Мэнли Уэллман - Шерлок Холмс против Марса

— Ушел из города в понедельник, вместе с большинством жителей, — сказал Хопкинс, продолжая есть с голодной жадностью. — Марсиане наступали с запада и юга, мне и показалось, что самым правильным будет двигаться на восток. Чудом достал велосипед, но все-таки пришлось трудновато, люди обезумели, как крысы, которые спасаются из горящего дома.

Он передернулся, подавляя дрожь.

— Никогда не хотел бы снова такое пережить. Во вторник я оказался на побережье. Близ устья Блэкуотера собралась огромная толпа, с каждым часом люди все прибывали и прибывали. На следующий день, в среду, к берегу подошли корабли, чтобы забрать беженцев. И тут… — он помедлил, дрожа. — И тут появились марсиане.

— Понимаю, — задумчиво произнес Холмс. — Вам удалось их рассмотреть?

— Я забрался на церковную колокольню. Почти сразу же показались три марсианина, в громадных машинах. Они пошли в море, хотели остановить корабли с беженцами. В это время, откуда ни возьмись, на марсиан двинулось бронированное судно, один из тех старых миноносцев. Кажется, это был «Гремящий». Славный был бой, мистер Холмс!

— Не сомневаюсь, но насколько успешный?

— Марсианам удалось поджечь миноносец. Бедный корабль взорвался со всем экипажем на борту. Только сначала «Гремящий» уничтожил двух марсиан, и суда с беженцами успели отойти достаточно далеко от берега, так что третий марсианин не решился их преследовать. Этот третий выстрелил в них черным дымом, а после прилетела воздушная машина и разбросала баллоны с черным дымом по берегу, где оставались люди. Должно быть, вы мне не верите, когда я рассказываю о воздушной машине…

— Нет-нет, — поспешил заверить его Холмс. — Я сам видел в небе подобный летающий механизм. Но я бы хотел подробнее узнать о черном дыме — до сих пор до меня доходили только слухи.

— Он тяжелее любого дыма, что я когда-либо видел. Такой тяжелый, что стелится по земле, как жидкость. К счастью, колокольня была достаточно высокой, и дым не смог так высоко подняться, иначе бы меня здесь не было. Дым начал потихоньку оседать на землю. Все было покрыто копотью. Когда я спустился, повсюду были одни только мертвые. Думаю, сотни мертвых.

Хопкинс выглядел изможденным. Холмс налил ему еще одну чашку крепкого чая.

— Потом наступил вечер, — продолжал Хопкинс. — К марсианину присоединились еще двое или трое. Они стали возиться с остатками двух разрушенных машин. Я решил пробираться назад в Лондон — использовал любое укрытие, иногда прятался и отдыхал. Так я шел всю ночь со среды на четверг. Искал еду, кое-что нашел, но не очень много.

— Очень напоминает мои приключения по пути из Норфолка.

— Утром в четверг, на поле между Тиллингхемом и Челмсфордом, я увидел коня, — сказал Хопкинс. — Пятнистый мерин, уже оседланный, в уздечке. Хороший такой конь.

Улыбка на миг оживила лицо Хопкинса.

— Он пасся там совершенно один. Я поскакал на нем в город; загнал его в пену, как вы заметили. К рассвету мы были в Грэйт-Илфорде, на восточной окраине. Там я снял с коня уздечку и седло и оставил его пастись на лужайке. Остальную часть пути я проделал пешком.

Он со вздохом поставил чашку.

— Скажите, мистер Холмс, что нам теперь делать?

— В первую очередь, не падать духом, — ответил Холмс. — Ну а я, как уже упоминал, оставался на севере — в местечке Донниторп в Норфолке.

— Вас привело туда какое-то дело, должно быть?

— Да, своего рода… Возвратился в Лондон вчера, часть пути прошел пешком. Скажу вам откровенно: положение тревожное, о чем свидетельствуют все мои наблюдения и выводы. И все-таки вы сами видели, что марсиане отнюдь не всемогущи — с ними можно сражаться и их можно уничтожить. Я пытался собрать некоторые сведения об их оружии — я имею в виду оружие нападения.

