Ольга Чигиринская - Контроллер

— Двести восемнадцатый кабинет.

— Вы являетесь штатным сотрудником Службы безопасности?

— Не собираюсь отвечать на этот вопрос.

— Знаете ли вы Новосельникова Виталия Денисовича?

— Нет.

— А человека по кличке Гарпаг?

— Он допрыгался до полицейского преследования? — в голосе Анисьевой появилось наконец-то хоть какое-то выражение помимо вялой скуки.

— Он допрыгался до могилы. Что вы можете сказать о Гарпаге?

— Омерзительное ничтожество с тяжким случаем паранойи. Не клинической, но на грани. Возможно, его следовало поместить под надзор. Возможно, это бы спасло ему жизнь. Но жалость на его счет мне испытывать трудно.

— Откуда и как давно вы знаете Гарпага?

— Он появился лет семь назад на портале «Гуманитариа», с претензией на то, что он историк, социолог и аналитик. Постепенно утомил администрацию всех разделов своим невежеством, хамством и теориями заговора и его отовсюду забанили. Он появлялся под все новыми аватарами, но по содержанию сообщений его вычисляли и банили снова. Он перебрался на другие ресурсы, и какое-то время спустя я его встретила в «Глобо-блогах». То же самое: невежество, хамство, теория заговоров. Через него приходилось переступать, как через коровью лепешку на деревенской дороге. Разумеется, узнать его лично я не стремилась.

— Вы застали кампанию «Вернем права мужчинам»?

— Да. Забавное явление.

— Как специалисту, вам не кажется, что это чей-то эксперимент?

— Как специалисту мне кажется, что такой эксперимент имел бы нулевую научную ценность.

— Вам знакома юзер Акэти?

— Вика Квашнина? Только через Сеть.

— Что вы можете сказать о травле, которую учинил Гарпаг Квашниной?

— Ничего. Два скандалиста нашли друг друга.

— Мне показалось, вы были… в добрых отношениях с Викой.

— Были. Когда-то.

— Что случилось?

— Это наше личное дело.

— Татьяна, Гарпаг был убит, и я расследую убийство. Думаю, тут никакое «личное» не уместно.

— Ах, вот к чему вопросы о том, где я была. Хорошо. Я не люблю клеветников, а Квашнина — из этой породы.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Она — женская версия Гарпага. Те же беспочвенные претензии на эрудицию и талант.

— А два года назад вы хвалили ее материалы.

— Когда она пишет о том, в чем понимает, ее приятно и интересно читать — но в этой нелепой кампании против нелепых мачо она написала столько глупостей, что терпеть это стало невозможно. Я попыталась урезонить ее, объяснить, что она теряет лицо. Она в ответ обвинила меня в том, что я консультирую Гарпага. На этом все добрые отношения кончились. Мы закрыли друг от друга блоги.

— А вы не консультировали Гарпага?

— Ха. Ха. Ха, — раздельно произнесла госпожа Анисьева. — Вы в свободное от работы время консультируете скандальных параноиков? Нет? Вот и я тоже. Ваши десять минут истекли. Всего доброго.

— Я офицер полиции. Десять минут истекут, когда я так решу, — отчеканила Марта. — Вам известно, что Гарпаг был сотрудником СБ, информатором и контроллером?

— Десять минут истекли. Через час я должна быть в Цитадели, и я туда попаду. А если не попаду, неприятности будут у вас. Большие неприятности.

Анисьева встала из-за выключенного уже терминала, направилась к двери.

— Я обязана запереть кабинет. Будете вы внутри или снаружи, меня не волнует.

Марта, чувствуя, как ярость теснится в животе, медленно вышла из кабинета.

А Карастоянов самым нелепым образом споткнулся о собственные ботинки, растянулся на пороге, разбил нос, заляпал кровью пол, вытирал салфеткой и извинялся — словом, оконфузился по полной программе.

