Кира Измайлова - Апрель в Лондоне

— Да нет, сэр, началась эта чепуха задолго до нашего с вами знакомства, — сварливо ответила девушка, пытаясь отстраниться, но тщетно. Впрочем, не так уж она и старалась. — Это у нас уже акт второй, действие пятое или как там в театре? Я в нем сроду не была дальше фойе, а там кошельки тырила, вот и все искусство.

— Хотите сходить? Я возьму билеты.

— Упаси боже! — воскликнула Эйприл. — Мне ваших представлений выше крыши, обойдусь без театра. Драко вот сводите, когда подрастет. Хотя, наверно, для детей тоже есть спектакли? Надо у Петунии спросить…

— Кстати, а чем занят Драко? — спросил вдруг Малфой.

— Сидит рисует открытку для Маленького Джона, — ответила она. — Кстати, у него очень недурно получается для такого возраста. Когда станете думать об учителях, не забудьте о рисовании, хорошо?

— Да, я хотел… — Люциус замолчал. — Поговорим об этом в другой раз.

— Почему не сейчас? — живо спросила Эйприл. — Вы не подготовились? А жаль, у меня как раз есть вопрос по теме…

— Какой?

— Какой теме или какой вопрос?

— Вопрос!

— Сэр, а обязательно отдавать Драко в школу? — негромко произнесла Эйприл. — Я послушала жен ваших знакомых, так у меня волосы дыбом встали! Правда, миссис Гойл хочет своего отдать в Дурмштранг, обещала на развод подать, если муж будет сопротивляться, но по мне так что в лоб, что по лбу. Что вы молчите?

— Продолжайте, я слушаю.

— Система у вас идиотская, — продолжила девушка. — Одиннадцать лет, пубертат начинается, а у кого уже и начался, самый дурной возраст, и тут ребенка отрывают от родителей — и на полгода в общагу! Да в общаге и взрослый взвоет! А если кто-то вообще не переносит соседей и не может жить в одной комнате с чужими людьми? Это ж гарантирован перманентный стресс на все время обучения! Ну, — добавила она не без толики яда в голосе, — у Уизли таких проблем явно не возникнет, но Драко!.. Даже если допустить, что он окажется на одном факультете с Грегом, Винсом и Тео… Да вспомните себя в его возрасте!

— Я уже вспоминал, — признался Люциус. — Об этом и хотел поговорить с вами, да вы опередили.

— И как справлялись вы? — с интересом спросила Эйприл.

— Как все чистокровные, — холодно ответил он. — Чувства и эмоции — на замок. Первые полгода я вспоминать не хочу. Не могу. Кажется, я стал отличником только потому, что книги давали возможность отвлечься. Пожаловаться родителям я не мог, вы понимаете…

— Слишком гордый, да?

— Нет. Они бы просто не поняли. Матушка была строга, отец суров, я уж молчу о дедушке… — Люциус помолчал. — Правда, деду я все-таки признался, как мне паршиво в этой школе. Он застукал меня в саду — как раз заканчивались каникулы, назавтра мне нужно было ехать обратно…

— И что он сказал? — спросила Эйприл серьезно.

— Ничего, — ответил Малфой. — Это я… вцепился в него, заревел и только повторял, что не хочу в школу, не хочу, не хочу… Он дал мне выплакаться, а потом отвел домой. Что такое «долг перед семьей» я и сам знал, а он знал, что я это знаю, поэтому не стал взывать к моему здравомыслию, требовать не запятнать честь семьи, быть мужчиной и так далее. Просто был со мною рядом. И никогда не напоминал мне о минуте моей слабости.

— И вы хотите, чтобы Драко пережил то же самое? — задала она провокационный вопрос. — У него не было такого дедушки. А вы, уж простите, душевной чуткостью ненамного превзошли улитку. Что с ним будет, а?

— Давайте обсудим это позже, — негромко произнес Люциус. — Мне нужно еще подумать, а вы… Вам лучше пойти к Драко.

— Да, пойду взгляну, что он там нарисовал, — кивнула Эйприл и притормозила в дверях. — Я вечером загляну?..

— Не надо, — ответил он и пояснил: — Мне еще многое нужно обдумать, а с вами сосредоточиться нет никакой возможности!

— Ну ладно, — улыбнулась она. — Тогда утром я ухожу, а вы разбудите Драко, накормите и займите чем-нибудь, хорошо?

С этими словами Эйприл улетучилась, а Люциус только покачал головой.

«Я должен, — говорил он себе и сам же себе отвечал: — Я не могу!»

Он встал и открыл шкатулку, что стояла на каминной полке. Там хранились разные мелочи, а сверху лежал медальон. Прежде Люциус носил его, но с некоторых пор находил это неприличным по ряду причин.

Щелкнула крышечка медальона, и мужчина ненадолго прикрыл глаза.

С крохотного портрета ему улыбалась Нарцисса.

«Я тебя не забыл, — подумал Люциус, — я тебя по-прежнему люблю. Драко растет так быстро, и до чего же жаль, что ты не можешь его увидеть… И мне стыдно, клянусь, стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Наверно, рядом с тобой мне тоже не снились бы кошмары, как теперь узнать? Не сердись… В конце концов, она спасла нашего сына…»

Он прикрыл глаза рукой.

«Это ведь очень удобно? — вдруг услышал он голос Нарциссы. — Она никогда не спросит, значит ли что-нибудь для тебя, верно? Просто потому, что знает — на некоторые вопросы не то что ответов получать не нужно, их и задавать не стоит… Тем более, она заранее знает, каков будет ответ.»

«Я к ней привязался. Драко ее полюбил. Она выводит меня из себя, но…»

«Ничего, — шепнула ему Нарцисса. — Ничего, мой милый. Прости, я оказалась слишком слаба, я оставила тебя одного. Держись. Ради нашего сына — держись!»

Взрослый сильный мужчина молча плакал, прижав к губам медальон с портретом покойной жены. Он очень хотел, чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь пришел и сказал, что все будет хорошо, просто обнял, и тогда уйдет эта боль, хотя бы ненадолго…

— А вы говорите, не надо приходить, — удрученно произнесла Эйприл у него над ухом и обняла за плечи. — Эк вас развезло… Перестаньте. Все будет хорошо. Ужасно пошло звучит, правда?

Он кивнул, не поднимая глаз и пряча медальон в ладони.

— Драко уже спит. Он такой дрыхоня, если утром не разбудить, до вечера будет подушку давить, а потом колобродить, — сказала Эйприл. — Идите-ка и вы в постель, время позднее, а я уйду рано. Драко, напоминаю, остается на вас! Давайте, живо спать! Как маленький, право слово!

Люциус ничего не ответил. У него просто не было сил… Ну, это он так думал.

Эйприл проснулась очень рано, как обычно, спихнула с себя сладко спящего Малфоя, быстро оделась и вылетела на улицу.

— Молли, — серьезно сказала она. — Может так выйти, что я не сумею тебя позвать. Следи внимательно. Увидишь, что мне угрожает опасность — разрешаю вмешаться!

— Хорошо, госпожа, — ответила домовуха. — Я буду рядом. А маленький хозяин…

— За ним папаша присмотрит, — перебила Эйприл. — Идем. В смысле, я иду, ты наблюдаешь.

До фермы можно было дойти несколькими путями, и она нарочно выбрала кружной. Шла, напевала себе под нос и делала вид, будто не замечает, что в ногу с ней пристроился кто-то еще.

— Гхм… — откашлялся этот кто-то, и Эйприл ожидаемо вскрикнула, подпрыгнула и в ужасе уставилась на незнакомца.