— Где нападение, там и падение, — изрек Хопкинс.

Холмс ободряюще улыбнулся в ответ, хотя острота была не слишком удачна.

— Что касается их защитных возможностей, — продолжал он, — то, не исключаю, у марсиан обнаружатся довольно любопытные прорехи в обороне.

— Вы, конечно, не намерены оставаться в Лондоне, мистер Холмс?

— Именно так я и собираюсь поступить. Собственно, почему бы и нет? Марсиане, судя по всему, прекратили разрушать город. В любом случае, разрушения здесь не так ужасны, как в Серрэе. Мы должны быть осмотрительны, Хопкинс. Будем вести себя тактично и не попадаться им на глаза, а сами тем временем займемся расследованием, постараемся понять их поведение и побудительные мотивы.

— Расследованием? — слово это заставило Хопкинса выпрямиться и расправить плечи. — Вы говорите так, будто расследуете преступление, мистер Холмс.

— Да, Хопкинс, я расследую преступление. Самое позорное и страшное преступление, когда-либо совершенное на Земле и против Земли. Кстати, почему бы вам не освежиться? Ванная вон там. Вы найдете мыло, полотенца и бритву, а в трубах пока еще течет вода. После этого сможете отдохнуть здесь, на кушетке.

Спокойная уверенность Холмса успокаивающе подействовала на инспектора. Хопкинс тщательно помылся, сбрил щетину, затем возвратился в гостиную, сбросил ботинки, лег и мгновенно забылся глубоким сном. Холмс в одиночестве сидел за столом, погрузившись в раздумья и время от времени делая краткие заметки в записной книжке. Так прошло несколько часов; к полудню он оделся и спустился вниз.

На Бейкер-стрит стояла мертвая тишина. Холмс пересек улицу и направился к дому Кэмдена, который соседствовал с винным магазином Доламора и находился прямо напротив номера 221-6. Здесь никто не жил с тех пор, как в 1895 году в доме был арестован полковник Себастьян Моран. Покосившаяся дверь легко поддалась. Холмс одолел четыре пролета пыльных ступенек, вскарабкался по приставной лестнице и через чердачный люк выбрался на крышу. Он осторожно прополз по крыше и выглянул из-за парапета.

Туманная пелена, которая так долго изливалась дымами из бесчисленных каминных труб Лондона, теперь исчезла, и воздух был прозрачен и чист, как в Донниторпе. На севере Холмс видел зеленые деревья Риджент-парка, странный мирный оазис в захваченном городе. Ни звука не доносилось с обычно шумных улиц, где еще недавно кишел людской муравейник. За парком, приблизительно на расстоянии двух миль, Холмс разглядел возвышенность Примроз-хилла. Там, вдалеке, на утреннем солнце вспыхивал металл, что-то перемещалось — видимо, одна из машин захватчиков, которые Хопкинс уподобил констеблям на обходе. Поблизости, однако, ничто не намекало на присутствие врага. Холмс вновь спустился по лестнице и в задумчивости побрел через улицу.

Семь марсианских цилиндров прибыли в первые дни вторжения; восьмой, очевидно, достиг Земли ночью в четверг и упал не слишком далеко от своих собратьев. Это означало, что два цилиндра все еще находились в пути; в общей сложности — десять цилиндров и пятьдесят марсиан вместе с машинами и оружием. Тепловой луч и черный дым были ужасающи, словно бедствия Апокалипсиса; но для их производства, размышлял Холмс, требовались механизмы и материалы, количество которых на Земле, вдалеке от Марса, вполне могло быть ограничено. Не закончится ли у захватчиков амуниция? Впрочем, прежде всего необходимо было понять цели смертоносной атаки из космоса, подвергнуть намерения марсиан рациональному анализу и придумать способ им противостоять.