара приготовила легкий завтрак. Сварив на костре кофе, они пили его из больших кружек, сжимая их ладонями и грея руки. Они переглядывались и улыбались. Это был самый удивительный и приятный завтрак в жизни Андрея…

Затем они долго катались по окрестностям, пересекая вброд неглубокие, но широкие водные потоки… Некоторые из них они проезжали намеренно быстро, поднимая фонтаны искрящихся на солнце брызг.

Выехали к побережью океана. Бесконечная серо-голубая гладь воды, покрытая мелкой рябью волн, простиралась куда хватало глаз. Это было очень интересное чувство, стоя на кромке берега, Андрей подумал, что сейчас они действительно на самом краю света.

Он даже захотел искупаться и предлагал Мире. Она наотрез отказалась и, смеясь, убежала от него за машину, так что он не смог ее поймать. Андрей же раздевшись, быстро забежал в воду по пояс и нырнул. Сказать, что вода была холодной — значит, ничего не сказать. Она была просто ледяной! Горяев интенсивно работал руками и ногами, но согреться было невозможно, холод, казалось, промораживал тело насквозь. Пробыв в океанской стихии минуты полторы не больше, он буквально выскочил на берег.

Зато какое это было классное чувство разлившейся по телу энергии, необычайной бодрости и ясности сознания, когда он, уже высушившись простыней, найденной Мирой и надев на себя теплые вещи, сидел в машине и пил теплый кофе из термоса. Это было классное ощущение, он чувствовал каждую клеточку своего тела, каждый эритроцит насыщенной кислородом крови, одновременно с этим пребывая в непередаваемом состоянии умиротворения, гармонии с окружающим и вселенского спокойствия.

Потом они видели огромный птичий базар. На уступах скал суетились тысячи, десятки тысяч птиц. Такое впечатление, что небо над скалами сплошь было закрыто их маленькими, парящими в воздухе телами. Галдеж стоял такой, что ничего другого кроме криков чаек, кайр, чистиков, глупышей, тупиков, бакланов… слышно уже не было.

Затем подъезжали к пляжу, на котором устроили свое лежбище моржи. Неповоротливые, лениво передвигающиеся по суше животные грелись на солнце. Здесь были и огромные полуторатонные самцы с большими, почти метровыми клыками и чуть более миниатюрные самки, занимающиеся своими маленькими детенышами. Самцы изредка оглашали пространство вокруг громогласным трубным ревом…

Близко подходить к стаду Мира с Андреем побоялись и, некоторое время понаблюдав за морскими млекопитающими издалека, отправились дальше.

Снова начал сгущаться туман. Вскоре он стал таким плотным, что буквально в пяти шагах ничего уже не было видно. Окружающая местность сразу же начала визуально меняться, искажались очертания предметов, стали приглушаться звуки.

— Андрей, давай будем возвращаться, а то рискуем заблудиться, — немного встревожено предложила Мира.

— Да, конечно, — понимающе согласился Горяев, и с улыбкой добавил: — Никак не могу привыкнуть к этой моментальной смене погоды здесь… а еще к этим молочно-густым туманам…

Несмотря на туман, Мира вела машину уверенно и быстро. Она явно хорошо чувствовала местность. Хотя Горяев, сидящий рядом с ней на пассажирском сиденье, мог бы поклясться, что вообще не понимал бы куда ехать, даже если бы и знал дорогу как свои пять пальцев (настолько плотным был туман и настолько плохой видимость).