Влад Полевой - Протокол «Шторм»

Не способный сдержаться Танк разразился раскатистым хохотом, напоминавшим колокольный набат, да и Градский не стал скрывать своих чувств и присоединился к оперативному работнику. Отсмеявшись, старик вытер выступившие на глазах слезы и, захлопнув лежавшую на столе папку, протянул ее Танку:

– Остановился наш объект в гостинице «Октябрьская». Живет тихо, беспорядков не нарушает. По агентурным сведениям, регулярно является на завтрак и посещает тренажерный зал. Опрошенные горничные тоже ничего о постояльце сказать не могут. Но само присутствие чужака не главная новость. Плохо то, что с эффектом Розана-Крачковского мы не способны выявить его оригинал в нашей реальности, так что в любой момент этот субчик может повстречать себя, хоть бы столкнувшись в магазине, в походе за продуктами. Поосторожней, молодые люди. Будьте бдительны. Обо всем странном, даже если просто почудилось, немедленно докладывайте вашему руководителю, а он уже свяжется со мной.

Папку, однако, вынести с объекта не получилось. Изъятая на выходе службой безопасности, она была опечатана, вложена в конверт и засунута в ящик для отправлений, рядом с оружейной пирамидой.

Но это, впрочем, не было особо важным. Кочетков тут присутствовал для галочки и надеялся, что попадет на ту самую легендарную площадку.

– Что пригорюнился? – дружелюбно поинтересовался Танк у товарища.

– Да видишь ли, – повернув ключ зажигания в замке, Кочетков покатил обратно на поверхность по бетонному коридору. – Думал, увижу, что… Столько разговоров об этом месте в отделе! Площадка перехода то, площадка перехода се…

– Ах, ты об этом! – Танк хитро ухмыльнулся. – Ты не горюй, приятель. Если честно, ничего в этой площадке интересного нет. Бетонное основание, пара блоков, заглушки-компенсаторы от побочных эффектов, охрана да бокс с реанимационным оборудованием. Кубатура не больше школьного спортивного зала.

– Как скажешь, – пожал Пашка плечами. Хотелось от этого посещения чего-то волшебного, а вышла очередная бытовуха. Что ни говори, очередной выходной был потерян, а ввиду новых вводных свободный денек должен был выпасть еще не скоро.

Следующий день начался с сущего мучения. Новенькие туфли, такие удивительно практичные и мягкие на первый взгляд, отчаянно жали, из-за чего на лице Кочеткова отражалось весьма философское выражение. Решив во что бы то ни стало обуздать обновку, Пашка обрядился в них и решил прогуляться до отдела. Погода выдалась в этот день замечательная. Утреннее солнышко приветливо выглядывало из-за крыш домов, робко щупая мостовую солнечными лучами, и если бы не проклятая обувь, день мог быть просто чудесным.

Первые пару кварталов Драйвер преодолел без труда, ровно вышагивая по тротуару и даже насвистывая какой-то будто банный лист прилепившийся мотивчик популярной песни, днем и ночью транслирующийся по радио. Начиная с третьего квартала стал ощущаться дискомфорт, практичная обувь начала натирать ногу и жать в районе большого пальца, но ощущения были не столь ярко выражены, и Пашка предпочел не обращать на них внимания. При переходе через проспект на мигающий зеленый пришлось ускориться, и тут несчастного настигло возмездие за легкомысленное отношение к собственным ногам. До лавочки Пашка уже кое-как дохромал и, опустившись на нее, с наслаждением содрал проклятые туфли с ног. Ощущение незабываемое. Такое, наверное, и словами-то описать сложно, однако после очевидного облегчения яркими буквами в мозгу пронеслась другая проблема. Передвигаться в этой обуви по городу было решительно невозможно, а запасной пары, естественно, с собой не было. Ну, кто, выходя из дома, берет с собой на всякий пожарный лишнюю пару ботинок?

С тоской оглядев округу, Кочетков увидел неподалеку стихийный рынок, представляющий все разнообразие нелицензионной торговли. Растянулся тот метров на тридцать, и то, что продавалось, заслуживало отдельного внимания. На импровизированные прилавки выкладывалось все, от старых утюгов до новенькой военной формы: старые фотоаппараты, елочные игрушки, а кое-где, если серьезно покопаться, то и весьма редкие и необычные вещи. Истинные хозяева владели ими десятилетиями, а решив наконец избавиться от ненужного хлама или от крайней нужды, выставляли их тут за бесценок. И тут уж кто быстрее. Оценишь вещь по достоинству, поторгуешься, и за какие-то копейки у тебя в руках ценный антиквариат.

Пашке тоже артефакт был нужен, в виде любой обуви, за которую он готов был отдать… ну, даже сто рублей. Однако покупать чужие стоптанные боты было верхом неразумия, и он ковылял вдоль рядов в ожидании чуда и кривясь от терзающей ногу боли. И награда не заставила ждать героя. Среди нестройных нагромождений старой техники, букинистических изданий и помятых одежек времен развитого социализма, взгляд Кочеткова ухватил лоток с домашними консервациями и перезимовавшими в погребе овощами, которыми приторговывала пожилая дама.

Пополнить свой запас витамином всегда хорошо, однако в планы Пашкины на данный момент это не входило. Не интересны ему были цены на консервированные помидоры, соленые огурчики с мизинец, не хотелось знать, сколько стоит лук, и даже пахучий чеснок, выложенный на обрывке периодического издания, не грел душу, а вот сама газета, на которой было разложено дачное изобилие, Драйвера привлекла.

Обычная бульварная газетенка, пестрящая нелепыми заголовками, как правило, сообщала простому обывателю «потрясающие» новости. То вампир-гомосексуалист отравился шавермой на Московском вокзале, то в младшей группе детского сада по такому-то району были замечены адепты культа Сатаны. Однако среди этой кучи навоза можно было, если хорошо покопаться, отыскать действительно годный материал. Прямо перед Пашкой, чуть запачканный чем-то жирным, чернел заголовок: «Золотая молодежь слетела с катушек. Сын олигарха Митина пытался ограбить банк собственного отца».

– Что, милок? Не хочешь ли огурчиков?

Голос, вполне себе живой и задорный, с образом закутанной в старую толстовку продавщицы никак не вязался.

– Что? – Кочетков оторвался от созерцания странного заголовка и, подковыляв поближе, ткнул пальцем в газетный листок. – Что за газета, мать?

– Газета как газета, – пожала плечами торговка. – Самая обычная. Ну, огурчиков, или помидорчиков купи. У меня все без химии, на собственных грядках выращено, честное, смородиновых и вишневых листочков, чесночка, хренку как надо положено. Такого сейчас в магазинах днем с огнем не сыщешь.

Что Пашку зацепило в том клочке бумаги, он, наверное, и сам бы не понял. Может быть, проклюнулась загадочная и непостоянная девица – интуиция, а может, озарение снизошло.