Георгий Зотов - Сыщики преисподней (сборник)

– Ты думаешь, я тут ночами не сплю – думаю, ах, как бы мне повидаться с тринадцатым? – фыркнул Шеф. – Мне этот человек неприятен. Хотя это вовсе не значит, что ты сам мне когда-нибудь понравишься. Просто этот тип за полкувшина масла сдаст и тебя, и меня, и родную мать. Натура у него такая. Но может, масло было очень хорошее?

– Я сейчас разрыдаюсь. Тоже мне ангел нашелся, – съехидничал Голос. – У нас с тобой прямо фильм «Молчание ягнят» получается: добро и зло сотрудничают против еще большего зла, зрители в экстазе. Но вот что – как только ты поймаешь убийцу, давай сразу обновим защиту кабеля. Мне неприятно даже думать, что не сегодня-завтра расшифровки нашего разговора вывесят на самых посещаемых сайтах Хеллнета.

– Я тебе уже говорил – это не поможет, – хмыкнул Шеф. – Может быть, сработает на две-три недели, а потом опять начнется то же самое: хакеры сломают защиту нового силового поля и подберут код. Специалистов тут хватает. Сделаем, мне не жалко.

– Я всегда был за то, чтобы хакеры попадали в Ад, – лаконично подвел черту Голос. – Ладно, договорились. Жди бумагу. И пожалуйста – звони как можно реже.

– Будь уверен – я по тебе скучать не стану.

Нажав голубую кнопку, отключающую связь с Небесной Канцелярией, Шеф задумчиво повертел в руке опустевший хрустальный стакан. Он солгал, сказав, что личное общение с тринадцатымего нисколечки не интересует. Уже две тысячи лет он пытался понять, что сподвигло этого человека предать своего Учителя, обречь его на мучения за сущие копейки.

После своей смерти Иуда спокойно постучался в Райские Врата, будучи абсолютно уверен, что ему там – самое место. Оно, конечно, давно известно, что простота хуже воровства, но чтобы до такой степени… Когда будут закончены все бумажные формальности, тринадцатогопосетит Калашников: его можно будет попросить задать часть интересующих вопросов. Иуда любит поговорить, вот только делать это ему не с кем.

Потянувшись влево, Шеф нажал на другую кнопку – громкой связи.

– Да, монсеньор, – услышал он мелодичный голос казненной французской королевы Марии-Антуанетты, работавшей у него секретаршей последние двести лет.

– Калашников еще в приемной?

– Нет, монсеньор. Убежал куда-то. Сказал, что скоро будет.

– Вот незадача. Найди его. Он мне срочно нужен.

– Конечно, монсеньор. Одну минуточку.

Почтительно ерзая на краешке пластмассового стула, Гензель внимательно всматривался в лицо человека в черном. Когда тот говорил, оно не менялось. Обрамлявшие щеки усталые морщинки не двигались в такт словам, а оставались неподвижными, словно были вырублены из дерева. «Интересно, – размышлял Гензель, – кем он был раньше? Редкая невозмутимость, привычка все перепроверять по многу раз, разговаривает обстоятельно и негромко. Видно умение руководить. Учитель? Бывший военный? Что заставило его бросить свою работу перед тем, как стать ИМ?»

– Гензель, ты меня вообще слушаешь? – человек в черном помахал рукой перед бледным носом носферату . – Создается впечатление, что ты уже заснул.

– Да-да, конечно, слушаю, господин, – встрепенулся вампир. – Прошу вас, продолжайте.

– Ну, так вот… я окончательно пришел к выводу, что следующим курьером должен стать мальчик. Я давно говорил тебе – еще до того, как все будет закончено, от него придется избавиться. Каждый раз, когда он выходит из подвала на улицу, полный впечатлений, у меня возникает ощущение, что мы вот-вот провалимся. Лучшего способа не придумать.

Гензель приложил все усилия к тому, чтобы не выказать изумления. Если бы он не сдержался, стало бы ясно, что вампир пропустил как минимум половину разговора.

– Это умное решение, господин, – осторожно подбирая слова, сообщил Гензель, чувствуя непреодолимое желание почесать зудевшее ухо. – Но согласится ли с этим мальчик? Как мне кажется, он ввиду своей молодости вовсе не готов к такому развитию событий.

Лицо человека в черном тронула улыбка. Морщины при этом снова не дрогнули.

– Каждый должен уметь чем-то жертвовать ради благого дела, – тихо сказал он. – Если мальчик не согласится, то нам нужно будет постараться убедитьего в этом. Конечно, он слишком молод, но моя задача – объяснить, что только от него и зависит финальная часть плана. Нет сомнений, что новость о курьере не приведет мальчика в восторг. Но то, что наш план может сорваться, расстроит его еще больше. В любом случае, я надеюсь на твою помощь. Если он сам не захочет, то пойми – нам придется его заставить.

Гензель снова заерзал на жестком сиденье, вцепившись в стул когтями.

– Если что-то понадобится от меня, я буду рад исполнить ваш приказ, господин, – произнес вампир, глядя на человека в черном. – Все, что угодно.

– Тогда первым делом прекрати шарить здесь по всем углам. Я весьма ценю, что ты сожрал почти всех крыс в моем подвале, в свое время я не мог от них избавиться даже с помощью лучшего яда и тренированных немецких кошек. Кончилось тем, что кошки передохли от отравы. Однако оставь крыс на время в покое. Они мне еще нужны, и ты отлично знаешь зачем. Побудь с недельку на диете, это личная просьба.

Вампир, как и следовало ожидать, смутился, начав ковырять в носу.

– Я прошу прощения, господин, – жалобно заскулил он. – Мне очень трудно было сдержаться… Вам чрезвычайно сложно меня понять в этом вопросе… Но если бы вы попробовали хоть один-единственный раз эту ужасную сушеную кровь…

– Никогда не имел такого желания, – захохотал человек в черном.

– Конечно, конечно, – пролепетал Гензель. – Я лишь хотел сказать, что как бы мне ни было тяжело, я выполню ваш приказ. Отныне крысы могут чувствовать себя в безопасности.

Человек в черном милостиво потрепал его по рыхлой щеке. Забавный экземпляр. В здравом уме с ним вряд ли захочешь иметь общие дела, но если нет другого выбора, то лучшего слуги и пожелать нельзя. Он предан и исполнителен, ест его глазами, как прапорщик майора… Хорошо еще, что только глазами. Если вдруг мальчик вздумает сопротивляться, вампир легко с ним справится.

Но он уверен, что насилия не понадобится, – мальчика удастся уговорить стать курьером по-хорошему. В знак особого доверия он даже проведет его на пять минут в ту самую секретную комнату, куда тот до сих пор не имел доступа. Вряд ли после такого зрелища он сможет отказать его просьбе.

Он снова посмотрел в немигающие подернутые пленкой красные зрачки Гензеля.

– Я не ожидал от тебя иного ответа и доволен тобой, – отчетливо сказал человек в черном. – Поверь, ты будешь вознагражден. Твоя верность не останется без поощрения.

– Мне дадут еще крыс? – прошептал Гензель, не веря своему счастью.