— Что это на вас нашло? — прошипела Марта, заглядывая в двери туалета, где Карастоянов умывался.

Тут и обнаружилось, что у него не нос разбит, а порезана рука. Отмыв лицо и зажав рану салфеткой, Карастоянов бодро поскакал по лестнице вниз.

— За каким чертом вы устроили эту комедию? — Марта бесилась теперь от того, что еле поспевала за ним. Он ответил только в машине, залепив руку пластырем:

— Я воткнул «жучка» в кабель ее терминала.

— Вы с ума сошли! Это противозаконно!

— Арестуйте меня.

— Да что проку! Всеми сведениями, которые мы так добудем, можно подтереться: суд их не примет.

— Но мы можем с их помощью выйти на что-то, что суд примет.

— Мечтайте. Скорей этого «жучка» обнаружат и выйдут на нас.

— Спокойно, вы ничего не знаете. Я споткнулся и разбил нос. А Татьяна Кирилловна лжет, она контроллер Гарпага.

— Кто вам это сказал.

— Мимика. Микродвижения рта, глаз, всякое такое.

— Ушей.

— Нет, уши у нее неподвижные. У вас есть где ночевать в Москве?

— Спасибо, есть.

— У экса?

— Неважно.

— Давайте после встречи с Даниэлой вместе снимем номер. В Сергиевом Посаде. В «Царском дворике». Ну, чтоб два раза не ездить.

Госпожа Анисьева в совершенстве владела искусством «исландской правдивости». Она не лгала там, где могла не лгать. Только три раза с ее узких уст сорвалось прямое вранье: когда она сказала, что не покидала гостиницу, когда сказала, что не знает Гарпага под его настоящим именем и что она не консультировала Гарпага.

— Жора, я твои прозрения к делу не подошью, понимаешь? — за ужином они выпили на брудершафт и с удовольствием отбросили официальщину. — И то, что ты сопрешь из терминала Анисьевой — тоже. Горелов показал, что она не покидала гостиницы. Чтобы выколотить из Кондрашова санкцию на допрос Горелова и Анисьевой с детектором лжи, мне нужно что-то железное. Абсолютное.

Цумэ откинулся на кровати, потер лицо. Кровать огромная, до полнолуния далеко, и он без труда уснет, тем более что они с Мартой и вправду очень устали…

— Завтра, — сказал он. — Завтра мы со всем разберемся. Благо завтра суббота. Это будет незабываемый уик-энд. Кстати, Горелов врал напропалую.

— Да неужели? Как ты догадался? Брови дергались?

— Губы двигались. Когда сказал, что они жили в соседних номерах, не соврал. Про ужин с маскарадом — не соврал. Что Анисьева в десять утра читала доклад — не соврал. А вот что видел ее на ужине весь вечер — сбрехал как сивый мерин.

— Что ж ты его не прижал, изобразив рыцаря-спасителя?

— Не тот сценарий. Спасителем не может быть тот, кто прижимает. Прижимает один, спасает другой. И это не нужно. Я чувствую, здесь мы что-то найдем.

Он слышал, как Марта шагает по комнате. Ее напрягало то, что они остановились пусть и в «экономе», но в «Царском дворике». Оперативная необходимость очевидна, но оправдать перед бухгалтерией Тверской управы даже эконом «Царского дворика» было трудно.

— Что мы здесь найдем? На конференции присутствовали восемьдесят семь человек. Прошла неделя. Думаешь, персонал кого-то помнит?

— Кто-нибудь что-нибудь да помнит. Открытие было в пять. Ужин с маскарадом начался в шесть и кончился за полночь. Она без проблем могла показаться там, съесть-выпить что-нибудь, поехать в Тверь, отравить Гарпага, вернуться, и еще успеть попасться на глаза допоздна загулявшим коллегам. А наутро появиться свежей, аки лилия, в конференц-зале и прочитать доклад.